Великий Аштур, если они снова будут просить лошадей…

– Пусть войдет.

Темнокожая жрица бесшумно возникла в проеме шатра, словно вылепилась из темноты, и склонила голову в вежливом поклоне:

– Государь…

Он кивнул и жестом указал ей на стул у входа, но женщина осталась стоять.

– Что привело тебя сюда, жрица? – спросил царь, разглядывая ее. Интересно, сколько ей лет? Тридцать? Сорок? Слишком много седины в коротко стриженных вьющихся волосах, но лицо достаточно молодое и тело крепкое.

– Мое имя Зелия, государь, – проговорила она. – И я вам не враг, хотя многие считают иначе. Мы с сестрами просто выполняем свой долг…

– Ближе к делу, Зелия, – перебил ее Искандер. – Уже поздно, я бы хотел умыться и отдохнуть. На рассвете мы двинемся дальше.

– Я постараюсь, государь. – Жрица пристально посмотрела на него. – Я пришла, чтобы просить вас вернуть нам с сестрами наше оружие.

– Вот как? – Искандера не удивила подобная просьба, он даже ждал ее. – Северяне так сильно вам досаждают? Но я не потерплю вооруженных стычек в дороге и в лагере.

– Нет, государь. Варвары, – Зелия слегка скривилась, – народ грубый и глупый, но драться с ними я бы не стала: они слишком сильны. Дело не в них, а в нашей мелье. Она на особом счету у Матери, и Богиня уже дважды посылала ей одно и то же видение.

– Какое? – спросил совершенно сбитый с толку Искандер. Он ожидал чего угодно, только не пророчеств безмолвствующей жрицы.

Зелия коротко пересказала ему то, что ей написала Герика. Царь выслушал, задумчиво хмыкнул и прошелся туда-сюда по шатру. Потом уточнил:

– Мелья видела, как кто-то из нас погибает?

– Нет, государь.

– Хорошо. – Искандер помолчал, затем заговорил снова: – Я не верну вам оружие. По крайней мере, сейчас. Если это видение – правда, что я вполне допускаю, сражение может ждать нас либо в Танарии, на границе с Мессой – но вас там уже не будет, поскольку, как только мы обменяем царевну, вы пятеро вернетесь в свой храм; либо… царь Ангус нарушит договоренность и явится за царевной с войском, развязав тем самым войну, и в этой войне нам придется сражаться друг с другом. – Он посмотрел на женщину, и та медленно кивнула. – Если вы будете безоружны, то останетесь живы.

– Вы в этом уверены, государь? – Жрица чуть склонила голову набок. – Если царь Кадокии не выполнит ваши условия, северяне, эти похотливые жеребцы, захотят отыграться на беззащитной девушке, вся вина которой лишь в том, что она дочь своего отца. Но, с оружием или без, мы не позволим тронуть ее, и будем сражаться во имя Тривии со всей присущей нам яростью до тех пор, пока не падем. Это наш долг, и мы его выполним.

– Не сомневаюсь, Зелия, – проговорил Искандер, и в голосе его не было ни капли иронии. – Мне понятны твои опасения, и я обещаю обдумать сказанное тобой. Что-нибудь еще?

– Да, государь, – помедлив, ответила жрица. – Я прошу у вас защиты для нашей мельи. Прикажите своему наемнику оставить ее в покое.

Искандер нахмурился и скрестил руки на груди.

– Рагнар Кромхарт не наемник, а союзник, и я не могу ему приказывать. Он хочет жениться на девушке. Это его право. Пусть разбираются сами.

– А как же право девушки не желать выходить за него замуж? – Зелия горько усмехнулась: – Конечно, вам дела нет до ее желаний. А жаль. Если бы вы, мужчины, чуть больше думали о том, чего хотят и что чувствуют женщины, в мире было бы куда меньше неудачных браков.

Искандер резко выпрямился и сжал губы.

– Ты пришла поучить меня жизни, женщина? – обманчиво мягко спросил он. Но Зелия не испугалась, не отвела взгляд, и царь был вынужден взять себя в руки. – И чем же недовольна ваша мелья? Рагнар был с ней груб? Пытался взять ее силой? Оскорбил словом или действием?

Зелия покачала головой.

– Государь, мелья – образованная девушка, полагаю, не из бедной семьи. Она хорошо воспитана, умеет читать и писать на нескольких языках, любит музыку и танцы, у нее утонченные манеры. Атемис Сефира готовила ее к посвящению в Высшие жрицы. Сами подумайте, разве пара ей варвар с севера, который свитки видел только тогда, когда бросал их в костер, разоряя очередное поселение? – негромко спросила она. – Вы – человек царских кровей, умный, получили хорошее образование; разве вы были бы счастливы, взяв в жены простую селянку, с которой, кроме как о скоте да посевах, и поговорить не о чем?

– Происхождение и образованность – не самые главные достоинства, как женщины, так и мужчины, – ответил Искандер. – Моя мать не была царевной – всего лишь дочерью одного из командиров фалангерии, но те годы, которые она подарила отцу, были самыми счастливыми в его жизни, потому что они любили друг друга.

– Герика не любит северянина, – возразила Зелия. – Он отвратителен ей.

– Рагнар не так прост, как кажется поначалу. – Искандер устало потер лоб. – Он умен, наблюдателен и хитер. Он сумел с минимальными потерями провести свой отряд так далеко вглубь полуострова, как еще не удавалось ни одному из вождей. Кроме того, он хороший воин и пользуется у своих людей безграничным уважением. Если девушка не глупа, то сумеет оценить все это.

– Не спорю, мелья может изменить отношение к варвару, – нехотя согласилась Зелия, – а может и нет. Поэтому я прошу вас, государь, защитить девушку, если она все же не захочет выходить за него. Я хорошо знаю мелью, государь. Если северянин попробует взять ее силой, она убьет либо его, либо себя.

– Где-то я уже слышал похожую историю, – пробормотал царь и глубоко вздохнул: – Это все?

– Да, государь. – Жрица склонила голову. – Не смею больше отнимать ваше время, но… Прошу, не сочтите мои слова пустой болтовней. Поговорите с ним. Пожалуйста.

С этими словами Зелия покинула шатер. Танарийский царь молча проводил ее взглядом.

Кромхарт, очень надеюсь, что пользы от тебя будет больше, чем неприятностей, которые по твоей милости сыплются мне на голову одна за другой!

Искандер подошел, чтобы поправить полог, и замер. Над ночной степью плыли тихие, нежные звуки флогеры8. Он поднял глаза и увидел звезды: их чарующее мерцание в сочетании с музыкой пробудило в его душе какое-то неясное, но томительное волнение, наполнило сердце печалью о несбывшемся… о потерянном где-то далеко, давно и безвозвратно. И молодой царь просто стоял и слушал, глядя куда-то вверх – и в никуда…

Следующий день начался так же, как и предыдущий. На рассвете танарийцы и северяне свернули лагерь и отправились дальше на юго-восток, следуя плавному изгибу речного русла. Судя по обрывкам разговоров, до столицы Бааса оставалось примерно два с половиной дня пути – что означало еще две ночевки в тесной и душной палатке. Впрочем, этой ночью Солан спала так крепко, что не заметила особых неудобств. И утром сама, без помощи Герики, расчесала и заплела свои длинные волосы. Анат из каких-то палочек выстругала ей несколько шпилек, и у царевны даже получилось соорудить на голове что-то вроде высокой прически. Правда, прическа эта то и дело съезжала набок и приходилось переплетать все заново, но зато Солан было чем заняться в дороге, пока ее подруга дремала рядом.