сами приходят туда, где они нужны. Он – из касты воинов!

Инициатива и целеустремлённость Бориса выделили его и в советнической работе. Он довольно быстро и близко сошёлся с начальником МГБ провинции и стал незаменимым движущим механизмом оперативных батальонов. Через несколько недель после его вступления в должность батальоны без него и шагу не могли ступить. Их эффективность в провинции приобрела решающее значение. С ними стали считаться все. Причём без исключения все: и свои, и враги. Сила начальника Управления МГБ Мохаммада Нура, в большой степени благодаря новому советскому советнику, теперь стала очень значимой – если даже не главной. Борис почувствовал смысл своей работы и стал изобретателен и непредсказуем. Именно в такой замечательный период становления его как спецназовца и оперативного работника появились мы…

Дружба наша возникла, что называется, раз и навсегда и стала взаимодополняющей в наших познаниях спецназовского мастерства. Мы находились днём и ночью вместе, темы наших разговоров кружились вокруг профессии и любви. Профессии – потому что мы этим жили… Любви – потому что без этого жить нельзя вообще.

– Самая важная фаза операции, – говорили мы с Инчаковым, стараясь поначалу произвести на нашего нового друга впечатление, – это планирование и подготовка…

– Вот поэтому я и считаю, что подготовка оперативных батальонов, – вступал, перебивая нас, Боря, – и есть главное. Сначала надо иметь базовые умения, а затем отрабатывать множественное повторение тактических приёмов. Тренировки по тактике должны происходить много раз. Мои батальоны каждую ночь выходят на занятия. Вообще, война в Афганистане – это девяносто процентов войны в ночных условиях…

– Да-да, – продолжал Юра. – В момент самой операции уже почти ничего изменить нельзя. Только опыт участников и предыдущая тренировка – залог успеха… Но всё равно, важнейшая часть – планирование. Даже если будут очень профессионально подготовленные люди, которые задействованы в какой-либо операции, вполне может быть, что вас ждёт неудача, если план не продуман до мелочей…

– Но план возможно продумать до мелочей, – вставил я, – когда есть максимальная разведывательная информация. План можно составлять только тогда, когда есть данные. В противном случае – это авантюра…

– Да, авантюра! Это военная удача или везение! – опять перебивал и горячился Борис. – Где я вам здесь и через кого соберу информацию? Меня вон в батальонах гэрэушники[57] замучили. Ведь раньше, пока меня не было, в оперативных батальонах «паслись» офицеры ГРУ. Они собирали информацию только через своих людей в моих батальонах. Такое ощущение, что у них других источников нет…

– Ну и правильно. Молодцы ребята…

– Я не против. Я своим в батальонах тоже сказал, что делаем общее дело и информацию им обязательно давать, но… копировать всю информацию мне. А лучше сначала мне, а уже потом им, – радостно улыбался Боря. – А то чё это они по моим батальонам лазают? Хотя работают ребята очень хорошо. Но они и побогаче нас будут… Через меня иногда просят: «Отвези там таким-то своим пару ящиков пластида или гранат… типа, мы обещали». Я говорю: «Конечно, давайте…», а сам отвожу в другую роту. Они обижаются: «Ну ты же обещал!» Я им говорю: «Ну некогда, не доехал пока, отвезу попозднее…» А так информацию о том, что, где и как, мы собирали через своих оперработников в МГБ. В оперативных батальонах тоже всех опрашиваем, кто, где, куда ездил, обязательно с ними разговариваем… Но этого мало. Они здесь тебе такого наврут, что век потом не разберёшься. А если за деньги, так сами за тобой ходят и просят: «Мушавер! Давай я тебе расскажу что-то, а ты мне заплатишь за это…» В прямом смысле слов: «Информация чего-то стоит…» Но мне с деньгами хорошо Мамадур помогает, а наше представительство на эти цели денег не имеет. По крайней мере, мне не дают… Поэтому хорошо планировать, как вы говорите, когда информация есть! А вы попробуйте тогда, когда её просто нет.

– А Мамадур – это кто такой? – спросил я.

– Ха! Так это Мохаммад Нур, начальник МГБ… Это его так наш Котов – старший советник в провинции прозвал… Он выговорить не может Мохаммад Нур, у него и получается сокращённо «Мамадур». Так и приклеилось. Ну, мы, конечно, его только между собой так зовём…

– У тебя очень непростая работа. Но, именно в таких непростых условиях появляется навык сбора информации, – сказал Юра, продолжая всё же свою тему разговора – сбора информации из отрывочных и порою несвязанных фактов. – Это, Боря, многого стоит…

– Во-во. Вы потом об этом Котову, а лучше Розину скажите, что это много стоит… Мы здесь уже давно не учимся, а просто живём. Воюем, планируем и стараемся не попасть под какую-нибудь случайную пулю… От специальной, приготовленной для тебя пули, не убережёшься… Какой бы ты ни был, ты не знаешь, что будешь делать, до тех пор, пока в тебя не стреляли на самом деле… А когда хоть раз мимо тебя просвистела пуля, которая, как ни странно, была предназначена тебе, ты становишься другим человеком… Как говорится: «Жизнь – до! И жизнь – после…» И информация, которую ты соберёшь, становится не просто информацией, а чем-то значительно большим. Я бы даже сказал: «Тем, от чего будет зависеть стрельба по тебе лично!» В такой ситуации, – стал ёрничать Борис, – так хорошо и быстро вырабатываются боевые и разведывательные способности…

– Ну, то чему нас КУОС учил? – сказал я, даже не поняв подковырки нового друга.

– КУОС хорошо учил, – как-то обречённо и без энтузиазма проговорил Боря. – Без КУОСа здесь выжить трудно. Но…

– Что? Ты бы что-то в обучении изменил? – изумился я.

– Да! – сказал капитан. – Они нас сделали слишком безрассудными и самоуверенными. Они нас научили ничего не бояться…

– Согласен! – вставил Инчаков. – Бесстрашными…

– Здесь даже смелым быть, – продолжал Боря, – надо осторожно. А самоуверенным – и того опаснее… А то мы думаем, что мы всё знаем и можем! А это не так… Совсем, совсем не так! Эти неграмотные и необразованные душманы часто нас за это очень сильно наказывают. Знаешь, – обратился Борис ко мне. Он почему-то выбрал именно меня, объясняя какие-то детали, – когда стреляют, глупо не укрываться от пуль… У многих наших «каскадёров» духа и смелости столько, что из них, из любого, Александра Матросова сделать можно… Прятаться не хотят и не умеют. Их такими смелыми на КУОСе сделали, жуть!

– Ну, так разве плохо то, что люди такие смелые? – спросил я.

– Что не трусы – это хорошо, – ответил Борис, глядя мне прямо в глаза и как бы переживая за то, что я не пойму его мысль. – Но перебора здесь не должно быть. А у нас готовность умереть выше, чем необходимость победить!..

– Ого! – обрадовался