С утра у Надежды болела голова, и она решила сходить вмедпункт, заодно, может быть, что-нибудь поспрашивать про смерть Ирины. Вкоридорчике медпункта на диване скромно сидела Полякова.

— Ты что это тут делаешь?

— Пелагею Никитичну жду. Ей Алевтина массаж делает, отрадикулита. А ты заболела, что ли?

— Да голова болит, надо давление измерить.

Из-за ширмы раздавались стоны Пеларей. Руки у фельдшераАлевтины Ивановны были что надо, даром что через год на пенсию. Алевтиназакончила и вышла.

— Надежда, ты что такая бледная? Заболела?

— К вам здоровые не ходят.

Алевтина уже доставала тонометр.

— Так, садись сюда, ну вот, сто на шестьдесят,пониженное, конечно. Сейчас кофейку тяпнем, от головной боли я тебе дамчто-нибудь, все и пройдет. Татьяна, ставь чайник-то да дверь закрой, подождутдвадцать минут в коридоре.

Из-за ширмы выползла великомученица Пелагея, охая и держасьза поясницу. Когда уселись с чашками, Надежда подумывала, как бы навестиразговор на нужное, но Полякова сделала это за нее. Ох, эта Полякова, навернякапотащилась за Пелагеей с той же целью, что и Надежда: выяснить подробности просмерть Ирины. Полякова начала издалека.

— А что это, Алевтина Ивановна, вы сами будтопростужены, чихаете?

— Забыла, какой вчера день был? Я же на похороныходила, простудилась там, долго на холоде стояли. Ох, девчонки, и тяжело жесмотреть, когда молодые умирают!

— Народу много было?

— Да прилично. Друзья, сокурсники, с той работы много,из сто тридцать девятой поликлиники. Родственники были, муж.

— Это который муж? Илья?

— Да, он. Бледный весь стоял, в глазах слезы, губытрясутся.

— От холода, наверное. — Это, конечно, Поляковойреплика.

Надежда не выдержала:

— Что, по-твоему, человек горевать не может, когдасобственную жену хоронит?

— Да ты что, Надежда, не знаешь всей этой истории проИрину и ее мужей?

— Да откуда? Расскажите, Алевтина Ивановна.

— Ладно, теперь уже Ирине ничем не повредишь. Так вот,когда пришла она к нам, села в отдельный кабинет, народ, конечно, сразу побежалк ней зубы лечить.

Еще бы: в рабочее время да бесплатно, да без очереди. Игляжу я, что все больше мужики к ней ходят, девица-то она была интересная, чтои говорить. Так немного времени прошло, как-то пришел к ней этот Илья Липкинзубы лечить. Пришел и, по его собственному выражению, тут и упал возле кресла,влюбился, значит. И стал он ее обхаживать, каждый день тут торчит, все цветочкида смешочки. Одна из вашего отделения, Зоей зовут, даже пожаловалась директору,что, мол, несерьезное отношение и так далее. Как же фамилия-то ее?

— Зоя Космодемьянская? Ее так все и называют, настоящейфамилии никто не помнит. Она вечно на всех жалуется, правду ищет. Сейчас-то ещеничего, а раньше, во времена застоя, у них в комнате висел портрет Брежнева,так она, как случится с ней какая-нибудь неприятность, в магазине обсчитают илив транспорте нахамят, сразу бежит к этому портрету жаловаться. И главное, всена политику переводит. Тогдашний начальник их сектора очень переживал, чтокто-нибудь из первого отдела увидит, как она с портретом разговаривает, ругаетего по-всякому, на ошибки указывает, учит, как страной управлять. Спокойномогли политическое дело припаять, а ему как начальнику тоже большиенеприятности устроили бы. И посоветовал ему кто-то портрет поменять, кого-нибудьдругого повесить. Но ведь в партком не пойдешь и не скажешь, что меня, мол,портрет Брежнева не устраивает, тогда за это дело, сами понимаете…

Решили с соседями поменяться, у тех Ленин висел. Но тожепобоялись, а вдруг Зоя начнет его упрекать, что революцию сделал не правильно?Вот они в секторе сидят и думают, что хорошо бы портрет Попова повесить,который радио изобрел! У Зои к нему никаких претензий быть не может, и попрофилю нам подходит, все-таки институт радиотехнический. А у них в секторе работалодин дядечка, жена у него в школе завхозом, так она говорит, что Попова достатьне может, потому что тогда в кабинете физики будет некомплект. Там они все вкабинете физики висят: Ньютон, Максвелл, Фарадей и так далее до Эйнштейна, нашПопов тоже, конечно, там есть. А Ньютонов-то как раз оказалось два, одинлишний.

Принесла она Ньютона, хотели вешать, тут режимник ввязался:нельзя, не положено.

— Господи, Ньютон-то их чем не устроил?

— Наверное, потому что Исаак, по пятому пункту непрошел. В общем, начальник Зоиного сектора, Репейников его фамилия, совсемприуныл, но тут, к счастью, юбилей Ломоносова случился, про Ломоносоварежимники ничего плохого сказать не могли, тогда Репейников этот пошел кначальнику отделения Владлену Иванычу и все ему рассказал с глазу на глаз.Владлен у нас мужик с пониманием, распорядился своей властью портрет Брежнева кнему в кабинет перевесить без шума. Так и сделали, а Зоя тогда стала прямодиректору жаловаться, потому что Ломоносову жаловаться не будешь, ему в восемнадцатомвеке все наши проблемы до лампочки. Вот и в этом случае пожаловалась ваша Зоядиректору, а он что? Стоматолог ему не подчиняется. Но все-таки Ирина решила,что хватит дурака валять, поддалась на Илюшины уговоры, дала согласие. Илья всежене рассказал, у него жена, мальчик шести лет, квартира — кооперативдвухкомнатный, родители им построили. В общем, сказал он жене, что с нейразводится, уходит к зубному врачу и уехал с Иркой в Сочи, как раз отпуск унего.

Полякова вмешалась:

— А дальше я знаю.

— Господи, Татьяна, ну откуда ты все знаешь?

— А одна женщина из Илюшкиного сектора с ним в одномдоме жила, где он раньше жил с женой и сыном, она и теперь там работает, а Ильяуволился, теперь предпринимателем стал. Так вот, Людмила, жена Ильи, очень еголюбила, и жили они хорошо. А когда он ее бросил, она так переживала, такпереживала, даже хотела из окна выброситься. Там весь дом про это знал.

«Я себе представляю», — подумала Надежда.

— А потом время прошло, осень, ребенок как раз в первыйкласс пошел, ну, заботы, то да се — и как-то она отошла немножко. И звонит ейвдруг бывший муж.

— Илья, что ли?

— Господи, Надежда, ну что ты за мыслью не следишь?Звонит ей Игорь, бывший муж Ирины-стоматолога.

— А зачем?

— Вот слушай. Звонит он ей, значит, представляется, я,говорит, Игорь такой-то, бывший муж новой жены вашего бывшего мужа. Она женщинавежливая, сразу его подальше послать постеснялась, слушает. Он говорит:давайте, мол, с вами встретимся.

Мы, говорит, с вами в одинаковом положении, оба мыобиженные, так давайте встретимся и поговорим обо всем спокойно, выработаем,так сказать, общую линию поведения. А к тому времени, к осени, Илья с Иринойуже давно с юга вернулись и у Ирины поселились, а мужа, Игоря этого, она ещераньше вытурила с собакой, а детей у них не было. Не знаю, где он это времяжил, уж не на вокзале, конечно, у мамы, может быть. Так вот, уговаривает онЛюдмилу встретиться, она отказывается, не могу, говорит, у менямальчик-первоклассник.