— О чем вы думаете? — поинтересовалась женщина.

— О том, что вы бессовестно дурите меня и считаете, что я ничего не замечу. Я не люблю, когда меня считают дураком.

Идель нисколько не смутилась такого обвинения. Напротив, она расправила плечики и насмешливо заявила:

— А я не веду дел с дураками, барон. Так что постарайтесь не сочинять.

Эмрис все-таки не выдержал и громогласно выругался: вот же нахальная баба! Потом вздохнул — а что еще делать, раз ее и это не проняло! — и уточнил самый прозрачный и скользкий момент, который бросался в ее плане в глаза:

— Я никак не пойму, зачем в этой схеме вы, миледи.

Идель и это «белое пятно» не доставило никаких неудобств:

— Ну, во-первых, мое присутствие здесь само собой разумеется, я каждый год приезжаю с деловыми вопросами и не только в Патьедо. Ко мне привыкли, меня ждут, и это мне открывают здесь двери. Во-вторых, я сестра императора, и ваша ненависть к нему за то, что вместо баронства, он отрядил вас охранником какой-то дамочке, вполне может обрушиться на меня. А, в-третьих, вам же надо у кого-то красть это чертово оружие.

Эмрис наклонился вперед. Он сел, подперев кулаком щеку и старательно всмотрелся в лицо эрцгерцогини.

— Знаете, допустим, я все понял, и сделаю, что вы предлагаете, поверив, что вы не пытаетесь меня подставить или обмануть. Но я все еще не понимаю, чем в то время, пока я буду из кожи вон лезть, рискуя быть пойманным на вранье и потерять голову, будете заниматься вы?

Идель не удержалась:

— Не знаю. Может, посплю.

Железный мог бы вспылить, но в неоднородно карих глазах приметил искорки смеха. Не издевки, а шутки. Спорное сейчас занятие.

— Я серьезно, миледи.

Идель взяла себя в руки.

— Вы сами верно сказали, мне нужно будет что-то предоставить Аерону взамен денег, которые получите вы. Так что я займусь решением этого вопроса. И ряда других.

Мужчина потер щетинистый подбородок.

— Нолан тоже вечно обрастает, пока не пожалуюсь, — посмеялась женщина.

Эмрис опустил уголки губ: неожиданное замечание. Он едва не поддался и не спросил у женщины что-нибудь нейтральное, что сгладило бы взаимную неудовлетворенность текущим разговором. Вроде: давно ли она замужем или сколько у нее детей. А потом подумал, что такие расспросы бессмысленны и ответы на них ему, в общем-то, по боку.

Идель предалась поглощению обеда, ничего более не выговаривая. Железный не без удивления подметил, что леди так и не потребовала от него клятв или обещаний. Потому, что была уверена, что он не откажет? Потому, что оставляла выбор за ним?

— Откуда вы узнали? — Спросил он, не будучи уверенным, что стоит это делать, и одновременно позволяя зацепившемуся в глубине сознания вопросу выплыть наружу.

— О чем?

— О том, как именно я взял замок Норга? Что мне пришлось пробираться через сток.

Идель слегка сощурилась, закусила губу — несильно, с краю. Потом облизнулась и поведала то, что, по ее мнению, служило хорошим ответом:

— В Деорсе очень мало вещей остается вне поля зрения лорда Дайрсгау. Это очень, очень умный человек, барон. Постарайтесь иметь с ним хорошие отношения. — В ее интонациях не было ни угрозы, ни опасений, только рекомендация. Очередная.

Все-то советуют ему со всеми находиться в хороших отношениях. Еще бы кто-то, кроме него, был в них заинтересован! И пока Железный раздумывал, что еще сказать, Идель провела рукой над столом, раскрытой ладонью вверх, подводя итог разговору.

— Полагаю, мы все обсудили, барон. Если вдруг вам нужно узнать еще какие-то детали, поговорите с Рейбертом или Ульдредом. Они наверняка ждут снаружи. Того из них, который будет вам не нужен для разговора, пришлите ко мне. И если вы не наелись в моей компании, дайте знать коку, он позаботится.

Ну, теперь и не надо ничего говорить, осознал Эмрис. Ему сказали, что хотели, оставалось выставить прочь. Альтернативы задержаться с докучливыми вопросами леди тоже не предоставила: иначе он не отсылала бы Железного за деталями к помощникам. Что ж… вот ее истинное мнение о нем и его месте. Ясно. Ладно, он сделает, что они хотят, но потом… Даже сам Создатель не удержит его от того, чтобы вернуться в Редвуд, окопаться там и послать к черту всех, кто будет говорить ему, что делать!

Когда Эмрис вышел, Ульдред и Рейберт стояли у двери каюты снаружи и занимались тем, что выясняли, кто из них выкинет больше решек за десять подбрасываний монетки. Пока лидировал космач. Выбор в качестве осведомителя пал на Рейберта — его Эмрис хотя бы знал со времен банкета, и даже раньше.

Он сообщил блондину распоряжение ее светлости. Но когда Рейберт повел Железного в каюту, где они могли бы поговорить, последний запоздало набычился. Как ни посмотри, леди стала говорить с ним другими интонациями, более мягкими. Она воспользовалась другими словами — несколько раз говорила о себе довольно уничижительно, будто вытаскивая негодование Эмриса наружу и, тем самым, отнимая у него возможность бросить оскорбления ей в лицо. Она даже стала смотреть на Железного немного иначе. Но по факту Идель все так же попросту отдала распоряжения: перечислила, что он должен сделать в Патьедо и в каком порядке, и не ответила ни на один прямой вопрос. Даже наоборот! Она сделала так, что в голове Эмриса возник десяток новых! И первый из них был прост: «Отлично, лорд Дайрсгау выведал, что я полз через стоки, чтобы взять редвудский замок, разведчик что надо. Но, яйца Создателя, откуда про стоки узнала именно ты?! Ты, леди Греймхау?»

Глава 10

Лестер, сын графа Ворнли, по призыву слуги выскочил во внутренний двор, бодро сбежав по разбитым ступеням донжона. Осмотрел прибывшего гонца: одежда, подходящая, скорее, наемнику; никаких знаков отличия владетельных домов Деорсы. Хм, от кого бы это?

Посланец рвано поклонился, протянул в руках тубус с письмом. Едва Ворнли взял, гонец, не скрываясь, повертел головой. Пошарил взглядом по стенам замка, оглядел пространство двора. Прислуга, недовольная поведением пришлого, явно кривила рожи: тоже им, выискался тут! Молодой лорд выглядел скорее озадаченно, чем как-то еще. Он окинул взглядом парня и спросил: чей?

— В письме все указано, милорд. Мне не велено говорить. — Голос у гонца был до того скрипучий, что Лестер засомневался: им вообще прежде пользовались?

Ворнли открутил крышку тубуса, выудил сверток. Пробежал глазами.

Тряхнул головой и начал читать еще раз. Медленнее, вдумчивее. И по мере того, как он продвигался к концу, глаза у Лестера