захлебываясь кашлем и водой из подозрительной реки. — Давай… спроси еще… как меня зовут….

Пейрифой обернулся через плечо и тихо присвистнул. Тесей поймал его взгляд и пожал плечами, помогая пошатывающемуся утопленнику подняться на ноги. На эллина он никак не походил. Наряд на нем был самый что ни на есть варварский, что сапоги, что эти… как их… штаны, что рубаха, что связка амулетов на груди. Длинные темно-серые волосы закрывали лицо, но на нем все же можно было заметить следы загара — причем загара степного, что бывает не у благородных, постоянно умащивающих кожу эллинов, а у диких варваров, совершенно не ценящих благородного оливкового масла и благовоний.

В принципе, спасенного чужеземца можно быть бы обратить в раба — лапифскому царю не помешал бы хороший раб. Только нрав у варваров был больно диким и несговорчивым — у этого, явно, тоже. По крайней мере, ему уже не понравилось, что Пейрифой его разглядывает.

— После такого купания можно слечь с лихорадкой, — сказал лапиф, отворачиваясь от варвара и оставляя, таким образом, его на попечение Тесея.

Что не могло не радовать — по крайней мере, какое-то время побратим будет занят с утопленником, и не будет отвлекать Пейрифоя от Персефоны. Лапиф вспомнил, что тоже не мог найти себе места, пока Тесей не возлег с Еленой — все думал, как мог этот жребий пасть так, чтобы право обладать прекраснейшей из смертных досталось не ему. Неудивительно, что Тесей не может привыкнуть к тому, что Пейрифой будет обладать прекраснейшей из бессмертных! Но это и логично, и справедливо, так что страдает он на пустом месте. И чем быстрее Пейрифой овладеет богиней, тем лучше и для него, и для их дружбы.

За то короткое время, пока они вылавливали варвара, Персефона успела доползти до мешков со снаряжением и теперь увлеченно перепиливала веревки о дорожный нож Тесея. К счастью, побратим вечно забывал его наточить, и чтобы перепилить что-то этим ножом, нужно было постараться.

Персефона старалась. Ее дыхание было тяжелым, тонкое обнаженное тело изгибалось в напряжении от неудобной позы. еще чуть-чуть, и веревка бы не выдержала, но Пейрифой не дал богине этой возможности. Подкравшись сзади, он резким движением выхватил у нее нож и отбросил в сторону, затем схватил вновь застонавшую сквозь кляп красавицу за связанные запястья и рывком поднял на ноги.

— Не могу больше ждать, — прошептал он, покрывая поцелуями ее вздрагивающее тело. Персефона отчаянно замотала головой, в ее расширенных от ужаса глазах заблестели слезы. Второй рукой Пейрифой сжал ее упругое бедро и повел ладонь вверх, жадно ощупывая горячую нежную плоть. Богиня забылась, пытаясь отстраниться. ее связанные в щиколотках ножки бестолково дергались, и лапифу это даже нравилось… пока она не ухитрилась попасть коленкой туда, куда не следовало! Герой вздрогнул от неприятных ощущений, и тут Персефона, видимо, сообразив, куда попала, повторила свой удар с куда больший силой.

Пейрифой взвыл от боли, швыряя богиню на землю и хватаясь за пострадавшие тестикулы. Боль, в первые секунды не дававшая ему шевельнуться, постепенно отхлынула, оставив после себя противную слабость. Казалось бы, в таком состоянии точно не до любовных подвигов — но Пейрифой не был бы Пейрифоем, если бы такая мелочь могла его остановить! Наоборот, он преисполнился желанием наказать строптивую богиню и овладеть ею, отбросив прежнее трепетное отношение.

Он в два шага догнал Персефону, целеустремленно ползущую к ножу, грубо схватил ее за волосы, швырнул ее на траву лицом вниз, уже не думая о расстеленном неподалеку плаще, и придавил к земле своим обнаженным телом.

Богиня бессильно скулила, и он уже приготовился торжествовать победу, как в уши ворвался далекий голос Тесея:

— …не лезь не в свое дело!.. — и тут же холодные, мокрые пальцы схватили лапифа за плечо и сорвали с богини.

Пейрифой извернулся, сбрасывая чужую хватку, вскочил на ноги, готовый рвать и метать, и встретился глазами с…

Это был не Тесей. Его теплые сине-голубые глаза никогда не смогли бы потемнеть до такой ледяной пронизывающей черноты. Это был варвар — тот самый варвар, которого они с Тесеем выловили из реки, и который только что едва стоял на ногах от слабости.

— Как можно быть такой мразью, — прошипел варвар, сжимая пальцы так, словно пытаясь нащупать что-то в воздухе. С недоумением посмотрел на свою руку, будто этот жест, явно отработанный до автоматизма, удивил его не меньше, чем Пейрифоя, и сжал руку в кулак.

Лапиф бросился на противника и едва не пропустил удар в челюсть — варвар двигался слишком быстро, и герою не удалось бы увернуться, если бы не выскочивший откуда-то сбоку Тесей. Побратим схватил варвара за рубаху и тут же улетел в траву, увлекая противника за собой. Пейрифой бросился следом, намереваясь настучать варвару по физиономии, объяснив, кто тут мразь, после чего сбросить его обратно в реку. Однако этот во всех смыслах замечательный план неуклонно проваливался — варвар слишком хорошо дрался. По физиономии он, естественно, получил, а также по почкам, и в ухо, и по ребрам, и еще много где, однако падать без сил и добровольно топиться без сил он пока что не собирался. И вот уже Тесей пересчитал все зубы о камень и словил неприятный удар в коленную чашечку (варвар не гнушался бить как в базарной драке), а Пейрифой получил по ребрам и едва успел спасти свое естество (этот псих явно вознамерился повторить удар Персефоны), и варвар никак не планировал останавливаться на достигнутом.

— Стой! — закричал Тесей, отскакивая и поднимая обе руки (побратим явно подумал о том же). — Поговорим!

— Поговорим, — легко согласился варвар, целясь ногой в ухо Пейрифою.

Тот кое-как уклонился, и заорал:

— Да ты вообще нормальный? Мы выловили тебя из реки!

— Спасибо, и что, я должен молча смотреть на то, что вы делаете с этой женщиной? — по крайней мере, варвар перестал нападать. — У нас в степи за такое привязывают к лошадиному хвосту.

— Это наша женщина, — сказал Пейрифой, переглядываясь с Тесеем. Тот осторожно отступил к мешкам со снаряжением.

— Если ваша, то почему она связана? — полюбопытствовал варвар, и богиня обратила к нему заплаканное лицо. ее глаза изумленно расширились, она замычала в новой тональности и поползла к нему.

Воспользовавшись тем, что варвар отвлекся на Персефону, Персефой бросился к мешкам, намереваясь завладеть мечом; Тесей же схватил копье, и тут же получил им по хребту — скиф, оказывается, вовсе не хлопал глазами, а тоже отслеживал все перемещения противников. Тесей свалился на землю, а варвар снова ударил древком