– Не забывай, что мы заключили брак вынужденно. Как только мы разведемся, он женится на скромной каджаранской женщине из хорошей семьи.

– Нет, этого не может быть. – Аиша покачала головой. – Я видела вас вместе. Я наблюдала за вами во время коронации: Рашид сопровождал взглядом каждый твой шаг. Мы все видели, что он наблюдает за тобой. Я не верю, что он позволит тебе уйти теперь, когда он обрел тебя.

– Вчера вечером он попросил меня остаться еще на какое-то время.

– Вот видишь! Это уже происходит. Скоро он не сможет представить себе жизнь без тебя. Ты его любишь?

Тора отвернулась, чтобы уйти от прямого вопроса и еще более прямого взгляда:

– Я… Я не уверена. Как можно знать наверняка, что ты любишь?

Аиша положила руку на сердце:

– Ты чувствуешь это здесь. Внезапно ты начинаешь чувствовать, что нуждаешься в нем каждой клеточкой своего тела, каждой частичкой души. Ты знаешь, что без него твоя жизнь уже никогда не будет полной. А когда ты занимаешься любовью с мужчиной, которого любишь, то сама наполняешься любовью.

Тора выдохнула, осознав, что задержала дыхание, слушая Аишу.

– Ну так что? Это любовь?

– Кажется, да, – призналась она, вдруг почувствовав легкость на сердце. – Я люблю Рашида.

– Вот вы где.

Тора резко повернулась, услышав голос Золтана. Она вспыхнула от унижения, поняв, что он, скорее всего, слышал ее слова. Но все было еще хуже – рядом с ним шел Рашид, и его глаза были холодны, как мрамор. Тора вздрогнула. Золтан наклонился, чтобы поцеловать жену, и близнецы с радостным визгом бросились к нему.

Тора отвернулась, стараясь смотреть куда угодно, только не на Рашида. Сейчас ей было по-настоящему страшно.

Почему он так разозлился, даже если и услышал ее? Как могли несколько слов вмиг разрушить все то, что связывало их прошлой ночью?

– Хорошо провели время? – спросил Золтан, глядя на жену. Тора безошибочно видела в его глазах обожание.

– Замечательно, – улыбнулась Аиша. – Мне есть что рассказать.

Тора искоса взглянула на Рашида. Его глаза по-прежнему были настолько холодны, что она подумала, что прошлая ночь ей приснилась. Если и существовала любовь между ней и Рашидом, она явно не была взаимной.

– Самолет готов к вылету, – сказал жене Золтан.

– Уже пора? – Она грустно улыбнулась Торе. – Я очень рада была познакомиться с тобой.

Аиша крепко обняла Тору, но она испытывала противоречивые чувства. Рашид смотрел на нее так, что она была почти уверена, что больше никогда не увидит ни одну из жен братьев пустыни.

Тора подошла к колыбели Атии, чтобы отнести ее внутрь, но Рашид внезапно встал у нее на пути:

– Нет, оставь ее. Я сам возьму сестру.

Тора внутренне сжалась от металла, прозвучавшего в его голосе. Что-то случилось…

Гости уехали, и Рашид куда-то унес Атию. По всей видимости, она вместе с Юзрой, потому что Тора не видела ни ее, ни малышку с тех пор, как вернулась в свою комнату.

Что могло произойти между сегодняшним утром и обедом, что она заслужила такую холодность и презрение? Разве что ее подслушали, когда она призналась, что любит его. Даже если и так, неужели это преступление?

Тора села на диван и включила планшет. Может, пришли хорошие новости, способные улучшить ее настроение?

Первым она увидела сообщение от Мэтью, но проигнорировала его: он наверняка спрашивал, где деньги. Второе сообщение было от Салли. В теме было написано: «Помолись за нас!» Сердце Торы похолодело от нехорошего предчувствия. Тора открыла письмо и быстро прочитала его. О господи, пожалуйста, только не это!

Новости были настолько ужасными, что ей необходимо было с кем-то поделиться. Она подбежала к двери, распахнула ее и смутилась, увидев у входа двух стражников, блокировавших выход. Тора смахнула слезы со своих щек.

– Что вы здесь делаете?

– По приказу эмира вы должны оставаться в своей комнате, – сказал один из них. – Отныне вы пленница Каджарана.

Тора стояла посреди своей комнаты, боясь пошевелиться. На террасе и перед дверью в покои Рашида тоже стояла охрана. Повсюду охрана. Но почему?

Тора обхватила себя руками. Ее глаза все еще были красными от слез, пролитых от шока и обиды. Ее арестовали во дворце, который находится на другом конце света от ее дома!

Здесь никто и никогда ее не найдет, даже если будут знать, где искать. Она оказалась такой уязвимой! Одинокая женщина вдали от дома, в полной зависимости от мужчины, которого она, как ей казалось, начинает понимать и любить. Дура!

Но что она сделала, чтобы заслужить такое обращение? Ничего! Она была абсолютно уверена в этом.

Охранник вышел на террасу около ее окна.

– Я хочу увидеть Рашида! – крикнула она.

Охранник даже не дернулся, просто продолжал маршировать вдоль террасы, как будто ее не существовало.

– Я требую встречи с эмиром!

Тора ждала. Ее сердце бешено колотилось в груди, но ничего не происходило. Никто ее не слушал.

Всем плевать.

Ее горе, боль и смятение сплелись внутри ее в тугой клубок, пока из него не появилось новое чувство.

Ярость.

Она превратила ее шок в решимость, а слезы – в лед. Тора так сильно сжала кулаки, что ногти больно впились в ладони. Значит, охрана не скажет Рашиду, что она хочет его видеть. Значит, он хочет, чтобы она ждала? Хорошо, она подождет! Потому что, когда он появится, она будет готова к встрече.

Рашиду казалось, что над ним сгустились грозовые тучи. Черные и устрашающие, они отравляли его душу.

Тора.

Он не ожидал, что она предаст его. Может быть, поначалу он и думал, что это возможно. Женщина, которую он подцепил в баре, потребовала четверть миллиона долларов, когда он спросил ее цену. Так что он ожидал, что женщина такого сорта решит воспользоваться ситуацией.

Но это было раньше.

Потому что с тех пор она заняла определенное место в его жизни. Она носила шелковые наряды, делавшие ее похожей на восточную принцессу, разбиралась в экономических и социальных вопросах, говорила ему о его силе.

Она постоянно интриговала его. И выжидала.

Что ж, теперь у нее полно времени для ожидания. К тому времени, как он придет, она будет жалкой и растерянной. Она станет просить прощения, заливаясь слезами, но прощения не будет. Он больше не попадется в ее сети.

Какого черта он ждет? Он скажет ей это прямо сейчас. Рашид вскочил на ноги, опрокинув кофейный столик.

Настало время для откровений.