Центральные и южные регионы полуострова также демонстрировали признаки улучшений в сельском хозяйстве и демографии в конце XVII века, что сулило неплохие перспективы. Однако, в отличие от восточных провинций, кастильские земледельцы отказывались от пшеницы в пользу высокоурожайных культур и продолжали возделывать свои малоплодородные земли. В целом ассортимент сельскохозяйственной продукции и система землепользования оставались неизменными до 1830-х годов. Век XVIII, таким образом, может считаться периодом, когда экономические интересы сместились от центра к периферии; имперское прошлое двух Кастилии и западной Андалусии уступало менее помпезному и более реалистичному будущему прибрежных регионов севера и востока.

КОЛОНИАЛЬНЫЕ ВОЙНЫ

Состояния все еще приобретались в основном торговлей или вывозились из колоний. Корона полагалась на прибыль от монополии на торговлю с Индиями, и, чтобы прибыль не только сохранялась, но и росла, приходилось вкладывать немалые средства в поддержание этой монополии. Постепенно отношения между метрополией и колониями ухудшались, так как Испания не могла поставлять товары, которых требовал растущий колониальный рынок. Тем не менее испанский флот препятствовал иностранным купцам вести торговлю с Америкой, оберегая интересы королевской казны.

Филипп V начал лелеять планы по пополнению флота и укреплению обороны колоний сразу после 1714 года. К сожалению, династические интересы в Италии (точнее, амбиции двух итальянских жен короля, Марии-Луизы-Габриэлы Савойской и Елизаветы Фарнезе, которые добивались наследства для своих детей) во многом определяли внешнюю политику Испании в первой половине века. С восстановлением власти Бурбонов в Парме, Пьяченце, Гуасталье и на обеих Сицилиях (Неаполь) и после подавления восстания 1748 года корона наконец смогла сосредоточиться на делах колоний. В развитие трансокеанской торговли и судоходства внес существенный вклад дон Хосе де Патриньо в 1720-1730-х годах; опираясь на его достижения, в 1750-х годах было приложено немало усилий, чтобы восстановить караваны-флотас в Новую Испанию (Мексика) и конвои галеонов в Тьерра Фирме (Перу), укрепить монополию Испании на атлантическую торговлю, расширить экспорт и добиться отмены невыгодных торговых соглашений.

Успех оказался довольно ограниченным. Сроки и условия торговли с американскими колониями ухудшились до такой степени, что испанцы постепенно становились торговыми агентами иностранных производителей. Испанская обрабатывающая промышленность более не могла поставлять в колонии необходимые товары, а товары, которые флот все же доставлял с большим трудом, больше не пользовались спросом — их можно было приобрести гораздо дешевле с манильского галеона, который регулярно ходил из Юго-Восточной Азии в Акапулько, у многочисленных контрабандистов, наводнивших прибрежные воды Америки, и с английских «ежегодных судов». Вдобавок англичане получили концессию «500 тонн» и лицензию, выданную компании Южных Морей, на доставку рабов в Америку, что не только обеспечивало им значительные доходы, но и укрепляло контакты между американскими покупателями и английскими поставщиками. Современные исследования свидетельствуют, что провал попыток восстановить контроль над торговлей в Атлантике объясняется скорее неспособностью Испании удовлетворить коммерческие запросы Новой Испании и Тьерра Фирме, чем враждебностью колоний по отношению к метрополии или уступками, полученными Англией по Утрехтскому договору. Местные торговцы, в свою очередь, избавлялись от экономической зависимости от импорта и очень скоро начали требовать политической автономии.

Испанский флот не сумел вернуть себе морское господство, даже объединившись с французским. Согласно мирному договору 1763 года, который завершил Семилетнюю войну, Испания потеряла Флориду и территории к востоку от реки Миссисипи, а также признала интересы Англии в Центральной Америке (Гондурас), где имелись поселения резчиков сандалового дерева. Не удалось возвратить ни Менорку, ни Гибралтар, а еще пришлось вернуть Португалии, союзнику Англии, единственные территории, захваченные во время войны. Испания лишь отстояла свое право на Гавану и Манилу, которые Англия захватила в 1762 году. Осознание экономической и военной слабости колоний в конце концов вынудило Испанию принять срочные меры к исправлению ситуации. Более не имея возможности контролировать атлантические торговые маршруты, Испания признала принцип свободной торговли как единственный способ возродить торговый оборот с колониями.

Ворота Пуэрта-де-Алькала в Мадриде

Ему было сорок четыре года, когда он сменил на испанском троне своего брата по одному из родителей Фердинанда VI. Карлос III (1759-1788) прибыл из Неаполя с опытом двадцати пяти лет правления королевством обеих Сицилии. Он привез с собой способных чиновников (Гримальди и Эскилаче) и был щедрым покровителем искусств. За время его правления возвели две королевские резиденции, Ла-Гранха в Сеговии и Королевский дворец в Мадриде, а также музей Прадо и ворота Пуэрта-де-Алькала в лучших традициях европейского неоклассицизма XVIII века. Кроме того, король покровительствовал наукам, основал ряд королевских академий и поощрил учреждение «Экономического общества друзей страны», которое создали в подражание «Баскскому обществу» (1765) и отделения которого по всей стране оказывали поддержку развитию сельского хозяйства и промышленности. Карлос, человек весьма здравомыслящий, с готовностью позволял своим весьма сведущим министрам управлять без излишней опеки; он также вошел в историю как «лучший мэр Мадрида», а его забота о подданных и столице не забылась по сей день, чему подтверждением недавняя ретроспективная выставка в его честь (1988).

СВОБОДНАЯ ТОРГОВЛЯ

Либерализация торговли, или, скорее, снятие ограничений на товарообмен с колониями, представлялась очевидным решением ввиду невозможности сохранить торговую монополию и ухудшения взаимоотношений с Индиями. Желательность и неизбежность такой политики некоторое время оспаривали, но в 1762 году ее утвердил Бернард У орд. Этого ирландского полиглота Фердинанд VI направил в Европу делиться опытом и знаниями, полученными в путешествиях по миру. «Экономический проект» («Proyecto Economico») Уорда суммировал мнения арбитристов XVII века: свобода торговли и конкуренции внутри страны, протекционизм, финансовая гибкость, а также развитие сельского хозяйства, перерабатывающей промышленности и научных исследований.

Основной проблемой являлась свободная торговля внутри империи, либерализация затянулась на двадцать лет, от предоставления ограниченных льгот Наветренным (Зондским) островам в 1764 году до соглашения о свободной торговле 1778 года, касавшегося Тьерра Фирме и расширенного на Новую Испанию в 1789 году. Аргументом в пользу этих реформ может служить увеличение экспорта Каталонии в десять раз с 1778 по 1789 год, однако в целом их влияние на производство и предприимчивость испанцев оказалось минимальным. Реформы затеяли слишком поздно: Испания уже не обладала ни производственной, ни торговой мощью, чтобы вернуть американские рынки.