Пока мы завтракали, время приблизилось к полудню. А это значит, что скоро нужно будет приступать к знакомству с гением молекулярной кухни.

Обсудив с Андрисом детали, условились, что через час я спущусь в ресторан. Именно в тринадцать ноль ноль всегда обедал пунктуальный Юрий Панов.

В этот раз удирать я не планировала, как и резко беременеть до девятого месяца, но все же решила, что надеть стоит вещь не только соблазнительную, но и по принципу: «если что – не так ее и жалко».

Потому выбор пал на эффектное, но жутко неудобное коктейльное платье, которое по ощущениям при носке напоминало помесь корсета и доспеха рыцаря тевтонского ордена. Не вздохнуть, ни присесть толком в этом извращении дизайнерской мысли было нельзя.

Итак, спустя ровно час я на высоченной шпильке, с прической и макияжем шествовала по залу ресторана. Моя задача была задержать именитого шеф-повара не менее, чем на два часа. Андрис уверял, что этого времени ему хватит, чтобы точно сказать, если ли в хоть одной пробирке зараза.

Мой столик оказался пуст, и все то время, что я пила свой сок, украдкой смотрела на свою «жертву».

Объект промысла, уже в годах, с седыми висками, ни о чем не подозревая с удовольствием уплетал ни разу не молекулярный рассольник. Черная с проседью короткая борода, небольшой животик, смуглые мясистые руки, которые навевали у меня ассоциацию с Отелло – все это был Юрий Панов. Красный шейный платок, что виднелся в вырезе рубашке, с головой выдавал в обладателе алого шелка того еще эстета и пижона. Тоже мне, Никос Сафронов от разделочной доски.

Когда гений кулинарии промокнул губы салфеткой и начал вставать, я поняла: пришло время. Походкой от бедра я продефилировала ровно до того места, где начинался столик моей жертвы, а дальше в бой пошли шарм, женское обаяние и курсы эквилибристики вкупе с актерской игрой.

Я взмахнула руками, будто бы теряя равновесие, и уже готовилась рухнуть аккуратно в руки шеф-повара, когда этот гад поступил прямо-таки не по мужски. Он сделал шаг в сторону. Еще миг, и я бы расквасила нос о пол, но как говорится, если женщина решила осчастливить мужчину собою, он бессилен.

Потому я в последний момент умудрилась схватить Панова за шейный платок. Процесс моего падения сменился удушением. Зато я не грохнулась. Кулинарный мэтр захрипел и стал стремительно бледнеть. Теперь уже мне пришлось его спасать.

Вот уж не думала, что когда-нибудь на высоченных каблуках буду пытаться удерживать внушительную мужскую тушу. Я уже отпустила платок и подхватила Панова под локти, когда увидела спешившего к нам официанта. Толкнув свою жертву на стул, я устроилась подле него.

Юрий что-то попытался прошипеть при приближении помощи, но я, поняв, что сейчас «добыча» может что-то мумукнуть и ускользнуть, взяла инициативу в свои руки и уверенно, громко потребовала:

– Вызывайте скорую! У человека сердечный приступ.

– У меня не… – попытался возразить объект моей атаки.

– Немедленно, – перебила я, начиная старательно причитать и делать вид, что не сама во всем виновата, а только лишь оказалось мимопроходящей (ну хорошо, мимопадающей), когда человеку резко поплохело.

Посему вцепилась в свою жертву мертвой хваткой и начала сеанс внушения: вам плохо и точка. Панов попробовал сопротивляться в духе «дамочка, вы что себе позволяете?», но когда я прислонила его голову с своему выразительному декольте, отчего-то затих.

Всегда знала, что пытающегося завопить мужика можно заткнуть грудью. И не важно, какой у него при этом возраст: пара месяцев или несколько десятков лет.

Вот и сейчас этот придушенный ловелас разве что не мурлыкал и шеф-поварскими лапами довольно шустро исследовал все, до чего мог дотянуться. Интересно, что он там искал, пока спускался с корейки к моему филею, потом окороку и покушаясь уже на рульку? Не иначе ценные запасы калорий.

Врачи подоспели быстро и даже с носилками. Я выдохнула.

Но тут кулинарный мэтр словно очнулся и попытался протестовать. Увы, придушить его на бис под пристальным взглядом врачей, официантов и просто вкушающих ресторанные хлеба и наслаждающихся халявным зрелищем гостей отеля я не рискнула, зато две красные бумажки (донат Марики на «фон для сэлфи»), которые я сунула в руку одного из последователей Гиппократа, убедили врачей в необходимости госпитализации. Они тут же пришли к выводу, что нужно исключить криз и споро загрузили Панова на носилки. Я бы с чистой совестью помахала ему вслед ручкой, если бы не одно но: убежит же! Пошлет всех куда подальше, обложит моих только что подкупленных союзников, пройдясь по всем параграфам анатомического атласа, и потопает к себе в номер. А там – Андрис.

Поэтому я, все так же изображая крайнюю степень раскаяния, переживания и смятения, полезла вместе с Пановым в карету скорой. Кажется, кулинар только этого и ждал.

Уже подъезжая к больнице и трепетно держа за руку свою жертву, я удостоилась хитрого взгляда и вопроса:

– Признайтесь, это был такой оригинальный способ знакомства?

Я натурально вздрогнула.

– Какое же это знакомство, если я даже не представлялась? – попыталась выкрутиться. – Я просто поскользнулась, вы испугались, вот сердце и прихватило.

– Знаете ли вы, сколько девушек пыталось упасть ко мне в объятия?

– Вы спрашиваете так, как будто этому не рады… – провокационно усмехнулась я.

– Почему же не рад? Мужское мое начало очень даже радо, – и тут же поспешил уточнить: – А вот та часть Юрия Панова, которая отвечает за рациональное, расчетливое и половой классификации не поддается, в таких случаях всегда предостерегает, что милой молодой даме наверняка что – то надо от симпатичного брутала, который всем хорош, кроме даты рождения в паспорте.

Я про себя усмехнулась: ну, этот кулинарный мэтр от скромности не завянет.

Захотелось слегка выбить у него почву из – под ног:

– Скажите, а вы женаты?

– Нет, – отчего-то с интонацией холостяка, который только-только закончил обмывать свой развод, выдохнул Панов.

– И я не замужем… Причем дважды! – постаралась вложить в свою короткую реплику столько печали, что кулинар весь подобрался.

Панов, как старый лис почуял: на него начала охоту не простая содержанка, ищущая себе нового спонсора, а «профессиональная» невеста. Он сглотнул, и отчего-то зашарил взглядом по кабине скорой, словно ища поддержки. Наткнулся на санитара, что с молчаливым интересом наблюдал наш диалог, и схватился за сердце.

– Ох, кажется, опять прихватило!

Мне на это лицедейство захотелось выдать коронное «не верю!» Станиславского. Судя по тому, как скучающе работник скорой подался навстречу «резко больному», я была не одинока в такой оценке актерских потуг Панова.

Хорош гусь… Значит, если для постели и отношений, которые, как говорится, на один прилет аиста (и тот порожняком), так я готов и рад знакомству. А стоило замаячить на горизонте возможности фаты, так мы сразу напяливаем парадный саван.