– Ах, вот оно что! А мне так хотелось побольше узнать о вас, госпожа Годес. Хотя сегодня, наверное, не совсем подходящий вечер для подобных расспросов, но сгораю от любопытства. Ведь не каждый день встречаешь земляков-немцев, которые, как и ты, родились в Юго-Западной Африке.

Он дружелюбно улыбается Эльвире и наполняет бокалы:

– Но мы все-таки дождемся момента, когда вы будете чувствовать себя совсем хорошо. А себя мне следовало бы отругать. Вообще-то я намеревался только принести вам продукты и сразу исчезнуть, и мне, право, не совсем удобно!..

Эльвира удерживает его:

– Но я прошу вас! Вы столько всего накупили! Здесь хватит на троих!

Штефан согласно кивает:

– Тогда давайте приступим! Ешьте так, чтобы набраться сил как можно скорее! Мы пьем сегодня только за ваше здоровье!

Он поднимает бокал и чокается с Эльвирой и Кармен.

Кармен загадочно смотрит на обоих. Похожи они друг на друга? Штефан выглядит очень элегантно в белоснежной прекрасного покроя сорочке и темно-синих модных брюках. Утонченные черты его лица лишь красит легкий загар. Все его движения аристократичны. Все же он очень нравится Кармен. Чертовски нравится. А его манеры просто покоряют. Но какого-либо сходства с Эльвирой она не замечает. Единственное, что делает ее похожей на Штефана, – правильный красивый нос и светлые глаза. Во всем остальном – ничего общего. По крайней мере, на первый взгляд!

Она прислушивается к тому, о чем говорят ее друзья – Штефан интересуется, какой режим предписан Эльвире врачами, потом снова возвращается к африканской теме.

– Думаю, нам, родившимся в Юго-Западной Африке и встретившимся в маленьком городке в Германии, за тысячи километров от своей родины, есть о чем поговорить. Должен признаться, после того, как Кармен рассказала мне эту историю, меня не оставляло желание познакомиться с вами! Так что, признаюсь, сегодняшний мой визит – попытка знакомства! Эльвира кивает:

– Вы можете зайти и просто так, я… – Вдруг Эльвира хватается за сердце. – Я была бы очень рада… – медленно заканчивает она фразу.

Кармен испуганно вскакивает:

– Эльвира, что с тобой? Тебе нехорошо?

– Думаю, мне следует оставить вас, чтобы не мешать. А нашу беседу отложим до того момента, как вы совсем поправитесь… – Штефан хочет подняться с места.

– Нет-нет, – удерживает его Эльвира, – пожалуйста, не уходите!

Штефан вопросительно смотрит на Кармен. Та кивает.

– Вам выписали какие-нибудь капли? – Штефан снова порывается встать.

– Капли на кухне, – подсказывает Эльвира. – Десять капель на стакан воды. Бутылка с минеральной водой стоит рядом с флаконом.

Кармен делает движение, чтобы идти на кухню.

– Нет, останьтесь с ней… – Штефан многозначительно смотрит на Кармен.

Эльвира сидит спиной к кухне, а Кармен хорошо видит, как Штефан идет по коридору и через некоторое время возвращается назад со стаканом воды. Он проходит мимо той самой фотографии и вроде бы не замечает ее, но, не доходя нескольких шагов до стола, вдруг останавливается и поворачивает назад. Ну вот, тяжело вздыхает Кармен, все-таки заметил!

– Госпожа Годес! Вот здесь висит фотография… Но это же невозможно! Вы знали моего отца?

– Ваш отец? – Эльвира поворачивается к Штефану.

Кармен включает свет в комнате.

– Да, здесь, на этом снимке, мой отец! – Штефан напряженно застыл перед фотографией.

– Значит, это все-таки так! – Эльвира поднимается со своего места.

Штефан вопросительно смотрит на нее.

– Я не была уверена, но подозревала это!

– Объясните же мне, пожалуйста!

Кармен почти не дышит. Сейчас Эльвира упадет ему на грудь и объявил, что она его мать. Та берет маленькую фото графию в руки.

– Я хорошо знала ваших родителей, господин Кальтенштейн. Ваша матушка, Анна, была мне более близким человеком, чем собственная сестра. А Ханнес, ваш отец, просто не обыкновенный человек. И очень мужественный. Он выбрал собственный путь!

– Что? – вырывается у Кармен.

Лучшая подруга его матери? Она что, поняла все не так? Но это невозможно! Невозможно!..

Штефан берет фотографию из рук Эльвиры, пристально смотрит на нее:

– А розы?

– Их было семь. Я разделила их. Три розы – для Ханнеса, четыре – для Анны!

– У вас есть фотография моей матери?

– Да, она стоит в спальне, на тумбочке рядом с кроватью. Кармен, принеси, пожалуйста!

Кармен уже видела эту фотографию в спальне Эльвиры. Но ей почему-то подумалось тогда, что на снимке изображена сама Эльвира, только в молодости. Ей сразу вспомнилась и другая фотография, стоявшая там же. Худощавое мужское лицо с ясным, открытым взглядом. Надо будет потом расспросить Эльвиру.

Эльвира и Штефан садятся за стол. Штефан не выпускает из рук фотографию отца. И только когда Кармен передает ему снимок матери, откладывает фото отца в сторону. Он впервые видит свою мать.

– Так вот, значит, какая она была!..

– Да, это она… – медленно произносит Эльвира. – Очень красивая женщина. А у вас что, нет ни одной ее фотографии?

– Нет, мне сказали, что семейный альбом сгорел во время катастрофы. Да и было не так много снимков родителей – они ведь недолго прожили вместе…

Кармен переводит взгляд с Эльвиры на Штефана и не может сдержать переполняющих ее чувств:

– Простите меня, но я-то поначалу подумала, что ты, Эльвира, – мать Штефана!

– Как тебе такое пришло в голову?

– Во время нашего разговора, ну, помнишь, тогда, в первый раз, я не совсем правильно поняла тебя. А как только увидела у Штефана точно такую же фотографию, представила себе бог знает что!

– Ну, с каждой минутой становится интереснее! Сейчас мы должны что-нибудь выпить! – Штефан наполняет бокалы. – А вы, Эльвира, обязательно расскажете мне все. Я еще не верю, что это происходит наяву!

Он протягивает фотографии Эльвире. Но та отводит его руку:

– Я дарю вам эти снимки.

– Но я не могу их принять!

– И все же. У вас должна быть фотография матери. Она была очень сильной, волевой женщиной. И всегда отстаивала свои принципы. Как и ваш отец. – Эльвира ежится, как в ознобе. – Оба были очень неудобны роду Кальтенштейнов.

Штефан нервно вскидывает голову:

– Что это значит?

– По мнению вашего деда, они были недостойны носить фамилию Кальтенштейн. Ваш дед был человеком крутого нрава. И не терпел непослушания. Он хотел, чтобы дела оставались в его руках. Ханнес и Анна не приняли порядков рода Кальтенштейнов. Мало того – они активно противостояли им и жили в соответствии с собственными представлениями. И поэтому семья была настроена против них!