* * *

Придя домой в двенадцатом часу (спасибо Вике, она, как обычно, подбросила меня, иначе неизвестно, сколько бы времени я добиралась на общественном транспорте!), я сразу же поняла, что что-то не так. Несмотря на то, что вставать нам с Шиловым обычно приходится рано, мы никогда не ложимся раньше часа ночи. Тем не менее сейчас свет во всей квартире был выключен, и Куся спросонья натолкнулась на меня в темноте. Из большой комнаты доносились тихие звуки музыки – индийские раги, которые так любит Олег. Он говорит, что они помогают ему расслабиться, но на меня, честно говоря, эти монотонные мелодии чаще всего навевают тоску.

Открыв дверь, я увидела темный силуэт мужа на фоне окна, освещенного немногочисленными уличными огнями. Он неподвижно сидел на диване, вытянув ноги и сложив руки на животе.

– Эй, есть кто живой? – преувеличенно жизнерадостно окликнула я Олега.

– Я получил твое сообщение, – сказал он вместо ответа.

Я и в самом деле послала ему СМС, предупреждая о том, что еду к Лицкявичусу и вернусь поздно.

– Ты не в настроении? – уточнила я, садясь в кресло напротив Шилова. – Что-то в больнице случилось?

– Старуха моя умерла, – вздохнул он.

– Которая из них?

– Самая адекватная.

– Операция же нормально прошла вроде бы? – удивилась я. – У нее случались проблемы с головой, а не с ногой?

Олег кивнул.

– То-то и оно! Видимо, сердце все же не выдержало нагрузки.

Выдержав паузу в ожидании того, что он продолжит, я сказала успокаивающим тоном:

– Ну, твоей вины в этом нет, понимаешь?

– Да не в этом дело, – покачал головой Олег. – Она только иногда в прострации находилась! Иногда разговаривала вполне внятно, спрашивала о лечении. Она ведь сама врач, ученый, я тебе говорил?

Я кивнула.

– Да, жалко старушку...

– Даже больше, чем ты думаешь.

– Что это значит?

– Нет у нее никого, вот что – ни детей, ни мужа. Насколько я понял, она вообще замужем не была – так и осталась одна. В общем, всем наплевать – просто померла еще одна старуха. Хотя, думаю, когда речь зайдет о наследстве, сразу же найдутся родственники, так всегда бывает!

– Только тебе не наплевать, – печально улыбнулась я и положила ладонь на его скрещенные руки. – Ты у меня за всех болеешь душой!

– Я ведь начал ей квоту оформлять, – снова вздохнул Шилов. – Операции недостаточно, нужно было сустав заменять. Она чувствовала себя хорошо, никуда не собиралась... на тот свет, в смысле.

– Никто не вечен – печально, но факт!

– Теперь вот не представляю, куда ее вещи девать?

– И много вещей?

– Да нет... Ну, халат, бельишко... Цепочка золотая с крестиком, кошелек с двумя тысячами рублей и дневник.

– Твоя старушка вела дневник? Как интересно! Ты его принес?

– Нет, в кабинете оставил, вместе со всеми остальными шмотками. А тебе-то зачем? – удивился Шилов.

– А что интересного там найдется? Глядишь, родственник какой дальний образуется, и не придется ее за счет государства хоронить, а проводит бабушку в последний путь какой-никакой, а родной человек?

– Слушай, а ведь ты дело говоришь!

Я увидела, что Олег как-то даже воспрянул духом и немного повеселел.

– Только я смотрел – у нее там такие каракули – сам черт ногу сломит!

– Не переживай, я разберусь, – заверила я Шилова.

– И охота тебе этим заниматься? – с сомнением спросил Олег, сжимая мои руки в своих. – Ты ведь занята не меньше моего?

– Раз тебе это небезразлично, то и мне – тоже. Завтра отдашь мне этот дневник, и я попробую его расшифровать. А пока пошли со мной, покажу что-то!

И, потянув Шилова за руку, я потащила его в сторону спальни, где ждала накрытая роскошным бельем постель.

* * *

– Что-о?!

Елена вскочила со своего места и посмотрела на меня сверху вниз, словно увидела змею или что-то вроде того.

– Да вы с ума сошли, Агния! Усыновили? С чего вы взяли?!

– Простите, Елена, но вы же понимаете, что анализы...

– Да к черту эти анализы, слышите?! К черту! – закричала женщина, топнув ногой. – Владик – мой сын, моя плоть и кровь!

– Тогда, возможно... Вы уж извините, Елена, но как насчет вашего мужа?

– Теперь вы хотите сказать, что я родила от другого? Ну, знаете, это просто ни в какие ворота не лезет!

– Но это – единственное объяснение тому, что ваши группы крови не совпадают с...

– Послушайте, Агния, – прервала меня Елена, и я видела, что она едва сдерживается, чтобы не вцепиться мне в волосы, – я ничего не смыслю в медицине, но я – настоящая мать Владика, и никто не убедит меня в обратном! И не смейте говорить моему бывшему ни слова, иначе я привлеку вашу организацию к суду. Вы понимаете, что теперь у Сергея есть все основания для того, чтобы отобрать у меня ребенка? Он всегда угрожал мне этим, но это сложно было устроить, пока в моей семье не появились проблемы. Он работает в крупной международной компании, оказывающей юридические услуги, у него огромные связи, а Владик – все, что у меня есть! Его новая жена – или не жена, в общем, девица, с которой он в данный момент проживает, – похоже, не способна иметь детей. Выходит, Владик может оказаться единственным ребенком моего бывшего. Это значит, что он сделает все, чтобы оставить меня без сына, а тут еще вы со своими подозрениями! Может, ошиблись в вашей лаборатории? Или, возможно, дело просто в капризе природы – ведь и такое случается, верно?

Я понимала, что верно в данном случае лишь одно: Елена сама верит в то, что говорит, а значит, ничего не попишешь – придется пока что забыть о версии усыновления. Могла ли она так сильно вжиться в роль биологической матери мальчика, что ее мозг отказывается принимать правду?

– Это вполне возможно, – согласился Павел Кобзев, когда я по телефону рассказала ему о своем коротком и бесплодном разговоре с матерью Владика. – Если женщина очень хотела иметь детей, но не смогла сделать этого естественным путем, то вполне понятно ее нежелание об этом говорить. Более того, психика – штука хрупкая, и мы, психиатры, никогда не знаем, чего от нее можно ожидать. На самом деле с такими женщинами нужно много работать. Большинство из них, конечно, не стали бы врать сами себе о том, что являются биологическими матерями собственных детей, но встречаются и такие, которые свыкаются со своей ролью настолько, что «забывают» о реальных обстоятельствах появления ребенка на свет. Вы же понимаете, Агния, что вашей знакомой многое пришлось пережить в последнее время – вполне вероятно, что включился какой-то защитный механизм.

– Это надолго? – поинтересовалась я.