Энсон опустил кусочек сахара в чашку.

– Ему лечиться надо. Это патология! Но, похоже, его прижали к стенке. Да и что такое пятьдесят тысяч для нашей компании? К тому же репортеры уже обо всем пронюхали. Если он попытается заблокировать полис, то для компании это будет плохой рекламой.

Поглаживая нос, Хармас задумчиво смотрел на Энсона.

– Откуда об этом узнали репортеры? Уж не вы ли сказали им?

– А почему бы и нет? – Энсон откинулся на спинку стула, глядя на Хармаса. – Происходит сенсационное убийство, которое неминуемо попадет на первые страницы газет. В округе меня хорошо знают. Это я уговорил Барлоу застраховать свою жизнь. Такая реклама важна не только для меня, но и для нашей компании. Подобная реклама как нельзя лучше помогает находить новых клиентов – но только в том случае, если полис будет оплачен.

– Мэддокс не хотел, чтобы в это дело вмешалась пресса, – сказал Хармас.

– Но почему?

– Он подозревает, что здесь что-то нечисто.

Энсон улыбнулся, помешивая ложечкой кофе.

– Вы работаете на него, – сказал он. – Я – на компанию. Если бы я работал так, как, по его мнению, должен работать страховой агент, мы бы давно обанкротились. И вы это прекрасно знаете. Мэддоксу давно пора на пенсию. Он не оставляет страховым агентам никаких шансов.

– Как только этот полис попал на стол Мэддокса, он сразу ему не понравился. Босс тут же распорядился поручить детективному агентству собрать максимум сведений о Барлоу и, разумеется, о его жене. У него имеется подробное досье на них обоих. Я его еще не видел, но, если верить словам Мэддокса, рыльце у этой женщины в пушку. По его словам, женщина с такой репутацией способна на все.

От неожиданности Энсон пролил кофе. Он поставил чашку и посмотрел на Хармаса. Его серые глаза потемнели.

– Что за досье?

– Понятия не имею. Ведь я его не видел и говорю исключительно со слов Мэддокса. Он считает, что она способна на любой шаг.

– Да он сумасшедший! – заявил Энсон с уверенностью, которой не ощущал. – На женщину напали и зверски изнасиловали! Нельзя же быть таким бесчувственным!

– Дженсон придерживается вашей точки зрения, – мягко сказал Хармас. – Но я работаю с Мэддоксом уже десять лет, и за это время он еще ни разу не ошибся, аннулируя полис.

– Это не более чем уловка. Он не хочет платить, это же ясно. Вы даже не представляете, сколько вреда нанесет Мэддокс компании. Что такое для нас пятьдесят тысяч долларов в подобной ситуации?

– Пятьдесят тысяч, говорите, – повторил Хармас и улыбнулся. – Не забывайте, за год на стол Мэддокса попадает пара, а то и больше тысяч подобных исков. Так что считайте сами. Один полис – мелочь. Но если их две тысячи…

Энсон допил кофе.

– Хорошо. Что я должен сделать?

– Да ничего. Я просто хотел ввести вас в курс дела. Кому придется поработать, так это мне. Где находится дом Барлоу?

Энсон на мгновение замер, но все же сумел усилием воли взять себя в руки. Закурив сигарету, он глянул на Хармаса в упор.

– В уединенном месте за городом, но его трудно отыскать.

– Будет проще, если вы отвезете меня туда, – сказал Хармас, вставая. – Я хочу осмотреть его.

– Не понял, – сказал Энсон. – Как это – осмотреть? Что вы имеете в виду?

– Распоряжение Мэддокса. Он хочет, чтобы я осмотрел дом, пока миссис Барлоу находится в госпитале.

– Но вы не можете этого сделать! Это что – взломать дверь и…

– Пошли! – резко сказал Хармас. – Я только выполняю приказ!

Энсон заколебался, затем поднялся и послушно пошел вслед за Хармасом через улицу, где он поставил свою машину.

– Ну и ну! – воскликнул Хармас. – Вы только взгляните на это!

Он не мог оторвать взгляд от сада Барлоу с того момента, как Энсон остановил машину у ворот.

– Да уж, выглядит впечатляюще, – нарочито безразличным тоном заметил Энсон, мельком глянув в нужном направлении.

– Впечатляюще! Да этот парень был гением своего дела! А эти розы, бог мой! Хотел бы я, чтобы Хелен увидела их. Выращивание роз – ее хобби.

Хармас выбрался из машины, открыл ворота и принялся бродить по саду. Он полюбовался золотыми рыбками в бассейне, долго не мог оторвать восхищенного взгляда от георгин, пришел в неописуемый восторг от фонтана. Энсон наблюдал за ним, стоя у машины.

– Никогда в жизни не видел такого! – признался Хармас, подходя к Энсону. – Ничего не понимаю. Какой контраст! Похоже, на дом ему было совершенно начхать.

Энсон промолчал.

Засунув руки в карманы брюк, Хармас неторопливо направился к дому. Критически осмотрев дверь, он налег на нее плечом, затем, убедившись, что дверь достаточно крепкая, вытащил что-то из кармана, и, к удивлению Энсона, дверь моментально открылась.

– Вы не имеете права заходить туда, – резко сказал Энсон. – Послушайте, Хармас…

Не обращая внимания на его слова, детектив быстро миновал холл и остановился в гостиной. Энсону ничего не оставалось, как последовать за ним.

Хармас с любопытством осмотрелся по сторонам.

– Ничего не понимаю! – хмыкнул он. – Иметь такой сад и жить в такой грязи! Вы только посмотрите. Да здесь же неделями не убирались!

Энсон молчал. Он наблюдал за Хармасом. Тот подошел к столу, осмотрел пишущую машинку, затем перевел взгляд на стопку отпечатанных страниц, лежащих на столе.

– Она что, пишет роман? – спросил он. – Или это его работа?

– А я почем могу знать, – сказал Энсон, глядя, как Хармас перебирает страницы. – Мы ведь не имеем права совать нос в личные дела других людей. Это незаконно, в конце концов.

Не слушая его, Хармас небрежным движением придвинул к себе кресло, уселся в него и углубился в чтение. В течение следующих пяти минут он одну за другой брал исписанные странички и внимательно читал их. Выражение глубочайшего интереса постепенно появлялось на его лице.

– Мы не имеем никакого права находиться здесь, – в который раз заявил Энсон. – Если…

Хармас отмахнулся от него, как от надоедливой мухи:

– Без паники, приятель. Я веду расследование. Идите посидите в машине, полюбуйтесь на красоты сада, в конце концов… Это очень, очень интересно. – Он продолжал чтение, а Энсону ничего не оставалось, как наблюдать за ним. Наконец Хармас собрал прочитанные странички, сложил их и засунул в карман.

– Что вы делаете? – нервно спросил Энсон.

Хармас подмигнул ему.

– Знаете, в который раз убеждаюсь, что Мэддокс обладает редким даром. Он поручил мне просто оглядеться здесь. Он понятия не имел, что конкретно я должен искать, само собой, я тоже этого не знал. Он хотел, чтобы я проникся атмосферой этого дома. – Он похлопал себя по оттопыренному карману. – Хотите верьте, хотите нет, но здесь у меня набросок рассказа об одной женщине, которая обманула страховую компанию. Она и ее любовник… он работает кассиром в авиакомпании… идея великолепная. Мэддокс по достоинству ее оценит. Если она писала на эту тему, значит, подумывала, как бы претворить нечто подобное в жизнь. Когда она предъявит полис к оплате, мы сможем использовать эту историю, чтобы показать, каким складом ума она обладает.