Всего-то и нужно – проявить терпение.

Держитесь горделиво, маленькие сердца, попки и грудки!

Пройдет очень много времени, Мария-Кьяра, и мы вернемся к этому разговору, хотя ты сейчас до предела взвинтила ставки.

Красавица-итальянка трижды обошла вокруг своего полотенца, ну чисто пугливая кошка, и наконец улеглась. Червоне как приклеенный стоит у сосны и наблюдает. Циклоп замер в благоговейном экстазе, точно древний египтянин перед небожительницей (богиней-кошкой Бастет[88], невежественный читатель!), и даже мой Нико, равнодушный красавец в очках «Рей-Бан», слегка повернул голову.

Он тоже пропал.

Жила-была…

Жила-была богатая принцессочка…

Сами знаете где.

* * *

Он взглянул на афишу и засомневался, стоит ли ее рвать.

Бессмысленно, вдоль дороги расклеено множество таких же.

Сегодня вечером. В 22:00. На пляже Ошелучча. Дискотека в «Тропи-Каллисте».

Он пойдет.

Но не будет слушать Марию-Кьяру, а заткнет ее. Заставит замолчать.

20

16 августа 2016

15:00

Афиши расклеили повсюду – даже на дверях душевых, шлагбаумах и ширмах, маскирующих помойки. Валентина остановилась у столба напротив их бунгало. Она была в парео и вьетнамках, которые щелкали по пяткам, как каблучки-шпильки по паркету бального зала. Зажатый под мышкой багет делал ее похожей на мажоретку. Клотильда стояла рядом с дочерью, с трудом сдерживая нетерпение: она несла грейпфруты, апельсины, дыни, пол-арбуза, весившие целую тонну.

Валентина прочла вслух:

На афишке был изображен огромный, установленный на пляже бассейн, истекающий разноцветной пеной. Девушка в купальнике являла себя миру под дождем золотых пайеток.

– Она вроде как бывшая звезда кемпинга, – задумчиво произнесла Валу. – Все только о ней и говорят. Проводила здесь лето, а потом прославилась в Италии.

Клотильда изумилась. Узнать загримированное лицо сирены она не могла, идеальное тело походило на тысячи других, доступных в интернете по тэгам старлетка или бикини, но сценическое имя сработало как спусковой крючок.

Мария-Къяра.

Ручки пакетов с фруктами больно врезались в пальцы Клотильды.

– А Червоне даже не упомянул, что ты ее знаешь, мама! Что вы пять или шесть лет подряд проводили вместе каникулы, и дядя Нико был с ней знаком.

Надо же, дорогая, ты вспомнила, что у тебя есть семья?

С августа 1989 года Клотильда всего несколько раз слышала о Марии-Кьяре. Лет этак двадцать назад она узнала ее во второстепенной роли в итальянском телефильме: девушка в юбке катила на велосипеде по улицам Лукки, города в итальянской Тоскане. Шестнадцать лет назад, до рождения Валентины, Клотильда и Франк поехали в Венецию. Гуляя по городу, она увидела на лотке уцененный диск за четыре евро – яркая обложка, посредственные песни. Известность Марии-Кьяры была явно более чем относительна, даже в Италии.

– Знаешь, Валу, ей тогда было всего семнадцать-восемнадцать, так что теперь она, наверное… вышла из моды.

Валентину доводы матери не интересовали, важен был предлог.

– Не хочешь с ней повидаться?

Пляж Ошелучча находился прямо под кемпингом «Эпрокт», попасть туда можно было по крутой тропинке, спускавшейся к морю. Афиша, пена, бассейн и бикини возбуждали Клотильду не больше корриды.

– Надеюсь, это шутка?

– Взяла бы меня с собой… Я потусуюсь среди знаменитостей, ты поболтаешь с бывшей подружкой.

Маленькая хитрюга…

Клотильда собралась ответить: «Мы обсудим это позже, дорогая, сначала я занесу треклятые пакеты, иначе у меня руки оторвутся», но тут за ее спиной появился Франк. Он забрал у нее покупки – молча, не задумываясь, привычным жестом.

Галантный и энергичный. Идеальный мужчина. На что жалуешься, старушка?

– Что стряслось, мои птички?

Валентина пустилась в объяснения: праздник на песке, звезда на мысе Ревеллата, мамина подруга детства…

Франк повернулся к жене:

– Ты пойдешь? Будет здорово поговорить с ней, разве не так?

А и правда, почему нет? Почему, черт возьми?!

Франк обнял дочь за плечи:

– Одну я тебя не отпущу, малышка. Вот если мама согласится…

– Спасибо, папа.

Неблагодарная девчонка кинулась на шею своему герою и ни слова не сказала матери, хотя именно ей придется пережить кошмарную ночь «в стиле восьмидесятых». Вот ведь ужас! Она целую вечность не была в клубе.

До конца дня Клотильда и думать забыла о Марии-Кьяре. Пляж, бунгало, шезлонг, Средиземное море, душ… В голове крутились три вопроса, на которые следовало ответить до вечера.

Да или нет.

Отправиться первым делом к Кассаню Идрисси, собрать семью, даже ведьму Сперанцу, ее внука Орсю и лабрадора Пашу. Усадить их во дворе Арканю и выложить все без недомолвок и экивоков. Родители не погибли в автомобильной аварии – их убили: рулевое управление «фуэго» повредили намеренно.

Ответ: ДА, хотя форму созыва «круглого стола» нужно тщательно продумать.

Сразу после этого – поговорить с Франком. Рассказать об откровениях старого жандарма. Показать фотографии рулевых тяг и сорвавшейся гайки, попросить совета – он отлично разбирается в автомобильных внутренностях.

Ответ: НЕТ! Она не вынесет его сарказма и досадливой жалости, он в лучшем случае предложит два решения на выбор: заявить в полицию или плюнуть и растереть!

Отправиться по «тропе таможенников» в Пунта Росса – без всякой цели, догулять до маяка, поглазеть на туристов и – чем черт не шутит? – увидеть Наталя. Он будет сидеть на террасе, чинить сети, курить и смотреть, как крутится планета.

Ответ: НЕТ. Решительно НЕТ!

Колонки ревели «Жизнь есть жизнь»[89], и толпа дружно отвечала:

Клотильда и Валу пробирались сквозь толпу танцующих на маленьком пляже. Зажатая между скалами бухточка была еще одним райским уголком, который прибрал к рукам Червоне Спинелло. Камни и щебенку тропинки топтали ноги тысяч туристов, жаждущих свидания с соленой водой, так что с годами булыжники превратились в крупнозернистый песок.