Отряд его всадников появился у переправы в сумерках. На другом берегу, примерно в четверти лиги от берега, виднелось множество ярких точек: горели походные костры.

– Их там целая орда! – доложил Искандеру командующий эквистерией. – Если они поймут, что нас намного меньше, то перейдут реку и нападут.

Царь задумался.

– Разожгите вдвое больше костров, чем у них, – велел он. – Пусть северяне думают, что у нас тут огромная армия.

Ночь прошла спокойно, хотя ни один из воинов Искандера не сомкнул глаз.

Весь следующий день они создавали видимость присутствия у переправы нескольких сотен всадников: шумели, скакали туда-сюда, звенели оружием. На другом берегу было тихо. Похоже, варвары наблюдали за ними.

Ночью оба берега еще ярче запылали желтыми сполохами костров. Создавалось впечатление, что и к танарийцам и к варварам за день пришло немалое подкрепление.

– Что-то здесь не так, – нахмурился Искандер. – Кажется, мы с северянами играем в одну и ту же игру.

Утром на реку опустился густой туман, и царь решил под его прикрытием подойти к переправе и посмотреть, не ошибся ли он в своих подозрениях. Вокруг было тихо – ни стрекота птиц, ни шуршания камыша… Искандер спустился к плотам, осторожно ступил на первый… и вдруг услышал вполне узнаваемое журчание. Он пригляделся: на одном из плотов почти посреди переправы стоял высоченный варвар в меховой безрукавке. И преспокойно мочился в реку.

Искандер на мгновение замер. Нужно было что-то сказать или сделать… но он впервые не знал, что именно. Отступить? Поздно. Нападать – глупо. И опасно. Требовать объяснений? Но северянин, вполне вероятно, не знает их языка. И тогда танарийский царь сделал единственное, что в тот момент показалось ему подходящим: он не спеша подошел, приподнял подол туники и зажурчал рядом.

– У тебя девятнадцать воинов и столько же лошадей, – на вполне сносном южном наречии сообщил ему варвар, когда они оба закончили. – Я проверил.

Значит, не показалось. За ними действительно наблюдали.

– У тебя немногим больше, – предположил Искандер. – Двадцать?

– Двадцать три, – уточнил северянин. – Было тридцать. Семеро погибли по дороге сюда.

Он внимательно оглядел танарийского царя и вдруг рассмеялся:

– Никак не привыкну к тому, что вы носите платья. Это же бабская одежда, ты разве не знал?

Когда женщины в сопровождении нескольких воинов перешли на другой берег, Искандер приказал своим всадникам двигаться на юго-восток вдоль русла Первого Зубца. До заката они успевали пройти еще пару лиг.

В мягких сумерках, когда солнце еще не полностью спряталось за горизонт, отряд остановился. Воины принялись раскладывать костры и занялись шатрами; жрицы на этот раз отказались от их помощи и развели огонь сами, равно как и натянули палатку. Искандер сдержал обещание и прислал еще одеял, которые Зелия постелила на землю. Стало если не мягко, то хотя бы вполне терпимо.

– А теперь идем купаться, – скомандовала старшая из воительниц.

– Может, лучше дождемся темноты? – предложила Солан. – Вдруг кто-нибудь проберется следом и станет подсматривать?

– Тогда это будет последнее, что увидят его бесстыжие глаза.

Они довольно быстро дошли до реки, спустились на берег там, где сход был более пологий, и расположились за невысокими, но густыми кустами. Прислушавшись и убедившись, что поблизости никого нет, царевна и жрицы скинули туники и осторожно зашли в воду. Она была теплой и ласковой – вниз по течению уплывала усталость, в темной глубине растворялись тяжелые мысли, тело насыщалось прохладой и свежестью. Девушки вдоволь наплавались, окунаясь с головой, кружась, плескаясь и брызгаясь, и Зелия, выбравшаяся на берег первой, с улыбкой наблюдала за ними. Впрочем, долго сидеть в воде она им не позволила: нужно было успеть обсохнуть и вернуться в лагерь к ужину, пока совсем не стемнело.

Герика показала Солан, как отжимать мокрые волосы и закручивать их в узел. Пока теплый ветер подсушивал их кожу, они стояли рядом и смотрели на чернеющий небосвод, по которому рассыпались звезды – самые крупные уже отражались в воде. Казалось, еще немного – и можно будет услышать их тихий шепот…

– Благословенная тишина! – вздохнула царевна. – Словно в мире не было и нет ничего плохого: ни войн, ни насилия, ни смерти…

Тишину разорвал пронзительный свист. А за ним – громкие голоса и хохот.

– …ни мужчин, – добавила Зелия. – Нужно уходить. Не хочу, чтобы нас заметили.

Девушки второпях стали надевать туники. Герика первой выглянула из-за кустов и, негромко фыркнув, жестом поманила подругу. Солан подошла, следом за ней высунули головы любопытные Тайлин и Хризе. Чуть выше по течению в реку заходили мужчины – северяне и несколько танарийцев. С радостными воплями и смехом они обливали друг друга водой, брызгались, толкались, устраивали шуточную борьбу, пытаясь окунуть соперника с головой, выскакивали на мелководье, а потом снова с разбегу влетали в реку. Выглядело это забавно. Царевна тихонько хихикнула, но на этот раз глаз не отвела, высматривая кого-то среди множества голых и мокрых мужских тел.

Герика увидела Рагнара – северянин стоял на берегу и, задрав голову, тоже разглядывал ночное небо. С его мокрых волос по спине ручьями стекала вода.

Интересно, о чем он думает, когда смотрит на звезды?

– Налюбовались? – ехидно спросила Зелия. – А теперь кыш отсюда, пока вся эта толпа не кинулась следом!

После целого дня вынужденного голодания и купания в реке ячменная каша показалась Солан не такой уж гадкой, и, несмотря на то, что изюм в ней был с косточками и кое-где даже с веточками, она съела все, что ей положили в миску. С разбавленным вином дело обстояло хуже. Царевна готова была без приглашения отправиться в палатку к Искандеру, чтобы выпросить у него чистой воды. Вот только гордость не позволяла, поэтому она морщилась, но пила то, что им принесли.

После ужина они с Герикой устроились возле костра, чтобы как следует просушить волосы. Чуть потрескивающее пламя обволакивало теплом и убаюкивало; Солан совсем разомлела и расслабилась, и потому испуганно вскинулась, когда рядом с ней неожиданно выросла огромная темная фигура. Герика тоже вздрогнула и удивленно посмотрела вверх.

Рагнар Кромхарт перешагнул через костер, уселся напротив и протянул ладони к огню. В глазах у него плясали золотые искры. Он пристально и изучающе посмотрел на девушек, а потом сказал:

– Я пришел поговорить с моей будущей женой.

Он не шутил…

Лицо Герики осталось спокойным. Солан посмотрела на подругу, потом перевела взгляд на варвара и осторожно заметила:

– Она не может с тобой говорить.

– Да. – Северянин кивнул. – Но я хотел узнать ее имя.

Царевна вопросительно взглянула на Герику, но жрица даже бровью не повела. Рагнар выждал какое-то время, понял, что ответа не будет, и тогда заговорил сам: