По громаде «Аметиста» прокатилась дрожь, а спустя долю секунды над мостиком разнёсся голос одного из офицеров:

— Седьмая часть первого залпа прошла сквозь щиты! Производим накачку!

— Есть ответное попадание основного калибра! — Эти слова заставили уголки губ капитана чуть приподняться. — «Меч» теряет атмосферу в третьей линии палуб по правому борту! Пятая и шестая батареи выведены из строя!

Всего одно удачное попадание задрало моральный дух экипажа на недосягаемую высоту, и капитан перестал улавливать опаску, ранее исходившую от подчинённых. Андайрианцы — эмпаты по природе, и один жаждущий победы разумный мог вмиг заразить своим энтузиазмом всех окружающих. Но это правило работало в обе стороны, и отчаяние, случись ему появиться на борту, распространялось с не меньшей скоростью.

— Продолжать вести прицельный огонь…!

На схеме одна за другой отразились выпущенные «Мечом» торпеды в количестве ста пятидесяти единиц, на встречу которым ринулось тридцать шесть перехватчиков. Но так как торпеды приближались не в одиночестве, а с прикрытием в лице двух десятков тяжёлых истребителей, на полное подавление залпа надеяться не приходилось.

Какая-то часть торпед будет уничтожена, какая-то — пройдёт мимо, но нос «Аметиста», самая бронированная его часть, так или иначе попадёт под удар.

Капитана Астера устраивали шансы на победу в дуэли с «Мечом», и он верил в своего коллегу, командующего «Штормом». Тот точно не подведёт, ведь в их дуэте именно он был лучшим. Но с какой вероятностью наследник Хинко переживёт абордаж после того, как рядом с «Вольным» подорвали две ЭМИ-бомбы? Даже если капитан рудовоза окажется гениальным разумным с колоссальным боевым опытом, и сумеет подготовиться к нападению, отбив его, то сохранит ли он жизнь заложнику после того, как его корабль превратили в груду железа, которой теперь только одна дорога — в переплавку?

Ответов на все эти вопросы у него не было, и время на размышление отсутствовало тоже. Прямо сейчас «Аметист» вёл напряжённую перестрелку с «Мечом» — убийцей крейсеров, бронирование которого давало солидное преимущество в прямом боестолкновении.

Но Астер не был бы гвардейцем, если бы опускал руки, едва симуляция укажет на невозможность победить в этом бою.

— Капитан, в астероидном поле сектора 2–4 обнаружены возмущения маскировочного поля! Система «Аметиста» предполагает, что там находится генератор помех!

— Дайте туда залп управляемыми ЭМИ-ракетами, раз уж «Меч» не спешит пускать вперёд своё москитное прикрытие. — Обычно ЭМИ-ракеты использовались для поражения палубной авиации в непосредственной близости от корабля, но бомбардировщиками противника в космосе пока даже не пахло, и Астер нашёл, куда пристроить простаивающие пусковые установки. — Пусть ИИ учтёт объект под маскировочным полем и спрогнозирует местонахождение остальных генераторов. По расчётным точкам так же выпустить ракеты.

— Выполняю, капитан! — Один из младших лейтенантов так называемого «резерва мостика» с готовностью взялся за задачу, которую нельзя было поручить офицерам основного состава. Амстер же, мазнув взглядом по веренице отразившихся на схеме ракет, устремившихся в направлении цели, выбросил существование генератора помех из головы, вновь сфокусировавшись на «Мече». Ему очень не нравилось то, что тяжёлый крейсер, бронирование правого борта которого не торопилось поддаваться залпам «Аметиста», держал свои бомбардировщики и перехватчики в ангарах. Этот факт навёл капитана на мысль о том, что, возможно, большей части москитного флота у «Меча» нет вовсе.

Но тогда какую полезную нагрузку он на себе несёт…?

Директива № 14 (перезаписано): Значение лояльности органиков непостоянно и нестабильно. Участие этой переменной в расчётах оказывает отрицательное влияние на их точность.

Трюм «Вольного» остался мёртвым и безжизненным даже после того, как запертую аппарель отстрелили извне, и в открытый космос вместе с остатками частично восстановившейся атмосферы вылетело несколько оказавшихся рядом отключившихся «Эгид». Не прошло и минуты, как внутрь заглянул десантный челнок, внешние прожекторы которого заскользили по трюму, вырывая из сумрака неподвижных боевых дроидов. Большая часть стояла стандартными «коробочками», но каких-то импульсная волна застигла в полной боевой готовности: более полусотни «Эгид» вышло из строя прямо в укрытиях, с направленным на аппарель оружием.

Именно по ним челнок пустил длинную очередь из курсовых орудий, перемолов не меньше десяти боевых дроидов первой линии. Вверх взметнулись обломки, пыль и мелкий мусор, но со стороны трюма не раздалось ни единого выстрела.

С едва ощутимой вибрацией маневровых двигателей первый челнок залетел в трюм, и, продавив ближайшую переборку, завис над полом справа от аппарели, приступив к высадке десанта. Один за другим из сравнительно небольшой машины выбралось сорок пять оцепивших периметр андайрианцев в бронескафах, после чего к сбросу бойцов приступил и второй челнок, которому ранее негде было развернуться.

А следом за рядовыми бойцами на пол трюма спрыгнул и их командир.

— Работаем по стандартной схеме. И быстро. — Челноки обеспечивали десантников надёжной связью без необходимости таскать на себе мобильные станции, что было оптимальным решением в условиях абордажа кораблей до полукилометра длиной. — Всё, что шевелится и не похоже на цель — уничтожать на месте. Приготовиться к продвижению…

Но стоило только командиру сделать шаг вперёд, как пол трюма завибрировал, а десантники, расположившиеся рядом со своим транспортом, обернулись, уставившись на челнок, лобовое бронестекло которого пошло трещинами и высыпалось наружу.

А в следующую секунду в дальней части трюма задрожал крупнокалиберный пулемёт, которому вторили три десятка не менее смертоносных орудий. «Эгиды» были дроидами, способными орудовать оружием в центнер весом, так что тридцатикилограммовые автоматические винтовки ужасающей огневой мощи имелись у каждого щитовика.

С грохотом рухнул на пол первый челнок, пилота которого размазало по кабине метким выстрелом бронебойного ружья, а десантники, не ставшие насмехаться над выбитыми дроидами и занявшие укрытия заранее, вразнобой открыли ответный огонь, целясь по куполам серебристых щитов, от обилия которых у андайрианцев зарябило в глазах.

Визоры шлемов не могли одновременно подсветить всех противников, а постоянное мельтешение меток не лучшим образом сказывалось на сосредоточенности бойцов и точности их стрельбы.

Всё резко пошло не так, как должно. Бой только начался, а в число невосполнимых потерь уже «записалось» сорок членов абордажной команды из девяти десятков, и остальные грозили присоединиться к павшим в самое ближайшее время. Ведь обстреливающие их дроиды не знали ни промаха, ни пощады, а второй челнок, успевший развернуть кинетический щит, не выдержал синхронного попадания трёх реактивных снарядов, смявших купол и разворотивших корпус машины.