На самом дне, в целлофановом файле лежали Настины документы: паспорт, свидетельство о рождении, трудовая книжка… А ещё – маленький листик, размером не больше компакт-диска. Таня начала читать напечатанные на нём слова и цифры… И вдруг ей перестало хватать воздуха… Но она читала дальше, не смея остановиться… Разглядывая размытые из-за слёз буквы… Борясь с дикой головной болью и желанием убежать…

«Гражданка такая-то, стольких-то лет, такого-то числа такого-то года во столько-то часов столько-то минут скончалась по причине такой-то. Смерть была зарегистрирована в отделении таком-то, такой-то больницы, города такого-то. Факт смерти занесён в государственный реестр врачом таким-то под номером таким-то. Подпись… Печать…»

Настя носила ту же фамилию, что и муж. Он как-то рассказывал, как она долго не могла решить – оставить девичью или взять Сашину. Кажется, они по этому поводу как-то даже сильно разругались…

Таня сидела на полу, задыхаясь, утопая в слезах и обиде…

– Ну почему?.. Почему же? – не переставая, шептала она, – Почему?..

Находи́ться в этой квартире было уже нельзя. Поэтому, даже не закрыв за собой двери, она выбежала на улицу и села на лавке у подъезда. Но даже здесь ей казалось, будто окна той квартиры наблюдают за ней, укоряя за то, что нарушила тишину и спокойствие…

Уйти? Нет… Вместо ответов, на которые она так рассчитывала, появление здесь оставило еще больше непонимания.

Из двора был один единственный вход и выход – именно там она и решила дожидаться Сашу. А то, что он может и не прийти, ей даже не приходило в голову. Таня встала под самым фонарём, прислонившись спиной к ближайшему дереву: ноги-предатели не хотели её держать вовсе. Именно сейчас, как никогда ранее, Таня чувствовала себя созданной из плоти и крови… А если ещё точнее, из мяса… Уставшего, опустошённого мяса.

Ждать пришлось примерно минут сорок. Всё это время Таня, задрав голову вверх и опёршись о ствол дерева, смотрела, как то ли дождь, то ли снег путается в голых, безлистных ветках… Поэтому она не сразу обратила внимание, что в нескольких метрах от неё кто-то стоит.

Он был одет точно так же, как в их последнюю встречу. Разве что куртка была застёгнута и большой синий воротник некрасиво выпирал из-под кожанки.

– Какого чёрта?! – зло прошептал он. – Я же сказал, что мы больше не увидимся… Ты мне что, семью разрушить хочешь?!

Таня хотела ответить, но вместо слов у неё вырывалось что-то среднее между плачем и смехом. Но, всё же справившись с собой, она сказала:

– Какая семья?! Саша, зачем…

Он не дал ей договорить, подошёл и сильно, так, что Таня чуть не взвыла, схватил за руку.

– Отпусти! Мне же больно… – закричала она, стараясь высвободиться. Мужчина разжал руку, и девушка тут же отступила на несколько шагов.

– Уходи!

– Саша… Почему?.. Ответь… – ладонями смахивая с лица слёзы, пыталась она выдавить из себя хоть что-то внятное. – Зачем ты всё это время врал? Почему ты не мог сказать правду?! Мы бы всё поняли… Я бы поняла тебя!

– Перестань реветь… – зло приказал он, – я почти ничего не понимаю…

– Зачем тебе нужно было врать о Насте? Зачем ты врал, что она жива?

Сашино лицо переменилось, медленно, как это бывает в кино – сначала злость превратилось в удивление, и лишь затем в страх… В дикий ужас…

– О чём ты?.. Что ты сделала с Настей?! – безумец будто и не осознавал, что творил. Он начал судорожно хватать воздух ртом и елозить по куртке руками, что-то разыскивая. В одном из карманов он нашёл мобильник и трясущимися руками стал нажимать светящиеся зелёным кнопки.

– Что… Что ты могла с ней сделать?.. – не переставая, шептал он. – Клубничка… Господи, хоть бы всё было в порядке… Боже мой, Клубничка…

Он прислонил телефон к уху, крепко зажмурил глаза и начал резко дёргать головой, будто стараясь из неё что-то вытрясти…

У телефона оказался громкий динамик, что даже Таня услышала, как голос в трубке вежливо забубнил: «Извините, но данный номер не обслуживается. Попробуйте связаться с оператором. Sorry…»

Услышав эти слова, рука, державшая Сашу в напряжении, будто бы ослабила свою хватку, и он как-то обмяк весь, расслабился, громко выдохнув…

– Ну слава Богу… – сказал он вежливому голосу, что рождался в далёком компьютере, беспрерывно продолжая жмуриться и подёргивать головой. – Да нет, всё впорядке… Что? Всё в порядке, Клубничка, не беспокойся… Просто показалось… Угу… Я уже под самым домом, скоро буду… До встречи…

«…Не прощаюсь», – привычно ответила Настя.

Он оборвал разговор и засунул телефон в карман, после чего открыл глаза и перестал трясти головой. Саша стоял, брезгливо глядя на испуганную, ничегошеньки не понимающую Таню.

– Я иду сейчас домой… К жене… И, надеюсь, тебя больше не увижу… – сказал он, и развернувшись пошагал к подъезду.

Таня глубоко и быстро дышала, стараясь не задохнуться.

– Боже мой… – закрыла она ладонью рот, чтобы сдавить вырывающийся крик, – он же болен… Ведь Саша болен… Её уже год как нет… А он думает… Что она… Боже мой!

Саша нажал на «play» и в наушниках зазвучал оборвавшийся Gary B – Lead my home. Вроде бы всё как всегда… Он идёт домой, слушая любимую музыку, но… Ощущение, будто он что-то забыл, никак не покидало его. Он хотел, он старался вспомнить, что же именно… Но у него никак не получалось… Будто он мчался за отъезжающим автобусом, стараясь успеть схватиться за пока еще открытые двери… Но каждый раз, почти достигнув цели, он спотыкался и падал, навсегда упуская свой шанс… Вспомнить…

Шаг за шагом он приближался к подъезду. Каждый пройденный метр был для него настоящим испытанием: «Дойду или нет?» К тому же, как будто назло, дорога-предательница была сущей каторгой. Неверный шаг, и, поскользнувшись, можно с лёгкостью оказаться в одной из тысяч луж, которыми был усеян весь путь. Ещё этот то ли дождь, то ли снег больно царапал лицо, стараясь как можно сильнее его изувечить… И дикая усталость… Казалось, по всему телу вместо крови растекается яд, от которого деревенели мышцы; тело казалось неподъёмно тяжёлым и улица словно была покрыта непроницаемой пеленой…

Подойдя к привычной серой пятиэтажке, Саша остановился напротив своих окон и поднял голову вверх так, чтобы получилось увидеть, горит ли на пятом этаже свет. Ни кухня, ни комната сегодня не желали согреть его своим тёплым сиянием. «Значит, уже спит», – подумалось с грустью.

Встав перед подъездом, он начал ковыряться в сумке, стараясь найти чип от тяжёлой железной двери, охранявшей вход от «чужих». Ключ всё никак не хотел находиться, звонить в домофон Саша даже и не думал – всё равно нет никакого смысла, ведь Настя обычно так крепко спит, что её и целая артиллерия не сможет разбудить.

Отковыряв-таки ключ в одном из карманов сумки, он с лёгкостью открыл дверь и медленно начал подниматься, опираясь на перила. Саше предстояло преодолеть ровно пять этажей, или по-иному, семьдесят семь ступеней. Сейчас эта цифра казалась просто невозможно, невообразимо огромной – 77. Чтобы легче было подниматься, он считал в процентах – пролет равен десяти процентам. Получалось, что, поднявшись на свой этаж, он проходил 100 % пути. Когда знаешь, где ты сейчас находишься, и сколько ещё осталось до конца, проще идти вперёд.