– Воды не надо?

– Нет! – ответила Крофт. – Я слышала звук двигателей легковых машин. У господина Чаранди гости?

Охранник сощурился в ухмылке, обнажив неровные почерневшие зубы:

– Да, женщина, гости. Скоро ты с ними познакомишься. Они объяснят тебе, как карается плохое поведение.

– Пошел вон! – сказала Крофт, отвернувшись к стене.

– Скоро ты, шлюха, будешь выть побитой собакой.

– Ты о себе думай, придурок.

Охранник с силой захлопнул дверь. Луиза вспомнила о непонятном стуке в стекло. Вставать не хотелось, но Крофт этот звук почему-то не давал покоя. Она все же поднялась, подошла к окну и... чуть не вскрикнула, увидев лицо улыбающегося Шепеля. Очнувшись, открыла створку рамы:

– Майкл, вы?

– По-моему, Лу, мы уже перешли на «ты»... Ну здравствуй, пленница.

– Майк, – выдохнула Луиза, – но... откуда ты взялся? Или... или... здесь рядом весь отряд?

– Здравствуй, Лу!

– Ой, Майк, извини, здравствуй. Если бы ты знал, как я рада тебя видеть!

– Представляю... Но, прости, на свидание у нас не более минуты. Мы нашли тебя. Пока здесь только я и еще два офицера «Ориона». Мы отслеживаем обстановку – и в селении, и в усадьбе. Вероятно, сюда приехал Темирзай. Если это так, то, скорее всего, уже вечером он начнет работать с тобой.

– Мы уже общались. О «Марсе». Пришлось рассказать ему правду, в расчете на то, что после моего захвата руководство быстро проведет соответствующие мероприятия по отряду.

– Ты все правильно сделала. Но Темирзая, кроме отряда – даже в большей степени, – интересует твоя с Харсоном работа по заказу ЦРУ. Талибам нужен скандал.

– Я поняла это, Майк.

– Запомни, Лу, тебе не надо упираться. Сдать или не сдать секреты вашей разведки – твое дело, но если ты не сдашь ее, то «духи» применят пытки, дабы вытащить из тебя нужную им информацию.

– И это я знаю, Майк...

– Так вот, говори Темирзаю, что хочешь, только не доводи дела до физического воздействия. Будет очень жаль, если талибы превратят тебя в инвалида до того, как мы вытащим тебя отсюда. Так что тяни время.

– Сколько?

– Сутки, Лу. Девятого числа мы вырвем тебя из лап талибов.

– К операции привлекается весь отряд? – поинтересовалась бывшая помощница генерала Харсона.

– Нет. Твои соотечественники отвлекают «духов» в Афгане, а здесь будет работать «Орион».

– Но как удастся перебросить в Пакистан боевую группу?

– А как я оказался здесь? Кстати, цветник у тебя под окном красивый... Если придется рвать решетку, тебе есть где укрыться от взрыва в комнате?

– Есть.

– Отлично! Держись, Лу. Мне пора уходить, но помни, мы рядом. И если что, подними шум, а мы... мы что-нибудь придумаем, чтобы отвести от тебя угрозу.

– Я просто потрясена, Майк...

– Эх, Лу! Кому, как не тебе, знать, что мы своих не бросаем. Ни при каких обстоятельствах. А ты... ты наша!

– Спасибо тебе, Майк! Будь, пожалуйста, предельно осторожен. Охрана здесь дерьмовая, но все же службу она несет, а ночью – усиленно.

– Странная ты, Лу! Тебе грозит смертельная опасность, а ты обо мне беспокоишься... Да у «духов» нет такого оружия, чтобы завалить Шепеля.

– Узнаю бравого майора... Иди, Майк, иди, и да хранит тебя Господь!

– Держись, Лу! До встречи...

Шепель нырнул обратно под куст. Луиза закрыла створку окна, легла на матрац, и ей стало спокойно. Спокойно и тепло в груди. Ее, американского сержанта, не оставили в беде. И кто? Русские, которых она знала-то всего несколько месяцев. Рискуя жизнями, они пришли сюда – с ума сойти, в Пакистан, в самое логово талибов! – только лишь для того, чтобы спасти ее. Отчаянные парни! Настоящие воины, верные друзья. Луиза немало удивилась, заметив, как невольная слеза неожиданно прокатилась по щеке. А она думала, что забыла о том, что такое слезы... Оказывается, нет. А значит, она возвращается к жизни. Жизни обычной женщины, а не сержанта спецназа, со всеми женскими слабостями. И это, как ни странно, родило в ней, казалось бы, забытое чувство желания крепкой руки рядом, защиты...

Шепель же, отойдя к забору, не спешил покинуть усадьбу. Он решил, раз уж попал сюда, что надо на месте посмотреть, как организована охрана дома Чаранди, определить сильные и слабые стороны в обороне объекта. К сильным относилось само здание, каменное, крепкое; в известной мере – забор, поляна сада. К слабым – полноразмерные, по европейским стандартам, окна, расслабленность и внешне невысокий уровень подготовки бойцов охраны, постройки у основного здания, из которых можно вести прицельный огонь по окнам; небольшой двор, позволяющий, быстро пройдя его, ворваться в дом. Охрану усадьбы по-прежнему осуществляли два человека. Еще пара наверняка находилась в доме, а вот сколько боевиков скрывалось в гостевом домике, неясно. Впрочем, Шепель узнал и это – благодаря построению перед ужином, устроенному низкорослым крепышом в американской камуфлированной форме без знаков различия, вышедшим из главного здания. В строю Шепель насчитал восемь человек – это считая двух охранников двора, часового на пропускном пункте, открывавшего ворота, и самого, судя по всему, начальника охраны Чаранди, которого один из рядовых охранников назвал саибом Закиром. Но это не считая охраны Темирзая. Та, видно, находилась на особом положении и из дома не выходила. Численность ее можно было просчитать по автомобилям Темирзая: человек семь-восемь, не больше. Да здесь, в Пакистане, ему большая охрана не нужна. Плюс боевики, которых отметил Дрозденко. Выходило, что с охраной аэродрома и при наличии в Дерхане Темирзая талибы могли иметь отряд человек в тридцать, половина из которых находилась вне усадьбы, на аэродроме, в селении. А если убрать из числа повара и обслугу – и того меньше. Но пусть даже Темирзай держал в районе Дерхана сорок боевиков, готовых в любой момент встать под ружье, то все равно отряд этот был располовинен из-за того, что душманам приходилось охранять и обслуживать еще и военный аэродром. В общем, для усиленного подразделения Тимохина, состоящего из высокопрофессиональных бойцов, это не та сила, которая способна оказать достойное сопротивление.

После построения талибов Шепель незаметно покинул территорию усадьбы и в 19-20, вызвав с соседних холмов капитана Кима и Дрозденко, поднялся на позицию командно-наблюдательного пункта, оборудованного на среднем и самом высоком холме. В 19-30 офицеры подгруппы прикрытия были в сборе.

– В общем, мужики, встретился я с Крофт, – сказал Шепель.

– Как она? – спросил Дрозденко.

Михаил посмотрел на подчиненного и, подражая Тимохину, задал встречный вопрос:

– А кто тебе, капитан, давал право перебивать старшего по званию, тем более командира подразделения?

– Чего? – удивился Дрозденко. – И кто это говорит? – Он взглянул на капитана Кима. – Леня, не тот ли это майор Шепель, что постоянно хулиганит дисциплину в «Орионе»?