В Бремене Гиммлеру пришлось столкнуться с некоторыми трудностями. Первые личные контакты с местными партийными руководителями Гиммлер установил в мае 1933 года. Однако в октябре 1933 года Гиммлер оказался втянутым в конфликт, который возник между начальником полиции Теодором Лауэ и местными штурмовиками. Дело дошло до того, что Эрнст Рём был вынужден исключить Лауэ из рядов СА. И это при том условии, что Лауэ считался одним из создателей штурмовых отрядов. После этого Лауэ волей-неволей был вынужден искать поддержки у Гиммлера. На тот момент рейхсфюрер СС уже имел верного союзника в лице шефа бременской тайной государственной полиции Эрвина Шульца. Шульц уже давно был осведомителем СС, а до этого — тайной государственной полиции Бремена. После того как была подготовлена почва для переговоров, Гиммлер встретился с имперским наместником Карлом Ровером и бургомистром Рихардом Маркертом. 22 декабря 1933 года Гиммлер стал главой тайной полиции Бремена. 5 января 1934 года аналогичное известие пришло из Ольденбурга. Кроме этого Гиммлеру зимой 1933/34 года фактически без проблем удалось подчинить себе политическую полицию Гессена, Тюрингии и Саксонии. В Бауншвейге, Липе и Шаумбурге Гиммлеру пришлось приложить определенные усилия. После некоторого сопротивления со стороны местных партийных функционеров он все-таки смог добиться желаемого.

Формируя единую для всей Германии структуру политической полиции, Генрих Гиммлер стал постепенно ориентироваться не столько на преследование «врагов Новой Германии», сколько на возможную конфронтацию со штурмовыми отрядами. Чтобы облегчить противопоставление СА и политической полиции, которая в большинстве своем была укомплектована служащими СС, в начале 1934 года Гиммлер создает в Мюнхене специальное «центральное бюро». В тактике Гиммлера свою роль сыграло то обстоятельство, что он ни словом не обмолвился о возможном ограничении власти местных «партийных князьков». Наоборот, он обещал им свою поддержку. Однако не стоит забывать, что зимой 1933/34 года Гиммлер не мог полностью контролировать ситуацию даже в Баварии, про иные германские земли не приходилось и говорить. Однако рейхсфюрер СС уже вынашивал планы, согласно которым он должен был подчинить себе всю немецкую полицию и весь репрессивный аппарат Третьего рейха. Замаскировать свои истинные намерения Гиммлеру помогла его привычка к «самоконтролю», которая постепенно превращалась в скрытность.

Желание Гиммлера создать единую для всего Третьего рейха политическую полицию было бы неосуществимым, если бы он не получил под свой контроль управление политическим террором в самой крупной и значимой из германских земель, а именно в Пруссии. Только в данном случае он мог рассчитывать на создание унифицированного репрессивного аппарата, который бы имел централизованное управление. Между тем в самой Пруссии шла неутихающая ни на час борьба между различными группировками. В те дни многим было предельно ясно, что управление политической полицией было важнейшим фактором в определении внутренней политики Германии. Нет никакой необходимости рассказывать обо всех хитросплетениях «борьбы компетенций», которая шла в Пруссии в 1933–1934 годах. В рамках данной книги имеет смысл остановиться лишь на нескольких моментах. Важно понять, что в итоге позволило Генриху Гиммлеру все-таки стать главой прусской тайной государственной полиции (гестапо). Нет никакого сомнения в том, что центральной фигурой в борьбе за власть в Пруссии являлся Герман Геринг. Вначале он был назначен комиссаром прусского министерства внутренних дел, а с апреля 1933 года являлся премьер-министром Пруссии.

Герман Геринг предпочитал действовать не через полицейское управление министерства внутренних дел Пруссии, а через «комиссара по особым поручениям» при министерстве внутренних дел, которым был назначен руководитель группы СС «Восток» Курт Далюге. Именно Далюге помог в свое время справиться с мятежными штурмовиками Вальтера Штеннеса. Несмотря на то что формально Далюге не имел слишком больших полномочий, Герман Геринг сделал ставку именно на него как одного из самых «перспективных» служащих полицейского аппарата Пруссии. По большому счету Далюге был независимым от мюнхенского руководства СС. Вопреки тому, что Курт Далюге имел высокий эсэсовский чин, его ни в коем случае нельзя рассматривать как «троянского коня» Гиммлера. Когда Далюге начал делать стремительную карьеру в Берлине, он являлся в первую очередь человеком Германа Геринга. Именно этим объясняется то, что в мае 1933 года он был назначен начальником управления полиции в министерстве внутренних дел Пруссии, а в сентябре 1933 года стал командиром прусской полиции.

Чтобы облегчить борьбу с политическими противниками, Геринг сформировал собственный репрессивный аппарат. Он вывел из общего полицейского аппарата политическую полицию и создал управление тайной государственной полиции. Руководство новым полицейским управлением было поручено Рудольфу Дильсу, который с 1931 года отвечал в министерстве внутренних дел Пруссии за борьбу с коммунизмом. Показательно, что, несмотря на изменение формы государственного правления, ведомство Дильса как бы являлось восприемником традиций Веймарской республики, а потому он стал набирать в новую специальную полицию сотрудников, с которыми был знаком еще по республиканским временам. Именно на базе тайного государственного полицейского управления и была сформирована позже тайная государственная полиция — гестапо. Однако даже в Пруссии на полицейских постах оказались представители Национал-социалистической партии, которые пытались противиться проводимой Герингом централизации. Это во многом облегчило Гиммлеру проникновение в прусский полицейский аппарат. В первую очередь рейхсфюрер мог рассчитывать на созданную 22 февраля 1933 года Герингом вспомогательную полицию. К марту 1933 года ее численность в Пруссии составляла несколько десятков тысяч человек. На тот момент в ней превалировали штурмовики (25 тысяч человек). В то же самое время в прусской вспомогательной полиции было 15 тысяч эсэсовцев и 10 тысяч членов «Стального шлема». Безусловное господство штурмовиков рассматривалось руководством партии и СС как существенная проблема, так как своим разнузданным поведением они рисковали подорвать авторитет НСДАП и государства.

В этих условиях Геринг и Дильс были просто-напросто вынуждены положиться на СС, которые были давнишними конкурентами СА. Им казалось, что они выбирали меньшее из зол. В итоге 21 апреля 1933 года МВД Пруссии издало приказ, в котором предписывалось, что службу в частях вспомогательной полиции могли нести только служащие СС. Штурмовики же должны были быть только «помощниками» обычных полицейских. При этом предполагалось, что будет происходить определенное сотрудничество и взаимопроникновение политической полиции и подразделений СС. Именно они должны были заняться преследованием политических противников «нового режима», штурмовики же должны были участвовать только в качестве ограждения во время проведения массовых мероприятий.

В июне 1933 года наметились контуры нового конфликта. Это было связано с тем, что Эрнст Рём был назначен комиссаром прусской вспомогательной полиции, а Генрих Гиммлер — комиссаром политической вспомогательной полиции. После этого Дильс сообщил своему начальнику Курту Далюге, что в будущем планировалось набирать служащих гестапо только из служащих СС. Чтобы соблюсти эти формальные предпосылки, почти все служащие тайной государственной полиции были провозглашены кандидатами на вступление в СС. Герман Геринг не возражал против подобного развития событий. Являясь комиссаром присоединенной к гестапо политической вспомогательной полиции, Генрих Гиммлер смог ввести в состав тайного государственного полицейского управления своего человека — унтерштурмфюрера Вальтера Зоста. Благодаря этому у Гейдриха появилась возможность вводить людей из СД в состав подразделений гестапо.