Первым порывом было убежать из сада, но тут же ревнивый внутренний голос затребовал узнать, кто эта женщина и как она выгладит. Именно этот жгучий болезненный интерес толкнул Надю быстро уйти обратно за кусты, где она принялась упорно ждать, вперив взор в дуб. Она кусала губы и уже придумывала невесть что, ругая себя за беспечность и за то, что так быстро втрескалась по уши в незнакомого мужчину, даже не выяснив – свободен он ли от обязательств перед кем-то? И вообще, есть ли у него женщина? Он был вдов, и, вполне вероятно, у него могла иметься любовница или тайная возлюбленная.

Почти полчаса девушка стояла за кустарниками, но никто не появлялся около дуба. Она понимала, что незнакомка должна прийти со стороны улицы. Оттого она провожала напряженным взором и ревниво оглядывала всякую проходящую даму, которая следовала мимо ограды. Спустя некоторое время, уже окончательно расстроившись, Надя решила, что больше не будет позволять Чернышеву всякие вольности, ибо у нее тоже есть гордость. Глазами полными слез, она смотрела на дерево и молилась только об одном, чтобы эта женщина, знакомая графа, пришла поскорее и забрала записку, ведь не могла же Надя стоять здесь часами, ожидая. Ее могли хватиться, а через час в столовой накрывали обед. Но уйти со своего наблюдательного поста она не могла, ибо яростно желала знать правду.

К ее облегчению, около полудня у ограды появился паренек лет одиннадцати, в простой одежде и картузе, съехавшем ему на глаза. Приблизившись к ограде со стороны улицы, он проворно ухватился за верх чугунной решетки и, встав одном ботинком на вычурный кованый рисунок, подтянулся вверх. Ловкий паренек с легкостью вытянул из дупла записку графа и словно кошка спрыгнул обратно на землю. Сунув за пазуху лист бумаги, он почти бегом устремился вперед по улице, опасливо оглядываясь по сторонам.

– Вот идиотка! – вспылила Надя, ругая себя. – Конечно, чего это женщина в этом веке будет сама лезть в дупло? Она же наверняка дама. Послала слугу.

Расстроившись окончательно, что не узнала, кто возлюбленная Чернышева, Надя быстро поспешила к дубу, желая проследить за пареньком, но, когда приблизилась к ограде, след его уже простыл.

Весь обед Надя старалась держаться и не показать окружающим, как расстроена. Она улыбалась, но так натянуто, что Сергей даже поинтересовался, хорошо ли она себя чувствует. Надя ответила, что с ней все в порядке. Но это было далеко не так. На душе скребли кошки. После этой записки она как будто спустилась в реальность из блаженного сна.

Естественно, у графа могла быть возлюбленная. Богатый молодой вдовец, родовитый и красивый, он явно привлекал внимание многих дам. Ко всем своим внешним и денежным достоинствам он еще имел чудесный добрый характер, страстный мужской напор и умел так словами затуманить голову девушке, что наверняка женщины очаровывались им. Она же, Надя, была обычной девушкой, да, красивой и молодой, но, пожалуй, на этом все. Ни состояния, ни громкого имени она не имела. Мало того, она вообще была пришлой из другого времени и совершенно не знала этикета и того, как ведут себя дамы этого столетия. Она пыталась копировать поведение и учиться держать себя, чтобы не вызвать подозрений, но, вероятно, у нее получалось не совсем естественно, не так, как если бы она была рождена и воспитана подобно дворянке девятнадцатого века.

Все говорило не в ее пользу, она вообще не понимала, отчего граф начал оказывать ей столько внимания. Надя была подкуплена всеми романтичными ласковыми словами Чернышева, его неистовыми объятиями, но теперь чувствовала, что реальность гораздо прагматичнее и страшнее, чем она думала вначале, и у него точно могла быть другая женщина.

После обеда граф опять уехал по делам и обещал вернуться к ужину. Надя же, пребывая в гнетущих думах, решила направиться в правое крыло и все там хорошенько осмотреть. Ведь тот свет, который она видела два вечера подряд, не был плодом воображения, в этом она даже не сомневалась, а то, что Дуня и остальные слуги не захотели говорить на эту тему, только подпитывало подозрения. Что-то говорило ей, что некая тайна кроется в этом правом крыле. А больше всего вызывал удивление тот факт, что все, словно сговорившись, твердили, что правое крыло необитаемо, но там явно кто-то ходил. К тому же странная записка, которую положил в дупло Чернышев, тоже не давала девушке покоя.

Около трех часов дня Надя тайком по черной лестнице прошла в правое крыло, опасливо озираясь по сторонам и стараясь, чтобы никто не видел ее. Ей это удалось, и она начала осмотр комнат в этой части дворца в полнейшей тишине. Комнаты были расположены по левую сторону, друг за другом, и вход в них был из широкого коридора, окна которого выходили во внутренний двор и располагались по всей длине фасада правого крыла. Непосредственно эти окна коридора и были видны с ее балкона. И именно по этому коридору ходил некто со свечой.

В основном все комнаты были закрыты на замок, и Надя не смогла попасть ни в одну из них. К тому же здесь, видимо, очень давно не прибирали, потому что везде на ручках лежал огромный слой пыли. Единственными открытыми помещениями были картинная галерея, которую Надя уже посещала, когда они с Велиной Александровной рассматривали портрет Лидии. А также небольшая чайная. И девушка отметила, что в обеих комнатах хоть и было довольно душно, но все же убрано, даже пыль стерта.

Таким образом она сделала вывод, что на втором этаже убирали единственно в этих двух залах. Остальные ручки комнат были пыльными, и, скорее всего, никто в них не заглядывал. Значит, этот кто-то ходил в чайную или в картинную галерею. Надя тщательно осмотрела обе комнаты и каждый уголок, но не заметила ничего подозрительного. Чайная была изыскано обставлена, как и другие залы дворца, а в картинной галерее висело только около полусотни портретов и стояла пара мягких диванчиков.

Спустя час, так и не обнаружив ничего интересного в правом крыле, Надя так же тайком вернулась в свою комнату. Она очень хотела поговорить об этом с самим графом. Возможно, он бы смог пролить свет на эту загадку.

Как и обещал, Чернышев вернулся к ужину, но за трапезой при других людях Надя побоялась спрашивать его про то, что волновало ее. После девушка ушла гулять в сад.

Наши самые жуткие страхи могут воплотиться в

реальность, если мы не научимся растворять их

энергией любви еще на уровне своих мыслей…

В тот вечерний час Надя сидела на качелях в тени неподалеку от дома. У нее была книга, и девушка пыталась заставить себя читать, но проблемы Эсмеральды казались ей далекими по сравнению с переживаниями, которые точили ее существо. Она жила в усадьбе уже четыре дня, и с каждым днем странности обитателей усадьбы и загадки этого места все увеличивались. Она очень хотела разгадать их, но не могла. И это не давало ей покоя. Потому чтение книги не продвигалось, а она смотрела перед собой и размышляла.

Не прошло и получаса, как около нее появился граф, как и обещал. Спросив разрешения у девушки, он остался стоять рядом, опершись плечом о высокий столб и рукой чуть покачивая качели, на которых сидела Надя. Они некоторое время говорили об отстраненных вещах, таких, как погода и предстоящая поездка Сергея в Москву на будущей неделе, но девушку так и подмывало спросить молодого человека совсем о другом. Все же, не выдержав внутреннего напряжения, она вдруг произнесла: