— Слушай, Клавдий, достань мне вон ту нимфочку. Светленькую.

— Что, друг мой, ваши вкусы соответствуют высоким демоническим идеалам? — к борту неподалеку от Арэлл привалился сенатор Ферст.

И оба рассмеялись.

— Кстати насчет демонических идеалов. — К патрициям подошел еще один сенатор — Теренций Кувр, сухой, желчный старик, пожелтевший от постоянных приступов раздражения. — Гратх пытается протащить закон о сокращении земель, арендованных государственными чиновниками.

— Незаконно арендованных? — уточнил Катиллин.

— Естественно. Вас, дорогой, не было на прошлом заедании. Своими трескучими речами он довел Сенат до мигрени. Он требует отдать эти освободившиеся площади безземельным гражданам.

— Но он же сам понимает, что это безнадежно! — Ферст выпятил толстые губы. — Покажите мне идиота, который поддержит его.

Кувр улыбнулся язвительно и оглянулся.

— Пожалуйста, любуйтесь — Клавдий.

— Что?! — Катиллин, забыв о своем величии, неблагообразно разинул рот. — Он что, с ума сошел?

— Он хочет завоевать расположение народа, — проявил лояльность старик. — Это естественно. Великодушный наследник отбирает у зарвавшихся патрициев незаконно присвоенные земли и отдает благодарным горожанам. Всеобщее ликование.

— Хрен ему, а не ликование. — Ферст побагровел. — Я только что отстроил особняк. Целое состояние на него угрохал. Одних статуй двадцать штук! — И не того дерьма, что тут Клавдий показывал. Настоящий элланский мрамор.

— Успокойтесь. Никто не пропустит этот указ. Пусть у Клавдия два голоса в Сенате…

— Хорошо бы лишить его обоих. Нет, лучше трех сразу. И его собственного. Чтобы не вякал.

— А у императора десять голосов. — Катиллин задумчиво почесал щеку. — С дозволения его могущества Некроса. Если лудий убедит отца проявить лояльность к интересам народа, плакал ваш особнячок, мой дорогой.

Ферст выругался и громко засопел.

— Кстати, — Кувр доверительно понизил голос, — вы заметили, как сдал император? Болтают, что Некрос не отметил его своей милостью. Помните императора Севера? Нет, вы не помните. Энергия хлестала из него. Он мог не спать сутками. Неделями не вылезал из седла. А эта развалина… Он что-то делает не так.

— Нет. — Катиллин невежливо отмахнулся от собеседника. — Нас это не касается! И слушать ничего не желаю.

Арэлл они не видели. Она стояла за миниатюрной башенкой и чувствовала себя скверно, как никогда. Они презирают Клавдия. Они презирают всех. Им нет дела ни до чего, кроме собственной выгоды. Впрочем, чему удивляться! Ничего нового она не услышала. Элланке стало нехорошо, она попыталась отойти, но ее успел перехватить Клавдий:

— Дорогая, почему бы тебе не станцевать для наших стен? Я слышал, у вас в Смирте есть великолепные танцовщицы.

Он был уже порядком навеселе. Обычно бледное лицо раскраснелось, в глазах кроме пьяного безумия появилось злобное выражение. Лолла, повисшая на руке брата, глупо хихикала, лукаво поглядывая на будущую невестку.

— Я не танцовщица, — спокойно сказала Арэлл, стараясь не обращать внимания на гостей, подтягивающихся к ним в предвкушении занимательного зрелища.

— Я знаю, кто ты! — рявкнул Клавдий, чуть покачнулся, ухватился за стоящего рядом Сертория. Тот едва заметно брезгливо поморщился, но тут же снова вернул на лицо самое любезное выражение. — И все знают! И я хочу, чтобы ты танцевала. Здесь и сейчас! Для меня и для моих друзей.

— Лурия Арэлл, — эдил Квинт деликатно высвободился из цепких пальцев наследника, — почему бы вам не прислушаться к желанию лурия лудия. Доставьте всем нам удовольствие. Станцуйте. Музыка сейчас будет.

— Я не буду танцевать, — громко и четко произнесла девушка.

— Будешь! — Клавдий размахнулся, как будто собираясь ударить ее, но так и не опустил сжатый кулак. Арэлл вдруг стало жарко, по телу прошла мелкая дрожь. Сияющий «Гиеронт» поплыл перед глазами.

— Только посмей ударить меня, — прошептала она очень тихо. Но жених услышал. Его губы затряслись от ярости и беспомощности.

— Если ты будешь позорить меня перед моими гостями…

— Ты сам себя позоришь, Клавдий.

Она отвернулась от него, подобрала подол хитона, вспрыгнула на борт. Замерла, удерживаясь в обманчивом равновесии, и, чувствуя восхитительное ощущение освобождения, прыгнула в реку. Вода оказалась очень теплой. Арэлл вынырнула на поверхность, отбросила с лица мокрые волосы. Оглянулась на корабль. Оттуда слышались взволнованные голоса: «Достаньте ее! Достаньте! Она утонет!»

И злобные вскрики Клавдия: «Пусть тонет! Я сказал, пусть тонет! Не сметь ее вытаскивать!»

Рядом в воду с громким всплеском врезалось еще одно тело. Человек вынырнул, отфыркиваясь.

— Арэлл, до берега недалеко! Доплывете? Верный Гай бросился на помощь.

— Доплыву.

На берег они выбрались одновременно. Вода лилась с обоих ручьями.

Неожиданно для себя самой Арэлл опустилась на землю и захохотала. Так комично выглядел мужественный мокрый Гай. Сначала он смотрел на нее удивленно, потом улыбнулся сам:

— Идемте, Арэлл. Вы простудитесь. Отсюда до дворца недалеко. Мы в Среднем городе.

— Да-да, — она отдышалась и поднялась с помощью телохранителя, — идем.

В Претикапий они прошли через ту самую дверь, той же самой дорогой, по которой ходили к гадалке.

В своей комнате Арэлл переоделась, высушила волосы и легла на ложе. Закрыла глаза, чувствуя себя очень уставшей. Никто ничего не говорит. Никто ничего не хочет знать. Все боятся. Правителей, друг друга… И демонов.

— Арэлл, — услышала она вдруг тихий голос Гая, — не плачьте.

— Я не плачу, — глухо отозвалась девушка в подушку. — Я устала.

— Вы можете мне доверять, — прошептал он. — Всегда. Во всем.

— Спасибо.

— Скажите, чего вы хотите?

Она села и, не глядя на верного преторианца, стала рассказывать. О роскоши императорского дворца, о налогах на хлеб, о цене жемчуга Лоллы, о предсказании ведьмы, о своей тоске, беспокойстве и ненависти к демонам.

— Я должна что-то сделать. Но я не знаю что. Они не должны управлять нами! Это дико и противоестественно! Раньше мне казалось, все думают так же! Но мне говорят:

— Да, можно пофантазировать о том, как было бы без них, — наверное, неплохо, не нужно будет приносить людей в жертву, участвовать в оргиях, быть готовыми умереть в любой день. Но ведь это фантазии, реальная жизнь другая. Ты в реальной жизни! Прекрати мечтать о несбыточном. Будь довольна, что не рабыня, не нищая…» А я не могу быть довольна! Не могу! Я не хочу!

— Арэлл, пожалуйста, не плачьте. — Гай стоял совсем рядом и смотрел на нее сверху вниз.