у слуги Омниссии праведное возмущение. Нужно было что-то с этим делать.

— Запускаю проверочный механизм, — констатировал он процесс того, что делал, переключая тумблер на панели управления потоками из реакторов. — Священная машина, прими мою просьбу и исполни функцию!

По нажатию на кнопку рядом с тумблером в плазмапровод хлынул поток перегретых газов.

— Он призван проверить надёжность соединения. Если будет зафиксирована утечка, нам придётся провести дополнительный осмотр и повторить процесс герметизирования, — снова на высоком готике пояснил свои действия магос, и внимающий ему Кенхеард кивнул.

Четыре сервочерепа, соединённые с разумом Магенрада дополнительными блоками мыслеуправления, окружали отремонтированный участок и фиксировали всё возрастающую температуру, а так же показатели давления, внешнего искажения и с дюжину других параметров.

Около минуты проверки показали, что плазмопровод в порядке, и на панели загорелся зеленый сигнал.

— Машина и мои наблюдения показали, что плазмопровод исправен, — Вульф переключил тумблер обратно. — Теперь мы можем вернуть питание основным двигателям.

Это напоминало проведение какой-то экскурсии для маленьких новициатов культа Механикус. В сущности, брат Кенхеард таким и являлся, потому ассоциацию, выданную корой головного мозга, магос посчитал крайне успешной. Затем его тонкие механические пальцы переключили четыре тумблера от реакторов и по трупопроводу потекла раскалённая добела плазма с температурой более десяти тысяч градусов, отчего его сервочерепа немедленно зафиксировали рост температуры обшивки.

— Готово, — заметил он, отходя от панели и складывая стальные руки в молитвенном жесте. — Благословенная машина, благодарю за твою продолжающуюся работу.

Культ Бога-Машины требовал проводить при всяком запуске ритуальные песнопения, окуривание священными маслами из специальных кадил и соблюдения многих других правил, но, когда достигаешь уровня понимания священных механизмов достойного титула магоса, подобные вещи уже не так нужны, ибо достаточно правильного уважительного обращения. Песнеплясками же пусть занимаются младшие жрецы.

— Запомнил ли ты все действия, брат Кенхеард? — отдав дань уважения машине, магос повернулся к своему подмастерью, который, наморщив лоб, следил за каждым движением.

— Да, магос, — кивнул он, не обращая внимания на стоящего рядом брата-хранителя Каэрина. — А что насчёт тех, кто соединяется с машиной? В смысле зачем это делать, если можно как вы, тумблерами и кнопками управлять.

Вопрос мог бы вызвать смех у кого-то неприличного, но Магенрад Вульф был крайне приличным, потому задумался над аналогией, которая была бы собеседнику понятна. Линзы глаз прокрутились, фокусируясь на различных деталях силовой брони десантника, а затем голова магоса поднялась и он уставился на лицо бойца и указал тонким пальцем на доспех.

— Астартес носят силовую броню, а под кожей имеют так называемый черный панцирь, позволяющий когитатору брони автоматически считывать жизненные показатели носителя, чтобы снижать или повышать температуру внутри доспеха, впрыскивать обезболивающее и в точности повторять сервомускулами любое движение мышц вашего тела. По сути для вас эта броня как вторая кожа, такая же чувствительная и прекрасно защищенная. Но если её оденет кто-то без черного панциря, то не сможет так же уверенно себя чувствовать, будет медленным и неуклюжим. Единственное, что сохранится, это внешняя защита, — пояснил максимально доступным способом адепт Марса.

— То есть можно соединиться с "Непрощенным Слепцом", как я с броней, и он станет в разы быстрее и… функциональнее? — уточнил заинтригованный десантник, у которого от любопытства даже глаза заблестели.

Линзы глаз магоса озадаченно провернулись, потому что он не совсем это имел ввиду, но в целом собеседник был прав и навёл его на нужную мысль.

— Верно, — заметил Магенрад, медленно кивнув. — Но если твои размеры и размеры силовой брони сопоставимы и требуют лишь довольно сложного соединения черного панциря, то для соединения с таким огромным творением Бога-Машины, как ваш корабль, требуются куда большие аугментации. Для сравнения когитатор брони выполняет три основных функции и несколько подфункций, тогда как на судне вокруг нас минимум тридцать основных систем, сотни вторичных и тысячи третичных.

Кенхеард закусил верхнюю губу задумчиво, а затем прищурился и чуть наклонил голову к магосу, к которому вернулись его сервочерепа и окружили плавно парящей полусферой.

— То есть вы не можете этого сделать, потому и переключали тумблеры? — спросил он.

Анализ мимики показал Вульфу, что его хотят проверить или "поддеть", что было свойственно не знающим границ своих и окружающих знаний и умений. Человек всегда стремится раздвинуть границы возможного, потому эту черту в брате Кенхеарде он сразу же отметил. Единственное, чего тому не хватало, это решительности и упорства, потому он мог лишь идти по проторенной другими дорожки до известного разведанного другими предела. Для ученика это было неплохо, но превзойти других это ему не поможет, лишь себя вчерашнего.

— В моём владении был корабль-кузница, который уступал "Непрощенному Слепцу" в размерах всего на пару километров. Но стоит понимать, что мощь машинного духа такого судна огромна и соединение с ним сродни тому, чтобы устроиться на голове огромного дикого зверя. Нужно быть очень опытным и уверенным в себе, а так же иметь достойную цель, чтобы войти в единение, и могучую волю, чтобы выйти из него, — магос сделал паузу, потому что субъект выказывал признаки медленного осознания. Вероятно, требовалась более реальная аналогия. — Когда снимаешь с себя силовую броню, первое время чувствуешь себя слабым. При разрыве связи с кораблём размера "Непрощенного Слепца" это чувство в сотни раз сильнее.

Последние слова вызвали понимание на лице десантника и он медленно кивнул.

— То есть можно почувствовать корабль, как самого себя? — Кенхеард наморщил лоб задумчиво, ожидая подтверждения.

— Именно. Со всей его силой, ранами и неработающими системами, — кивнул Вульф, сделав акцент на последних двух словах.

— Ловко, магос, ловко! — рассмеялся и погрозил ему пальцем ангел смерти. — Вы же тут для изучения неработающих систем.

Магенрад неопределённо качнул головой, а молчаливый Каэрин сделал движение плечом в их сторону.

— Тут всё равно никто не разбирается в этом, кроме Фларина и, может быть, Тлена. Почему вы не сделали этого сразу? — наивное непонимание сквозило во всём образе и положении тела подмастерья, так что если бы магосу нужно было дышать, он бы вздохнул.

Но вопрос заставил Магенрада Вульфа, магоса эксплоратора высшего ранга, задуматься. Действительно, так ли сложно было обмануть несведущих в технике Астартес? Ему относительно легко было даже обойти протоколы защиты обслуживавших реакторный отсек техножрецов, так что никто бы не узнал.

— Доверие и долг, брат Кенхеард, — произнёс модулированным голосом слуга Бога-Машины. Можно было добавить "и опасность того, что найду внутри духа-машины", но эту часть он нарочно опустил. — Договор предусматривал исследование неработающих систем, а не всех.

Молодой десантник снова задумчиво закусил губу, посмотрел на хранителя рядом, а затем кивнул сам себе и вернул внимание на магоса.

— А если узнаете