тех пор, пока ей не станет легче. Он собрал все в мешок для мусора, смыл кровь с ванной и направился на улицу, чтобы выкинуть все и съездить в салон, позвонить клиентам и выключить все. По дороге он купил свежую курицу и, проконсультировавшись в аптеке, взял еще кое-чего. Из салона он позвонил тете и узнал, как ее дела, сказал, что тоже не может найти сил, чтобы работать сегодня. Обзвонив клиентов, он вновь помчался к Рите. И уже через час стоял у плиты в квартире Стевана, готовя бульон.

Раздался телефонный звонок. Серж нехотя подошел и снял трубку.

— Алло! Это Александр! Серж это Вы?

— Да, это я.

— Как она?

— Без сознания, у нее жар и слишком много ран. Что с ней произошло, может, вы мне объясните?

— Не задавайте пока много вопросов и не говорите никому, что она жива. Это теперь и в ваших интересах. Не смейте, тем более ее близким! Когда она придет в чувство, она расскажет все сама. Главное, что вы с ней. Я не могу покинуть отель. Время от времени я буду звонить и по возможности заеду. Но не звоните мне! Не связывайтесь! Я обещаю вам, я все вам расскажу!

— Хорошо, я вас понял.

Разговор прервался. Стеван не знал, продолжают ли следить за ним, но ему было спокойнее звонить из таксофона. Это позволяло быть осторожнее. Вновь ему приходилось заниматься тем, что и до Риты. Он вновь бегал по отелю, разрываясь на два ресепшна.

Рита не приходила в себя. Серж заботливо смотрел за нее. Температура начала спадать. Он решил ее разбудить, чтобы она поела. С первого раза у него ничего не вышло, она лежала неподвижно. Но стоило ему заснуть рядом на кресле, он услышал шевеления и стоны.

— Рита!

Она еле раскрывала отекшие глаза. Губы склеились. Он поднес к ее губам смоченную ватку. Она жадно высасывала из нее воду. В ее глазах было мутно, и она не понимала, кто рядом с ней, но чувствовала, что кто-то близкий для нее человек. Рассмотрев лысину Сержа, она с трудом произнесла его имя.

— Серж.

— Тише, тише, береги силы. Сможешь слегка присесть? Тебе нужно выпить бульон.

Она кивнула головой, и он подложил под ее голову еще подушку и слегка приподнял ее. Она оставалась горячей, но температура была уже не столь критичной.

Он поил ее бульоном с ложечки, как маленького ребенка, остужая перед тем, как поднести к ее губам. Она кашляла и с трудом глотала. Он вновь уложил ее, протер ее пятки и руки спиртом.

— Тебе скоро станет лучше.

По рекомендации медсестры он поставил ей систему и наблюдал за процессом. Через четыре часа он вновь поднял ее покормить, и лишь к ночи он успокоился и лег рядом на диване, прислушиваясь к ее дыханию. Она тяжело дышала. Ее легкие были забиты, и она хрипела. Порой кашляла и дергалась. Он ужасался, как в эти моменты ей должно быть больно, ведь на ее спине нет живого места. На следующий день он приобрел судно, поняв, что ближайшее время она не сможет ходить. Его знания в медицине помогали ему в это трудное для нее время. Именно Серж, городской татуировщик, когда-то учился на медбрата, поэтому ему с легкостью удавалось делать уколы. Да и Рита — маленькая хрупкая девочка, для него была как пушинка. Он поднимал ее, перекладывал с места на место, чтобы сменить белье. Она начала больше бодрствовать, чем спать, почти не говорила, лишь кивала головой, сжимала глаза. Он понимал, что ей тяжело. С каждым днем питаться она стала лучше, и уже могла пережевывать мясо.

Серж ежедневно проводил процедуры. Он перестал перебинтовывать раны на ногах, зная, что кожа ран должна подсохнуть. Эти раны напоминали ему шрамирование, это один из видов почти что татуажного искусства, когда рисуется узор, а затем снимается тонкий слой кожи. У него было несколько клиентов, которые обращались к нему с таким предложением, но он хоть и знал эту технику, но не решался на этот эксперимент, предпочитая классическую татуировку и иногда пирсинг. Такие раны нужно обрабатывать специальным раствором, что он и делал. Спустя неделю беготни, близкие Сержа поняли так, что у него появилась женщина, к которой он бегает ночевать, и никто ничего не расспрашивал. Слежки за собой он не чувствовал, все было вполне спокойно. Мучительная неделя для обоих прошла, но не сказать, чтобы быстро, но все же прошла. Раны Риты потихоньку затягивались. Она начала самостоятельно сидеть и разминать суставы. Ходить ей было больно. Серж помогал ей разминать ноги, разгибая и сгибая суставы. Он не мучил ее вопросами, и она не спешила что-то ему говорить. Возле двери послышался звук, они оба насторожились, Рита задышала резче и к чему-то приготовилась. Дверь открылась, и в квартиру кто-то вошел.

— Ребятки, это я!

Оба вздохнули с облегчением. На пороге появился Стеван, он засиял при виде Риты и, подбежав к ней, хотел было заключить в объятьях, но Серж его остановил. Он долго смотрел на нее, не спуская глаз, просил прощения и целовал ей руки. Она продолжала молчать.

— Ты не сможешь забыть, но станет легче.

Серж разбирал пакеты, что принес Стеван. Позже они уселись вместе на диване перед Ритой и смотрели на нее, что приводило ее в смущение.

— Спасибо тебе, что ты рядом с ней.

— О чем ты?! Я не знаю, что произошло, но тут она только благодаря тебе. Наверно, стоит благодарить тебя.

— Я даже не знаю, что стоит сделать со мной.

Он смотрел на Риту, будто ждал приговора именно от нее.

— Что вы оба сидите тут и смотрите на меня? — прохрипела она, смотря на них.

Серж заулыбался.

— Хочешь, чтобы мы ушли?

— Нет. Просто вы смущаете меня.

— Хорошо.

Они вышли на кухню и, заварив себе чай, уселись напротив друг друга.

— Ты расскажешь мне, в чем дело?

— Не могу. Это должна сделать она, если сочтет нужным. Но почему-то мне кажется, что она захочет рассказать именно тебе.

— А ты все знаешь?

— К сожалению, да.

— А сейчас ее жизни угрожает опасность?

— Пока она находится тут, нет! Но если ее кто-нибудь узнает, то и нам с тобой не поздоровится.

— Так что, нам держать ее тут вечно?

— Нет. Как выздоровеет полностью, мы отправим ее куда-нибудь подальше из этого города.

— У меня есть очень хороший друг в Литве. Ему можно доверять.

— Ты хочешь отправить ее в Литву?

— Уж лучше туда.

— Возможно, нужно подумать. Как