Милли прижалась к мужской груди, заливая слезами его рубашку. Он и так был ошарашен ее звонком, после которого все бросил и, несмотря на поздний час, помчался к Джорданам. А от вида несчастной женщины у него просто сжалось сердце. Естественное желание успокоить ее заставило Шона взять Милли на руки и посадить к себе на колени. Он дождался, пока рыдания стихли, и начал расспрашивать, что же случилось.

— Я такая дрянь! Когда расскажу все, ты тоже не захочешь меня больше видеть.

— Так что стряслось?

— Мне пришлось признаться Кену, что мы никогда не были близки. Он пришел в бешенство и ушел из дома, чтобы не ударить меня.

Говоря это, Милли ожидала, что и Шон с негодованием оттолкнет ее, оскорбленный за друга и за себя. Но он продолжал участливо смотреть на нее. Зная Кена много лет, Шон прекрасно представлял реакцию друга на подобное известие.

— Почему ты рассказала ему обо всем? Что тебя заставило?

— У меня никогда не было мужчины. Кен сразу бы все понял, едва занялся бы со мной любовью.

Шон озадаченно переспросил:

— Ты — девственница?

— Я так люблю его! — не слушая его вопроса, лихорадочно продолжала Милли. — Вопреки всему я надеялась, что он сможет меня простить. Теперь все пропало! Он завтра же подаст на развод, вычеркнет меня из своей жизни. Я этого не переживу! — И она снова разрыдалась.

Шона поразила страсть, с которой Милли говорила о Кене. Он мог только завидовать другу, понимая, что проиграл. Ему придется спрятать подальше свои чувства и утешать ее. Нужно смириться с тем, что Милли любит своего мужа.

А вот куда умчался на своем джипе Кен? Как бы чего не случилось! Ведь он в таком состоянии. Пожалуй, нужно дождаться его возвращения и заодно попытаться отвлечь Милли от тяжких мыслей. Это лучшее, что он может сделать и ради дружбы, и ради любви.

После долгих разговоров и утешений Шон и Милли задремали на диване. Ей не хотелось уходить к себе, только в кольце его теплых рук она чувствовала себя немного лучше.

Кен вернулся домой на рассвете. Полночи он гонял по проселочным дорогам, пытаясь вернуть утраченное самообладание. А затем сидел в машине на обочине дороги и вспоминал каждое сказанное Милли слово. До него постепенно стало доходить, что он не обиделся бы так сильно, если бы был равнодушен к жене. Более того, его чувство нельзя было назвать легкой влюбленностью. Думая о Милли, Кен сразу представлял, как она изгибается в его руках, как стонет от наслаждения, когда он целует ее. Даже от одних мыслей о ней он испытал сильное возбуждение. Жена, конечно, заслуживает наказания за свой обман, но ведь и он виноват, что не сказал ей самого главного. Они давно могли бы быть вместе, если бы он признался в своих чувствах. Нужно немедленно вернуться и выяснить все до конца. А потом заключить ее в объятия и доказать свое отношение к ней. Милли и так достаточно помучилась, ведь его не было всю ночь.

Кен решительно развернул машину и помчался на предельно допустимой скорости. Резко затормозив возле дома, он ворвался в дом, и… Его жена и его лучший друг лежали на диване, сплетясь в объятиях. Оба крепко спали и не услышали ни звука подъехавшей машины, ни довольно шумного прихода Кена.

Что их так утомило? Чем они занимались всю ночь? Ответ был однозначен. Кен подскочил к Шону и сильно ударил его по плечу. Тот сразу открыл глаза и, мгновенно оценив обстановку, чуть слышно застонал сквозь зубы. Вид друга был страшен. От ярости у него сжались кулаки, раздулись крылья носа и сузились потемневшие глаза.

— Убирайтесь из моего дома, вы, оба! — заорал он так, что Милли проснулась и испуганно подскочила.

Ей тоже почти сразу стало ясно, что не помогут никакие оправдания, — Кен даже не станет их слушать. А он развернулся и, уже уходя, бросил через плечо:

— Не хочу больше видеть ни одного из вас. Через час вернусь, чтобы духу вашего тут не было, ясно? Иначе я за себя не ручаюсь! — Он хлопнул дверью, и через секунду послышался шум отъезжающей машины.

Милли в полном отчаянии закрыла лицо руками. Исчезла последняя надежда на примирение с мужем. С видом человека, потерявшего все, она встала с дивана и направилась в свою комнату. Там непослушными руками она вытащила свои вещи из шкафа и начала упаковывать их в те же три сумки, с которыми приехала в Оквуд. Оглянулась, проверяя, не забыла ли чего. Но нет, ничто не напомнит Кену о ее кратком пребывании в роли его жены. Сердце Милли сжалось от боли и горя. Подхватив сумки, она спустилась на первый этаж.

Шон сидел на диване в той же позе, в которой она его оставила. Он напряженно размышлял. Куда Милли пойдет? Ведь у нее здесь никого нет. Неужели вернется в Лейквуд? Может, она согласится пожить в его доме, пока все не прояснится? Одно из двух: или Джорданы помирятся, что маловероятно, или разведутся. Но Милли не стоит жить в доме холостого мужчины. Что же придумать?

Милли обдумывала ту же проблему. Ей не удастся сегодня же уехать из города. Нужно решить вопрос с увольнением, проститься с Лидией и Сэмом Джорданом… И тут ей в голову пришла весьма здравая мысль. Не пожить ли немного у Лидии? Ее муж уехал в командировку, а она сама говорила, что плохо переносит одиночество. За несколько дней Милли могла бы без спешки закончить все свои дела в Оквуде и придумать, как объяснить отцу столь скорое возвращение домой.

Кстати, это будет Кену только на руку. Он ведь первым делом обратится к адвокату, занимающемуся бракоразводными делами. Ей придется подписать какие-то бумаги. Она не станет оттягивать этот горький миг. Лучше сделать все сразу, чем потом снова возвращаться к этому. Кен увидит, что она держит слово.

Шон нашел это решение удачным. И Милли, не теряя времени даром, набрала номер телефона Лидии. Та сонным голосом выразила свое согласие и велела поторопиться, если Милли хочет еще раз увидеться со старшим Джорданом.

В последний раз окинув потерянным взглядом все вокруг, Милли оставила ключи от дома на столике в гостиной. И дверь за ней захлопнулась, навсегда отрезав дорогу назад. Часть жизни осталась позади, такая короткая, но яркая и полная переживаний. И пусть все кончилось плачевно, она не жалеет, что это было.

Шон направился было к «тойоте». Но Милли отрицательно покачала головой. Ключи от машины она тоже оставила дома. Вернее, она даже и не вспомнила о ней, когда собирала сумки. Удивленный Шон только пожал плечами. Он положил вещи Милли в багажник своей машины, усадил ее на переднее сиденье и сел за руль.

По дороге он часто поглядывал на нее. Лицо его спутницы было безжизненным и бледным, руки безвольно лежали на коленях. Видно было, что на душе у Милли тяжело. Шон даже боялся оставлять ее в таком состоянии. Только когда увидел, с какой теплотой Милли встретила Линия, немного успокоился. Улучив момент, Шон шепнул хозяйке дома, что Милли необходимо прийти в себя после жуткой семейной ссоры. Та понимающе кивнула.

Проводив Шона, Лидия вернулась в дом и застала Милли сидящей на стуле в гостиной с совершенно отсутствующим видом. Она присела перед ней на корточки и заглянула в лицо.