К моему удивлению, орудие убийства рядом с телами оставлено не было. Тем не менее Сергей Сергеевич тут же отдал приказ осмотреть бардачок Хабибуллина: на всякий случай.

– А что мне теперь делать? – опять спросила я. – Я не могу никуда уехать… В смысле из города. Мне некуда ехать. И я боюсь за детей…

В этот момент в комнату постучали, просунулась голова молодого оперативника и попросила Сергея Сергеевича выйти.

Следователь кивнул, извинился передо мной и ушел. Отсутствовал долго, минут двадцать пять, а когда вернулся, посмотрел на меня как-то странно, долго молчал – пока не выкурил целую сигарету. Потом вздохнул, встретился со мной взглядом, извлек из непрозрачного полиэтиленового пакета, с которым вошел в комнату, белое платье, купленное мне сегодня Камилем.

– Ваше? – спросил меня.

– Именно его мне сегодня купил Хабибуллин. Я же вам рассказывала. А нож-то вы нашли?

Сергей Сергеевич развернул платье, и у меня невольно из горла вырвался крик. Подол спереди был испачкан кровью. Вернее, я сразу же решила, что это кровь: бурые засохшие следы, испоганившие прекрасную вещь, в которой я так хорошо смотрелась. Но что с ножом?

Я непонимающе посмотрела на Сергея Сергеевича.

– А где вы его взяли? Я же оставила мешок в машине Камиля. Правда, там был другой мешок… И платье было абсолютно чистое…

Испачканное платье оперативникам вручил Хабибуллин. Ему уже разрешили уехать, он сел в машину, заметил на заднем сиденье пакет с платьем и босоножками и решил проявить благородство (по его словам), все-таки подарив мне купленные для меня вещи. Зачем они ему самому? Сунув нос в пакеты, Камиль увидел бурые следы на платье и босоножках и теперь уже решил проявить гражданский долг.

– И на босоножках тоже?! – воскликнула я.

Сергей Сергеевич кивнул.

– Но когда я их снимала…

Я разревелась. Заикаясь и сотрясаясь от рыданий, я клялась Сергею Сергеевичу, что никого не убивала.

– Оля, успокойся. – Сергей Сергеевич перешел на «ты» и накрыл мою руку своей. – Успокойся, девочка. Я тебе верю. Кто-то усиленно пытается тебя подставить. И это не только мое мнение.

Сергей Сергеевич добавил, что ребята уже осмотрели всю машину Хабибуллина, но больше никаких следов крови там не нашли. К тому же я не поднималась на второй этаж, где расположены спальни и где убили еще одного депутата: в моих перемещениях, подтвержденных несколькими свидетелями, нет никакого «окна», во время которого я успела бы подняться наверх и убить коллегу Жирного. Да и откуда бы я могла знать, в какой комнате он находится?

– И я с ним никогда в жизни не встречалась… – молвила я.

– Зато Тарасова встречалась, – усмехнулся Сергей Сергеевич.

– Кто это?

Тарасовой оказалась «птичка», сопровождавшая Жирного на это мероприятие. Но она вообще специализировалась по депутатам нашего Законодательного собрания, перемещаясь из одной постели в другую. Она обнаружила труп, когда пришла в нужную спальню, в которой и должна была встретиться с депутатом для совершенно определенных целей. «Птичка» обиделась, когда Жирный заинтересовался мной (она вообще не понимала природы этого интереса), второй депутат (приехавший сегодня без дамы) увидел, что девочка грустит, подскочил, чтобы развеселить, и они договорились о встрече и более действенном утешении, хотя, подозреваю, самым действенным для девочки было бы материальное. Чтобы не привлекать особого внимания (все-таки собралось слишком много знакомых), решили удаляться по очереди. Депутат пошел первым, а когда «птичка» последовала за ним через пятнадцать минут, обиженная на Жирного еще больше, так как он до сих пор не появился, то нашла несостоявшегося любовника зарезанным. Его, как и Жирного, убили одним ударом ножа в сердце.

Нож Камиля так и лежал в бардачке. Сергей Сергеевич его изъял и теперь извлек холодное оружие из того же непрозрачного пакета, из которого извлекал платье, и показал мне. Нож (все так же в ножнах) сейчас был помещен в прозрачный пакетик.

– На всякий случай взяли на экспертизу, но уверен, что она ничего не даст.

Я же смотрела на нож в пакетике. Теперь мне почему-то показалось, что тот, которым я разрезала яблоко, был потолще. Лезвие пошире… Или я совсем обалдела? Вижу то, чего нет? Там ведь был один нож? В ножнах, которые сейчас были чуть приспущены. Или второй нож в самом скором времени всплывет в другом месте? Там, где тоже по каким-то причинам окажусь я? Всплывет с моими отпечатками пальцев и запятнанный кровью очередной жертвы?! Здесь же его просто решили не использовать, оставив для следующего случая, так как сегодня удалось подкинуть ментам другие улики. И если бы не Сергей Сергеевич, на меня вполне могли бы уже надеть наручники…

– У меня к тебе еще один вопрос, Оля, – устало посмотрел на меня Сергей Сергеевич, с которым я не стала делиться своими последними сомнениями, решив оставить их при себе. – Почему ты пошла в машину к Жирному? Тьфу, депутату…

Я улыбнулась.

– И ты, и Зайцев как-то обошли этот момент, – продолжал Сергей Сергеевич. – Но, если я правильно понял, ты не испытывала к нему никаких положительных эмоций. Как раз наоборот. Он привлек тебя книгами Алены Эросмани? Хвастался, что они у него все подписанные? Хотел сделать тебе презент с автографом?

Грустно усмехнувшись, я сказала правду. У Сергея Сергеевича, наверное, слышавшего в жизни всякое, челюсть поползла вниз.

– Не может быть, – промычал он.

Я рассказала, при каких обстоятельствах была вынуждена сказать Жирному, кто я.

Сергей Сергеевич немного пришел в себя, извлек из потрепанного портфеля «Адюльтер по-олигарховски», протянул мне ручку и попросил и ему оставить автограф. Правда, признался, что «Маньяк с принцессой» понравился ему больше.

– Сцены изнасилований у тебя здорово получаются, – заметил он. – Ну просто будто тебя саму несколько раз…

– Бог миловал, – грустно улыбнулась я, потом призналась, что, когда их писала, каждый раз представляла бывшего. Его облик очень вдохновлял на их создание. Я всегда так делаю: представляю кого-то из знакомых, причем и когда пишу сцены с положительными героями, и когда с отрицательными. На отрицательных вообще оказывается очень много кандидатов: сотрудники ЖЭКа (или как там его теперь называют), которых я в романах неоднократно «насиловала» (в особенности в периоды отключения горячей воды и невключения отопления), злобные тетки из собеса (всех засунула в «Стриптиз с цианистым калием»), стерва-медсестра из детской поликлиники, куда мне приходится водить детей (в последнем романе я ей физиономию серной кислотой полила).

Сергей Сергеевич усмехался, слушая мои откровения о создании бестселлеров, продаваемых огромными (для такого бреда) тиражами, а потом сказал, что теперь ему все понятно: в смысле как тут сегодня развивались события. Дело за малым – найти Суворова.

– Но вы, Оля, будьте крайне осторожной! – Сергей Сергеевич опять перешел на «вы». – Вас уже дважды хотели подставить. Дважды! Не убить, а именно убрать с дороги. По-моему, некто желает, чтобы вы оказались в СИЗО. Мне так кажется. На убийство не идет, а за решетку вас отправить хочет. Но вот почему?.. Хабибуллин?