Понимая, что они могут не успеть, Сергей сам кинулся к рюкзаку Прищепы, зная, что там находится одна из имеющихся в группе мин и черные провода подрывной линии. Секунды ушли на то, чтобы взять все необходимое, и под редкие выстрелы прижатого, но все еще огрызающегося противника (того, что сидел в дальних окопах) рвануть в глубину леса. На ходу обозначив бойцам места установки мин справа, слева от себя, и оставаясь посередине, Сергей начал устанавливать мину, то и дело отрываясь от своих действий и посматривая вверх по склону. Все же отсутствие долгой практики в установке «МОНки» дало о себе знать – Ефимов едва-едва успел ее замаскировать и подняться на ноги, когда бойцы, поспешно отступая, уже начали прикрывать травой и листвой загодя размотанные линии. Да-а, рядовые разведчики в отличие от своего командира от отсутствия практических занятий не страдали: каждое боевое задание, каждая засада сопровождалась установкой «МОН-50». А еще занятия…

«Живее!» – хотел поторопить Сергей своих бойцов, но осекся – в глубине леса показались первые фигуры противника. Боевики шли цепью, низко пригнувшись, крадучись, осторожно, внимательно поглядывая по сторонам и, как видно, надеясь застать ведущих бой разведчиков врасплох. Но отходящих к окопам спецназовцев они не видели.

– Чи, – выдохнул старший прапорщик и повращал рукой: – «Живо, уходим. Живо».

Последние метры разведчики преодолевали бегом, и только оказавшись за бруствером, поняли, что их, к счастью, так и не заметили.

– Вячин, все живо сюда! – громко, стараясь перекричать трескотню пулеметов, скомандовал Ефимов и, скинув автомат в сторону вражеских позиций (тех, что на северо-востоке), открыл огонь.

Похоже, Вячин обладал хорошим слухом.

– Прикрой! – заорал он лежавшему неподалеку Юдину и бросился бежать в направлении отдавшего приказ командира. Несколько прыжков, скользящее падение, и, осыпая глину бруствера, Николай скатился на дно окопа. Тут же, вскочив на ноги, он втиснул сошки пулемета в замеченную еще при падении бойницу.

– Отход! – крикнул Ефимов, на этот раз отдавая приказ Юдину, и Илья, пригнувшись к самой земле, резко метнулся в их сторону. Ему тоже повезло: без особых нервных потрясений он перепрыгнул бруствер и оказался под прикрытием стен окопа.

– Аркадий, бери автомат, винтовку – и бегом на ту сторону к Тушину! – Отдав команду Кудинову, Сергей тут же поманил Вячина. – Николай, ты – в центр. Цели те же. Остальные здесь, со мной. Гаврилюк, подрывные машинки! Юдин – слева! – И снова обратился к Гаврилюку: – Ты – здесь, я – справа. Подрыв по команде. – И не дожидаясь ответов, Сергей начал смещаться под прикрытие кустов шиповника, растущих на самом краю леса.

Чтобы вовремя увидеть боевиков, старшему прапорщику пришлось стоять, укрывшись за чахлым, изогнутым ореховым деревом. И даже стоя, он чуть не прозевал момент выхода боевиков на убойную дистанцию.

– Огонь! – крикнул Ефимов, и сам тоже шлепнул раскрытой ладонью по черной кнопке подрывной машинки. Грохот взрывов, чей-то перекрывающий трескотню не слишком частых выстрелов вой и вдруг неожиданно наступившая, словно призванная этим пугающим воем, тишина.

Несколько секунд передышки – и частые, беспорядочные выстрелы со стороны боевиков: бандиты вытаскивали своих убитых и раненых. Оружие глядевших в их сторону разведчиков молчало – с занимаемой ими позиции находящегося в глубине леса противника можно было увидеть разве что встав в полный рост.

Хогарт сидел в приготовленном для него местечке и никак не мог понять происходящего: обещанный расстрел русского спецназа если начался, то происходил не здесь и не так, как было предусмотрено сценарием.

– Сценарием! – повторив это слово уже вслух, Хогарт усмехнулся.

Где-то там, на западе, гремели взрывы, слышалась беспрестанная стрельба, а здесь царили тишина и покой. Моджахеды сидели на своих замаскированных позициях совершенно неподвижно, никоим образом не реагируя на происходящее, словно оно – это происходящее – их вовсе и не касалось. Словно стрельба должна была с минуты на минуту прекратиться. Но время шло, а ничего не менялось – бой никак не желал заканчиваться. И Роберт понял, что все самое интересное происходит там, за его спиной. Медлить было нельзя, иначе все, ради чего он претерпел столько неудобств, оказалось напрасным.

– Побежали! – скомандовал телеоператор своему помощнику, подхватил телекамеру и, с трудом выбравшись из окопа, понесся навстречу громыхающему бою. Он спешил – самые первые, самые ценные кадры были уже упущены, но оставался еще финал, завершающая часть разгрома. Роберт бежал навстречу гремевшим разрывам и выстрелам. Он спешил к своему окопу, отрытому, как ему казалось, так, на всякий случай, но, как оказалось, предусмотрительный Ибрагим Келоев не зря приводил его туда. Хогарт вспомнил, как сам выбирал себе позицию. И как именно в том месте, где он указал пальцем, боевики по приказу Ибрагима вырыли ему небольшую ячейку. Окопчик, как раз достаточный, чтобы без особого комфорта вместить двух человек. А к чему комфорт, если все действо не должно было затянуться более чем на пять минут?

Хогарт бежал, с трудом переставляя отвыкшие от быстрых движений ноги. Бежал, смешно перепрыгивая через валяющиеся ветки, раздирая одежду о вездесущий шиповник; бежал, не обращая внимания на давно отставшего и теперь блуждающего по лесу помощника. Тяжело дыша, он наконец достиг своей ячейки, прыгнул в нее и, вытирая бегущий по лбу пот, огляделся по сторонам. И тут оказалось, что, находясь в ней, он не видит противостоящего моджахедам противника. Выругавшись, Роберт осторожно положил видеокамеру на бруствер, вылез вслед за ней и, не обращая внимания на изредка рикошетившие в его сторону пули, начал выбирать подходящую позицию.

– Где его носит? – помянув недобрым словом своего затерявшегося вместе с треногой помощника, Роберт опустился на одно колено и, взгромоздив телекамеру себе на плечо, включил видеосъемку.

А из прорехи густых облаков на миг выглянуло и исчезло солнце.

Аркадий едва успел плюхнуться в окоп рядом с приникшим к пулемету Тушиным и примоститься к своей винтовке, как увидел мелькнувший со стороны противника блик оптики. Он не смог бы его спутать ни с чем другим.

«Снайпер!» Возникшая мысль тут же исчезла из-за необходимости действовать. Аркадий прильнул к окуляру и повел ствол в сторону. Ну, где же он? Где? Пока не зашло случайно выглянувшее солнце, пока не ушел в тень так неосторожно подставившийся солнечным лучам снайпер… «А, вот он, гад, вот он!» Теперь – точно в бликующее стекло… Быстро прицелившись, Аркадий послал туда пулю, и тут же, мгновенно сместив ствол чуть вправо и чуть ниже, снова нажал спусковой крючок.

Долю секунды спустя в двухстах метрах от Кудинова пули нашли цель – первая вошла в телекамеру, вывернув электронные внутренности и уничтожив весь отснятый материал, вторая прошила грудь, разорвала аорту и, вылетев наружу, плотно засела в стоявшем за спиной дереве. Так и не успевшего ничего толком отснять Роберта тряхнуло мышечной дрожью. Боль в последний раз в жизни пронзила угасающее сознанье, и телеоператор, нелепо взмахнув руками, завалился на спину.