— Что стряслось? Почему ты выглядишь такой несчастной?

От ее ласкового голоса что-то оттаяло в груди Милли, и она, всхлипнув, бросилась Лидии на шею. Между рыданиями у нее вырывались бессвязные слова, из которых ничего невозможно было понять. Лидия покачала головой, утерла горючие слезы, ручьями бегущие по щекам Милли. Подняла ее со стула и повела в кухню, где усадила за широкий стол и заставила выпить холодной воды.

Когда приступ горя затих, страдалица рассказала Лидии всю историю своего короткого замужества, от первой встречи с будущим мужем до вчерашнего вечера, перевернувшего ее жизнь. Она не скрыла и утренней сцены с участием Шона. Лидия только ахала. Ей и в голову не могло прийти, настолько необычным был брак ее кузена. Она было обиделась за него, потрясенная обманом Милли, но быстро поняла, что бедняжка пострадала больше всех.

— Ну и как ты намерена поступить? — Лидия хотела знать, надеется ли Милли на примирение с мужем.

— Мне придется уехать. Я не могу сделать это сегодня, нужно уволиться с работы и подписать необходимые для развода бумаги. Прошу тебя, сообщи Кену, что он может прислать документы по твоему адресу в ближайшие дни или, если не получится так скоро, отправить их на адрес папиной гостиницы. Адрес и телефон я тебе оставлю. Вряд ли он захочет меня видеть. — Она судорожно вздохнула, но удержалась от слез и продолжила: — Могу я пока пожить у тебя? Только скажи откровенно, если я тебе неприятна…

— Не мне вас судить, — перебила Лидия. — Поживи у меня сколько нужно. Я сейчас одна, мне только веселее будет. Сэм еще спит, но он уезжает днем. Может, его разбудить, чтобы ты с ним простилась?

— Не надо. Лучше потом ему расскажешь, как все было, ладно? Я понимаю, что это — трусость, но мне и так плохо.

Лидия не стала возражать — действительно бедняжке не до новых расспросов. Она почти насильно накормила Милли завтраком, потом проследила за ее сборами на работу. Умывшаяся и причесавшаяся Милли перестала выглядеть несчастной и потерянной. Конечно, лицо ее не светилось обычной жизнерадостностью, но может же у человека быть плохое настроение? В таком случае любому не до улыбок, даже не нужна никакая личная драма.

Милли пешком отправилась на работу. Хорошо, что до библиотеки было не слишком далеко. В этом смысле маленькие городки очень хороши, в них все рядом. Рассуждая таким образом, Милли шла по улицам Оквуда и поневоле жалела, что уезжает отсюда. В большом шумном городе ей долго придется привыкать к напряженному ритму жизни, к огромным расстояниям, новым соседям и новой работе. Она решила, что вернется к отцу только ненадолго, определится с разводом, с выбором будущей профессии и уедет теперь уже навсегда.

Нужно думать о завтрашнем дне, а не раскисать. Взять себя в руки и перестать поминутно вспоминать Кена. Их пути расходятся отныне в разные стороны. Пусть он добьется всех намеченных целей. Она желает ему удачи и счастья с той, которой он так долго восхищается.

Душевных сил хватило Милли на то, чтобы пойти в здание библиотеки с гордо поднятой головой, приветствуя всех знакомых, встречавшихся на пути, и дойти до рабочего места. Там она рухнула в кресло и вновь впала в отчаяние, вспомнив, как кричал утром Кен на нее и Шона. Боже, что за роковое стечение обстоятельств! Видно, судьба против нее.

А чуть позже Милли постучалась в соседнюю дверь. Миссис Дэвис выслушала сотрудницу и попросила ее отработать хотя бы до четверга, с огорчением поняв, что увольнения не избежать. Милли, не вдаваясь в подробности, дала понять, что всему виной семейные обстоятельства. Провожая ее взглядом, миссис Дэвис в который раз подумала, что не зря она всегда так возражала против замужних сотрудниц. У них постоянно возникают эти самые «семейные обстоятельства». В перерыве Милли встретилась с подругами и сообщила им, что скоро увольняется. Нина и Нэнси искренне огорчились, новая сотрудница им очень нравилась.

До конца дня Милли работала, стараясь не думать ни 6 чем постороннем. Так было немного легче. Стоило на секунду отвлечься, как тут же перед мысленным взором вставало любимое лицо, и руки Милли опускались. Словом, это было сплошное мучение. Просто удивительно, что она все же успела выполнить намеченную работу.

А Лидия, проводив невестку на работу, долго размышляла, как глупо и несправедливо устроена жизнь. Бедной девочке пришлось лгать, чтобы вырваться из дома и мучиться от неразделенной любви. Ей пришло в голову, что Кен тоже, должно быть, сильно переживает разрыв с женой, иначе не был бы так сильно возмущен ее обманом. Что же происходит с ними на самом деле?

Она позвонила брату в офис и, не застав на месте, передала через секретаршу, чтобы он позвонил кузине в течение дня. Где его носит? Как он теперь будет работать вместе с Шоном? Неужели прервется их многолетняя дружба? Лидия искренне надеялась, что этого не случится. У Кена не было более близких друзей, так что для него это станет ощутимой потерей.

Лидия верила Милли и сочувствовала обоим супругам. Молодые, горячие, они наломали много дров. Как исправить содеянное ими в неистовстве и злости? Правда, оставалась надежда, что Шон сумеет оправдать себя и Милли в глазах друга, но надежда эта была крайне слабой. Вспыльчивость Кена сослужила ему плохую службу. Если бы он спокойно разобрался в ситуации, утром не произошло бы той жуткой сцены. Кто знает, может, супруги уже бы помирились?

А Кен тем временем вернулся домой. У крыльца он заметил «тойоту» и вскипел. Он же велел жене убираться! Машины Шона не было — значит, предатель благоразумно подчинился его требованию. А на что рассчитывает эта дрянь? Надеется, что он все простит и они заживут лучше прежнего? Это бывает только в сказках. Придется самому собрать ее вещи и выставить силой из дома.

Дрожа от еле сдерживаемой ярости, Кен ворвался в дом, бросил ключи на столик в гостиной. Краем глаза он заметил там же вторую связку ключей. На первом этаже жены не оказалось. Кен взлетел на второй, но и там было пусто и тихо. Он заглянул в шкаф и не нашел там женских вещей. Ушла? Он вспомнил о второй связке ключей в гостиной. Значит, все-таки ушла.

Кен чувствовал себя так, будто на полном бегу врезался в бетонную стену. Кулаки его бессильно разжались. Куда же она направилась? К Шону? От этой мысли ярость вновь вспенилась в нем, готовая перелиться через край. Их счастье, что успели уйти, не то он не сдержался бы и свернул челюсть двуличному мерзавцу! Сегодня же нужно зайти к адвокату и обсудить с ним развод, чтобы вернуть себе свободу и обрести душевное равновесие.

Как жаль, что не удастся избежать встречи с так называемым другом. Общий бизнес, черт бы его побрал! Теперь между ними возможны только чисто деловые отношения. Кен заранее мог сказать, что обоим будет не по себе. Такая дружба разрушилась из-за женщины! Никто не мог этого предугадать.

Кен вспомнил о «тойоте», стоящей перед домом. Почему жена не взяла машину? Она ведь оформлена на ее имя, и юридически Милли имеет на нее все права. Это какое-то изощренное издевательство, вечное напоминание о неверной супруге. Он же не сможет ее продать без ведома владелицы и вынужден будет ею любоваться ежедневно. Лучше бы Милли забрала машину себе.