еще легко отделалась!

Похоже, я совсем не знаю того, кто стал моим мужем. Мужем! До сих пор не верю, что это о нас! Будто сплю и не могу проснуться!

Но, почему-то мне кажется, что только со мной Давид… Вот такой! С другими он явно ведет себя совсем иначе! И разговор с другим кем-нибудь был бы совсем другим!

– Давид…

Выдыхаю, а он уже нежно прикасается к моим губам. Захватывает их в плен. Мягко целует, по очереди втягивая верхнюю и нижнюю губу…

Резко проводит по ним языком, а я вся вспыхиваю.

Действует на меня нереально. Запредельно! Это просто за гранью!

Измученное его ласками тело начинает гудеть. Стонать. Вибрировать.

Я вся извиваюсь под руками мужа.

Под его мощными, но такими нежными ласками!

А его руки уже разгоняются. Из крепко сжатых губ раздается хрип.

– Давид!

Всхлипываю, стараясь удержаться из последних сил.

Успеть не провалиться в эту блаженную негу. В этот безумный ураган, который он вызывает во мне каждым своим прикосновением!

Ах! Как же хочется! Забыться! Забыть обо всем под его крепкими горячими руками! Под его запредельными ласками, которые сводят с ума! Да что там! Одних его глаз достаточно. Одного взгляда. Чтобы я, позабыв обо всем, полетела в пропасть, широко распахнув руки!

Но… Сомнения вернутся. Ночь закончится. Я снова протрезвею, и…

Надо идти до конца, раз уж начали! Расставить все точки над «І»!

– К черту бы послал все разговоры, – хрипит, сжимая мою грудь.

Терзает сосок, глядя на меня горящими, задурманенными от желания глазами.

– К черту! Разве можно разговаривать, когда ты рядом! Твое сердце… Оно так бьется! Саида!

– Но… Ммммммм….

Голова сама запрокидывается, когда Давид вбирает губами резко вздернувшуюся горошину моего соска.

Не отводит от меня взгляда. Смотрит пристально. Пожирает глазами. Заставляет все внутри гореть!

Из горла вырывается громкий стон, когда он чуть прикусывает мой сосок зубами.

Его вторая рука спускается ниже. Придавливает безумно напряженный узелок клитора, заставляя меня вскрикнуть. Застонать еще сильнее. Бедра сами распахивается перед ним. Будто чувствуют своего хозяина и повелителя.

Перед глазами все плывет. Все. Кроме его ударяющего прямо внутрь взгляда!

– Давай все свои «но», Саида! Выкладывай все! До конца! Хочу, чтобы больше никто и ничего между нами не стояло! Никогда! Выкладывай, Саида, что там у тебя еще в голове!

Давид рычит.

Обжигает мой сосок острым прострелом, снова проводя по нему краешком зубов.

Вижу, что он доведен до исступления! Да и сама я уже на грани от того, чтобы просто отдаться ему. Полностью. До конца. Запрокинув голову и обхватив его мощные плечи! Вцепившись в них ногтями!

Внутри все горит. Все изнывает, требуя Давида. Его резкого толчка, от которого почти ничего не отделяет.

Его член уже голодно дергается прямо у моего входа. И складочки горят… Внутри все начинает сладко и с трепетанием сжиматься, предчувствуя этот удар вовнутрь, это полное и абсолютное слияние!

– Ты не делишься со мной ничем! Я… Я ведь даже не знала, чем ты занимаешься! Если бы я что-то для тебя значила, ты сказал бы мне, что баллотируешься в мэры! Давид!

Выпаливаю. Выкрикиваю. Чувствую, что еще миг, и сдамся. Голова уже почти мечется по подушке, а между ног все гудит. Бедра готовы сами распахнуться еще сильнее и дернуться ему навстречу!

Что? Что он со мной делает? Дух выбивает! Забывает забывать обо всем под его руками! Превращает в дикую, необузданную…. Самку? Черт! Какая в нем магия? Какая сила?

– Не до того было, – Давид хрипит.

Чувствую, как подрагивает каждый мускул его напряженного тела.

Переводит жадный взгляд вниз . На грудь. Крепко сжимает челюсти.

Откидывается назад, на миг лишая меня своего горячего, сводящего с ума плена.

Скользит глазами по моему распластанному под ним на постели телу. Шумно сглатывает, когда его глаза опускаются прямо туда. В самое сокровенное.

Его ноздри начинают бешено раздуваться. Кадык дергается. А все мое тело покрывается мурашками.

И я чувствую, как снова жадно, мучительно сжимается все у меня внутри. Как капельки от его вспыхнувшего почерневшего взгляда, сами выделяются. Текут по складочкам… Черт! Да ему и делать ничего не нужно! Даже прикасаться ко мне!

– Саида.

Снова возвращается. Накрывает меня тяжестью своего мощного тела.

Накрывает грудь рукой, перекатывая сосок между пальцами.

– Ты думаешь, я мог о чем-то говорить, когда ты рядом? Хоть о чем –то думать, ммммм? Я забыл к чертям собачьим обо всем на свете! Как каждый раз забываю с тобой! Тебя пить. Пожирать. Ласкать хочется! Все остальное кажется совсем неважным, когда я слышу твой запах. Он ударяет меня прямо по мозгам. В самое сердце. Когда твои губы так близко! Ты что думаешь? Я способен помнить о чем-то другом? Моя дикая тяга к тебе задурманивает все остальное!

– Вот именно, Давид. Забываешь, – шепчу, механически облизывая губы, покалывающие от его поцелуев.

А грудь вздымается часто-часто.

Значит, не потому, что не важна для него. Со мной он точно так же голову теряет, как и я!

Сердце колотится о ребра от счастья!

Он не предавал меня! Не был с Тамилой! Не бросал и не считал чем-то в его жизни неважным!

Это самое мощное. Самое сильное признание из всех, какие я слышала от Давида!

И не могу. Не могу не верить! Ни его губам, ни его полыхающим глазам!

И в сердце расцветает цветок. И во всем теле такая легкость! Хочется смеяться и плакать! А еще, кажется, что я сейчас просто взлечу над нашей постелью!

– Но ведь есть. Есть то, что так важно, Давид!

– Есть, – глухо шепчет, кивая. Сжимая мой сосок еще сильнее.

– И этим важным мы и занимались! И заниматься будем еще охххх, как долго!

– Но нужно смотреть правде в глаза. Мы с тобой не пара.

– Это кто решил?!

Рычит. Глаза наливаются кровью.

Встряхивает меня , сжимая плечи до боли.

– У нас совсем разное социальное положение! Я никогда не смогу тебе дать то, что смогла бы… Ну хотя бы та твоя невеста! Твоя семья много говорила. И в их словах очень много правды. Увы, Давид. Ваша империя под ударом. Вам нужны возможности. Серьезные связи, которые можно заполучить только браком. А я? Что могу дать тебе я? А быть второй в твоей жизни я не хочу! И не стану! Давид. Я никогда . Не стану мириться с