— Да уж, объяснить тебе нужно многое. — Андрей кашлянул и протянул руку. — Приветик, Ириш.

«Ириша» не сводила глаз с браслета и даже не сразу поняла, что к ней обращаются. Пришлось толкнуть ее локтем.

— А, да, привет Андрей, — «отмерла» Селани. — Может, вы пока посидите, я тут погуляю?

— Далеко не уходи, — мрачно сказал Михаил, — подхватывая сумку с вещами.

— Да куда я тут уйду… так, прогуляюсь по улице.

— Владей, — Андрей вложил браслет ей в руку, и она тут же просияла.

— Общайтесь, мальчики!

После чего выпорхнула за вращающиеся двери. Михаил посмотрел ей вслед, усмехнулся, потому кивнул:

— Ну? Куда пойдем?

Пошли в ресторан при отеле. Обед пришелся очень кстати, потому что кормежка в самолете — не то, чем стоит подкрепляться перед межмировым переходом. Андрей слушал внимательно, и несколько раз Михаил ловил в его глазах знакомые чувства. Там просто неоновой строкой светилось: «Интересно, в Штатах реально хорошая психиатрия?»

— Ты читал «Пролетая над гнездом кукушки»? — поинтересовался он, когда в очередной раз увидел это выражение на лице друга.

— Что? При чем тут…

— При том, что я не спятил. И что в психушке не лечат, будь она хоть в Штатах, хоть на Венере.

— Хоть в другом мире. Миш, ты же понимаешь, что это бред?

— И все трое говорят одно и то же?

— Шизофрения — самая распространенная болезнь. Тем более что твоя Ира была в коме…

— Нет, не была она в коме. Она в другом мире.

А рядом с ней… какой-то Демаре, чтоб его черти драли.

Андрей приподнял брови.

— Знаешь, по-моему, выход у вас только один: проверить, что это не работает, а потом пролечиться. Ей чем потяжелее, тебе можно попроще. Хотя я уже не уверен.

— Об этом я тебе и говорю. Что нам нужно проверить браслет.

— А я-то вам зачем нужен? Чтобы позвонить в больничку?

— Не поверишь. С тобой я попрощаться хотел.

Андрей закатил глаза.

— Мих…

— Давай просто поднимемся в номер, идет?

Мрачная Селани обнаружилась в холле: вертела в руках браслет с таким видом, словно собиралась его разгрызть, чтобы добраться до тайны, почему оно не сработало.

— К вопросу о доверии, — фыркнул Михаил.

Селани скривилась и демонстративно направилась к лифтам.

— А регистрироваться кто будет?

Бронь отеля у них была, всего на одни сутки, но больше и не понадобится. Если сработает — точно. Если не сработает… Михаил не представлял, что будет делать, если Мария обманула. И представлять не хотел.

В лифте Андрей вызывающе молчал, Селани изучала свой маникюр и дулась, а он смотрел на лежащий в ладони браслет и думал об Ире. О той, что стала его семьей еще до того, как сказала: «Да». Собственно, кроме Андрея и Иры у него и не было никого в этом мире. Бизнес, деловые партнеры, прочие знакомства — не в счет. Родители погибли, когда он был совсем маленьким, потом — детский дом и отчаянное желание доказать себе и миру, что он выживет, несмотря ни на что. Не просто выживет, станет лучшим. До встречи с Ирой эта гонка-соревнование была единственным, что поддерживало в нем желание идти вперед.

— Ну, и? — нетерпеливо спросила Селани, когда дверь в номер захлопнулась.

В очередной раз наткнувшись на скепсис в глазах Андрея, Михаил отвернулся. Попрощаться хотел — попрощались. Не обниматься же, как в лучших традициях сериалов. Подхватил сумку (самое необходимое на первое время), кивнул Селани.

— Давай руку.

Девушка протянула ему раскрытую ладонь.

— Оплети браслет. Вокруг своего и моего запястья.

Селани так торопилась, что чудом не порвала их надежду на переход. Выругавшись, все-таки сделала все как надо и вопросительно посмотрела на него: теперь они были связаны. Такой до смеха хрупкой чередой нанизанных на нитку бусин, что со стороны это, должно быть, смотрелось по-идиотски. Да и чувствовал себя Михаил по-идиотски, особенно когда говорил записанные Марией слова (они впечатались в память, как гимн Советского Союза в начальной школе).

— Чувством, которое нас связало, — если бы напротив него стояла Ира, возможно, он бы не ощущал себя так, но рядом стояла не Ира. — Чувством, которое не разорвать даже границе миров. Чувством, которое приведет меня к тебе, где бы ты ни была, откроется дверь к тебе.

Тишина, воцарившаяся в номере после этих слов, была звенящей, а потом… он услышал крик Селани, успел повернуться к Андрею, чтобы увидеть изумление на лице друга, и черная, глухая темнота поглотила его без остатка.

Ира Илларионова

Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу.

Эта фраза всплыла в моем затуманенном сознании и отказывалась его покидать, особенно когда Демаре поднялся из кресла и стремительно шагнул ко мне. Не имея под рукой ничего лучшего, я вооружилась подушкой, и он остановился.

— Не подходите, — предупредила очень тихо. — Или я закричу.

Демаре приподнял бровь, а я, не представляя, что делать дальше (все события предыдущего вечера в моей голове напоминали картинки калейдоскопа, что стремительно сменяли друг друга, а потом замерли на самой ужасающей), выпалила:

— Что я делаю у вас в спальне?!

— Что? — похоже, такого он не ожидал.

— Да, что? — переспросила я, оглядываясь по сторонам.

В том, что это не моя спальня, я была уверена. Надежду внушало лишь то, что дверцы шкафа были плотно закрыты, и из них не выпадали сотрудники МОРГа. Гроздьями. Впрочем, может, до Ланси просто долго добираться, а в том, что местного филиала у них точно нет, я не сомневалась.

— Вы тут спали, — произнес Демаре.

— А вы?

— Я тоже.

— Спали?! — я подозрительно сощурилась, помня о том, что лучшая защита — нападение, и пока мозг не сгенерировал идею, что мне делать дальше, надо защищаться.

— Спал, — честно признался Демаре. — В кресле.

— Ладно, — сказала я чуточку более миролюбиво, потому что одна идея мне в голову все-таки пришла. — А теперь выйдите.

— Куда?

— За дверь! Чтобы я могла переодеться.

— Во что?

Вопрос поставил меня в тупик.

— Я принесу одежду, — вкрадчиво сообщил Демаре. — И даже сделаю так, что никто не узнает о том, где вы ночевали, если…

От такого предложения во мне кончились цензурные слова.