Он обошел вокруг здания в поисках другого входа. Его не было. Правда, неподалеку стояла еще какая-то конурка, похожая на будку вахтера.

Будка оказалась не вахтерской. Над полукруглым окошечком светилась надпись: «Справочное бюро«. Внутри что-то вязала очень толстая женщина средних лет.

— Здравствуйте, — нерешительно постучал рядом с окошком Данилюк. — Можно мне…

— У тебя есть три вопроса, — перебила его женщина.

— Ага, спасибо. Скажите, а когда откроется та контора?

— Через две недели, у них обед. Два вопроса.

— Ничего себе они там покушать-то любят… — изумленно вымолвил Данилюк. — А где-нибудь еще можно получить проездной на паром?

— Нет, только там. Один вопрос.

— Ладно… А что от меня потребуется, чтобы получить там эту бумажку?

— Ничего не потребуется. Только подать заявку и подождать десять лет.

— Сколько?! — выкрикнул Данилюк.

— Бюро закрыто, — заявила женщина, захлопывая окошко.

Данилюк немного потоптался рядом. Нерешительно постучал еще разок. Никто не ответил. Данилюк постучал еще, сильнее — снова нет ответа. Он обошел вокруг будки… и с изумлением увидел, что это никакая не будка. Просто вкопанный в землю лист фанеры.

А за ним никого и ничего нет.

— Мистика… — пробормотал Данилюк.

Он едва не рассмеялся от того, как глупо это прозвучало. Ну конечно мистика! Он в загробном мире! Совсем рядом течет Стикс! А он удивляется такой малости.

Конечно, ждать целых десять лет Данилюку не хотелось. Но поразмыслив, он пришел к выводу, что должны быть другие способы. Далеко не у всех на момент смерти есть при себе деньги. А медяки на глаза уже давно никому не кладут. И если бы все, кто сюда является, ждали десять лет, по берегу бродили бы целые полчища духов.

Но Данилюк не видит ни одного — значит, Реку можно пересечь как-то иначе.

Да и вообще, это скорее всего не основной путь. Даже если бы лодочник перевозил всех бесплатно — люди умирают каждую секунду. Если бы они все проходили здесь, тут было бы очень оживленно. А Данилюк, еще раз, никого не видит… хотя стоп, одного духа он все-таки видит. Какой-то тип сидит ниже по течению с удочкой.

— Клев на уду, — негромко сказал Данилюк, подходя ближе.

— Спасибо, — кивнул рыболов, как раз подсекая.

На берег вылетела рыбешка. Небольшая, черная, похожая на глубоководного удильщика. На воздухе она забилась, выпуская во все стороны голубоватые струйки. Рыболов ловко подхватил ее и сунул в садок, где уже плавало с десяток таких.

Данилюку все это было очень любопытно. Получается, что в загробном мире есть рыба. Наверное, тогда и другие животные. И вообще, получается, что духи тут могут жить… как при жизни.

Его мысли перебил пароходный гудок. Данилюк отвлекся от рыбы, повернул голову и увидел, как к противоположному берегу пристает корабль. Очень знакомый корабль… Данилюк видел его возле парка Горького!

— Корабль Умерших! — ахнул он.

— Ага, точно по расписанию, — буркнул рыболов, снова забрасывая удочку. — Он тут каждые три дня причаливает.

С корабля тем временем спустили трап. По нему вереницей потянулись духи — целые сотни духов. Данилюку отсюда было плохо видно, но ему показалось, что на русских они не похожи.

— А мне говорили, что застать его можно только раз в год… — протянул Данилюк.

— Если на одном месте — то раз в год, — пожал плечами рыболов. — В мире живых у него сто двадцать портов — все крупнейшие города мира. От Шанхая до Торонто. Вот это, например, из Боготы рейс.

— А из русских городов, я так понимаю…

— Только Москва и Петербург. Москва — в мае, Петербург — в июле.

Данилюк неопределенно хмыкнул, разглядывая спускающихся по трапу боготийцев… боготян… он напряг память, пытаясь вспомнить, в какой стране эта Богота находится. Где-то в Южной Америке, это точно.

Вот на берег сошел последний. И Корабль Умерших тут же отдал швартовы. Проплыв всего пару сотен метров, плавно растворился в воздухе — так же, как тогда, на Москве-реке.

— Следующая станция — Бразилиа, — меланхолично сказал рыболов. — Я тут уже двадцать лет сижу, все расписание выучил.

— Двадцать лет? — удивился Данилюк. — А почему?

— Да жену свою жду.

— Фига себе ты Хатико, — изумился Данилюк. — И долго еще ждать будешь?

— Пока не дождусь.

— Логично. А ты часом не знаешь, как через Реку перебраться?

— Знаю, конечно. Проще некуда.

— И как?! — обрадовался Данилюк.

— Да вон лодочник. Дай ему монету, он тебя и перевезет.

Данилюк вздохнул. Ну да, конечно, а он-то уже губу раскатал.

— С монетой-то я бы и сам сообразил, — сказал он. — Но нету у меня монеты, понимаешь? Нищеброд я.

— Тьфу, вот уж проблема-то, — хмыкнул рыболов. — Да на, держи.

Данилюк захлопал глазами. На ладонь ему легла никелевая монетка. Или мельхиоровая — Данилюк особо не разбирался. На одной стороне портрет какого-то сурового дядьки в короне, на другой гербовый орел и число «20 000«.

— Спа… спасибо, — опешил Данилюк. — А это что за монета такая?

— Двадцать тысяч злотых.

— Ничего себе… И Харон ее примет?

— Да он любую примет. Это же чистая формальность. Он тут вообще просто как дань традиции — почти все попадают напрямик, Реку эту даже в глаза не видят.

Данилюк покивал, крепко сжимая монету. Собственно, он примерно так и думал. Народу-то на берегу и впрямь почти нет.

— А почему ты тогда тут ждешь? — спросил он. — Если здесь почти никто и не проходит.

— А здесь слышимость самая лучшая, — рассеянно ответил рыболов, бросая в садок еще одного уродца.

— Слышимость?..

— Ага. Когда в Загробье попадает новый дух — расходится эхо. Обычно неощутимое, но если это кто-то из твоих близких — довольно четкое. А здесь, за Рекой, оно слышно вообще очень хорошо. Я ж тут не единственный так вот жду — глянь-ка.

Данилюк присмотрелся внимательней и увидел вдалеке еще несколько фигурок. Одни тоже рыбачили, другие просто сидели неподвижно, глядя в никуда.

— Ну ладно… ждите, — кивнул Данилюк. — Тебя зовут-то как, если не секрет?

— Вальдемаром. Вальдемар Петровский.

— Спасибо еще раз, Вальдемар. Буду должен.

Получив свою злосчастную монетку, лодочник охотно перевез Данилюка на другой берег. Шестом он орудовал с энтузиазмом и даже что-то немузыкально напевал. Похоже, клиентов у него в нынешние времена и впрямь было негусто.