Я повернулась к изумленным девочкам.

– Ну что, плясать будем или помрем, не сдавшись инопланетному врагу?

Вера, которую била мелкая дрожь, просипела:

– У нас выбора нет, ты же видишь. И мне страшно представить, что будет дальше, судя по их голодным взглядам. Я уверена, танцами они не закончат!

Света ободряюще погладила сестру по руке и прошептала нам обеим:

– Девочки, я думаю, если что-то пойдет не так, каждой из нас надо выбрать одного, чтобы он сам решал, как отбить свое добро у других.

Я скептически усмехнулась:

– А если он не жадный и готов делиться с товарищами?

Светка нахмурилась и, оглянувшись, прошептала:

– Тогда нам всем придется познакомиться с песцом.

Мы невольно улыбнулись сквозь проступающие от страха слезы. А Вера предложила:

– А давайте напоследок станцуем так, чтобы они слюной дружно захлебнулись. Хотя я согласна, если вон тот высокий рыжик, который с красным стоит, выживет…

Мы удивленно посмотрели на нее, а Света сквозь зубы ехидно процедила:

– Кто-то недавно говорил, что они животные?

– Света, неужели ты еще не поняла за двадцать два года жизни, что все мужики – животные? И какая разница, растет у него из задницы хвост или нет. Сути это не меняет! Так, давайте прошлогодний концерт с выпускного покажем, у нас и музыка под него вся записана, – улыбнувшись, отбрила Вера сестру.

Мы кивнули и отошли в сторону, чтобы подготовиться. Никто из зрителей не шелохнулся, все так же напряженно следили за нами.

На Вере была белая туника с ярким принтом и красные легинсы, на Светке – джинсовый комбинезон на бретельках, а на мне – легкий шелковый комбинезон с шортами и топиком без бретелек. Держался он на резинке и на честном слове второго размера. Да, Светке повезло больше, у нее третий. А бедная Вера едва натягивала полуторный. Мы все трое носили босоножки на платформе, в которых было удобно ходить по не всегда ровному полу «Конкорда».

Первый танец мужчины простояли, напряженно глядя на нас, а после четвертого мы начали терять терпение и решили сделать ход конем – станцевать приватный танец, который видели на Гетерексе.

Лучше бы этот конь куда-нибудь провалился…

Оглядевшись, мы вытащили на середину зала три табуретки, и каждая из нас, демонстративно пройдясь вдоль строя, выбрала себе пару для танца. Это оказались те трое мужчин, на которых я обратила особое внимание ранее.

Я выбрала «красного», остановилась возле него и взяла за руку. Мне от его запаха тогда уже сносило крышу, но я держалась изо всех сил, чтобы не опозориться. Мужчина, не сопротивляясь, прошел вслед за мной и сел на указанную табуретку, обвив ее ножки хвостом. Теперь я поняла, почему эти табуретки такие неудобные, ведь им же нужно куда-то хвост девать.

После меня пошла Вера и, выбрав медноволосого, усадила на табуретку. Потом выбирать себе партнера отправилась Света. Когда она подошла к блондинчику, то неожиданно прижалась к нему всем телом, и стало заметно, что она его увлеченно обнюхивает. Однако подруга все-таки смогла взять себя в руки и посадила мужчину на третью табуретку. А я задумалась над тем, что, кроме аромата «красного», я не чувствовала запаха других мужчин, и решила потом обсудить это с девочками.

Включив музыку, которую записали на Гетерексе, мы начали танцевать: каждая по-своему, как чувствовала мелодию и свое тело в ней.

Мы скользили вокруг партнеров, плавно покачивая бедрами, повторяя руками изгибы своего тела, отходили от них и снова возвращались, заглядывая в глаза и слегка касаясь пальцами их лиц и рук. Темп нарастал и становился все резче и настойчивей – каждая из нас, вернувшись к партнеру, начала приватный танец. Через несколько мгновений я поняла, что у меня от запаха моего мужчины кружится голова и подкашиваются ноги. Продолжая двигаться, я все чаще терлась об него в попытке сохранить его запах на себе, удивляясь, насколько нежная и шелковистая у него кожа, словно мех.

Очнулась я, когда покусывала его уши. Я почти мурлыкала, поглаживая его руки и грудь. Ужаснувшись тому, что делаю, резко отскочила от мужчины и заметила, что музыка уже закончилась. Вера стояла рядом со своим хвостатым и трясла головой, пытаясь, как и я, прийти в себя, а Света сидела на коленях возле блондина и с ужасом смотрела ему в глаза. Увидев, что мы смотрим на нее, вскочила и спряталась за нас. Так мы и застыли, глядя на мужчин как кролики на удавов, не в силах шевельнуться.

Чем они на нас воздействовали?

Тем временем «коты» встали и подошли к нам, потом, обернувшись, «красный» начал что-то говорить остальным. И голос его звучал так, будто он только что стометровку за пару секунд пробежал. Да уж, судя по их гульфикам, наш танец им очень понравился, оставив неизгладимое впечатление.

В тот момент, когда «красный» закончил говорить, вперед выскочил крупный и очень здоровый мужик. Оскалившись, он зарычал и внезапно напал на «красного». Когда нападавший ощерился, я поняла, почему «коты» не улыбаются – от вида его по-акульи острых и крупных зубов у меня заныли все, даже самые мелкие, косточки.

Мужчины Светы и Веры оттеснили нас от поля битвы и молча ждали развязки. А мы потрясенно смотрели, как дерутся «коты», используя когти, клыки и хвост. Ни горячего, ни холодного оружия. Все свое ношу с собой – вот их девиз.

Смотреть было жутко, потому что разлетающейся по всей каюте крови обычного красного цвета было очень много, причем кровь эта была исключительно нападающего. Да и длился бой недолго, скорее являясь показательным расстрелом перед строем новобранцев. «Красный» даже не запыхался, а нападавший уже лежал, захлебываясь кровью, бьющей из разодранной острыми когтями глотки. Веру нещадно рвало, Света сидела, закрыв глаза и уши руками, а я просто отключилась, упав кому-то на руки.

Допрыгались!

Радьяр

Когда Ракс привел их в зал, я еле сдержался, чтобы не схватить свою самку и не утащить в каюту, объявив ее моей парой. Пришлось твердо напомнить себе, что стоит на кону.

Они, как маленькие, жались друг к дружке, но все равно пристально и внимательно оценивали окружающих и обстановку. Не завоевать, а приручить такую девушку доставит особое удовольствие. Не то что женщины с Нартана – они совсем растворяли свою личность в партнере, становясь лишь безмолвными рабами или игрушками. Только циранки делались полноценными спутницами жизни, с трудом, но справляясь с бешеным нравом мужчин-леморанцев.

А теперь перед нами стояли эти три чуда. И одна из них оказалась моей парой.

Я смотрел и жадно впитывал ее образ, не мог отвести взляд от тонкой фигурки со стройными ножками и высокой грудью. Пушистая рыжая головка держалась на изящной нежной шейке, вызывая жуткое ощущение повышенной уязвимости и беззащитности. Зеленые глаза лучились внутренним светом, заглядывали прямо в твою сущность, порабощая и завоевывая. Маленький вздернутый носик был покрыт коричневыми смешными пятнышками, словно брызгами. И полные губы, как у женщин Леморана, манили влажным теплом и заманчивым вкусом.