– Простите, граф, – она также перешла на «вы». – Мне кажется, вы обиделись, я вовсе не хотела…

– Обиделся? – удивился он, и его глаза странно засверкали. – Я никогда не обижаюсь, душа моя. Однако мне немного неприятно, что вы думаете обо мне невесть что.

– Я не хочу думать о вас плохо.

– Вот и верно. Все то, что я говорю вам, правда, и те чувства, которые я испытываю к вам, искренни, даже не сомневайтесь в этом. А теперь прошу меня извинить, я вспомнил об одном важном деле, которое требует моего вмешательства.

Он поклонился лишь одной головой и стремительно направился прочь из сада.

Сжав ладони, Надя несчастно смотрела вслед широкоплечей фигуре молодого человека, думая о том, что он даже не поцеловал ей руку, как полагалось по этикету на прощание, и это с головой выдавало его возмущение. Мало того, она понимала, что сама вызвала его недовольство, а может, даже и гнев своими словами и подозрениями, и, как теперь было помириться с ним, она не знала.

В расстроенных чувствах девушка осталась сидеть на скамье. Она пробыла там долго и не желала возвращаться в дом, хотя уже вечерело. Она даже начала читать вновь роман, но, как-то через слово воспринимая написанное, то и дело тоскливо думала о том, что сейчас произошло между нею и графом.

Уже когда совсем стемнело, она медленно отправилась в свою спальню. Поднявшись на второй этаж, Надя едва повернула в нужном направлении, как увидела, что из своей комнаты вышел Чернышев и быстро направился в сторону черной лестницы для прислуги. В его руке была свеча.

У нее появилось некое предчувствие того, куда он мог отправиться. Она проворно устремилась за ним, приподнимая юбку и стараясь идти как можно тише и ближе к стене. Коридор был едва освещен, и девушка, не желая обнаружить свое присутствие, шла во мраке, на довольно большом расстоянии от графа. Спустившись за молодым человеком по лестнице, она оказалась на первом этаже дворца. Мужчина шел быстро, прикрывая рукой свечу, чтобы ее не задуло. Когда же он свернул в сторону правого крыла, внутри у Нади все всколыхнулось, она чувствовала, что вот-вот разгадает загадку, которая мучила ее уже пару дней.

Он не замечал ее и шел все быстрее. Она еле успевала за ним, и расстояние между ними увеличивалось. Через пять минут Чернышев достиг пустынной правой стороны дворца и поднялся на второй этаж по другой черной лестнице. Поспешив за ним, девушка едва пару раз не запнулась о платье, перебирая ступени.

Когда она поднялась и вылетела в темный длинный коридор правого крыла, она не увидела графа, он как будто исчез. Сообразив, куда он мог направиться, Надя устремилась вперед и уже через минуту оказалась у двери чайной, которая еще днем привлекла ее внимание. Она осторожно толкнула створку, но та оказалась заперта. Надя начала дергать ручку, но дверь не открывалась.

Вдруг она явственно различила приглушенные мужские голоса и шаги. Говорили то ли двое, то ли трое человек, и девушка напряглась, повернувшись и отчетливо слыша их чуть сбоку, звук шел откуда-то снизу и слева. Слова были неразборчивы, но говорили явно мужчины. Она дернула ручку двери у комнаты рядом, но она тоже была заперта. Мало того, девушка измарала руки в пыли и поняла, что эту дверь уже давно не открывали. Неожиданно звуки и голоса стихли, и коридор вновь погрузился в тишину. Надя же, понимая, что так ничего и не узнала, а граф исчез непонятно куда, вновь подбежала к чайной и нервно начала дергать ручку.

Позади раздался шорох, и девушка стремительно обернулась. Перед ней стояла Велина Александровна, лицо которой было непроницаемо и бледно.

– Что вы здесь делаете, милочка? – произнесла строго старушка, прикрывая от дуновений воздуха свечу в руке.

– Я, я… – замялась Надя.

– Такой поздний час, а вы ходите здесь по пустым комнатам?

– Но мне показалось…

– Что же? – подняла брови вверх Велина Александровна.

– Что Сергей Михайлович шел сюда.

– Вряд ли. Сереженька уже час назад поднялся к себе в спальню.

– Но я видела, как она вышел и направился сюда, я шла за ним.

– Что за небылицы? Зачем ему сюда ходить ночью?

– Но я точно видела его, – попыталась настоять на своей правоте девушка.

– Вам это привиделось, говорю вам, милочка! Вы перегрелись на солнце днем, и теперь вам кажется невесть что.

– Но граф был здесь только что, я уверена.

– Этого не может быть. И настоятельно рекомендую вам немедля отправляться спать, – сказала безапелляционно старушка, давя на девушку взглядом.

– А голоса? – спросила неожиданно Надя.

– Какие голоса?

– Я слышала где-то поблизости мужские голоса.

– Надежда, ступайте спать, – велела строго и повелительно Велина Александровна. – И позвольте дать вам совет, не стоит совать свой замечательный носик в то, что вас не касается. Поверье, это убережет вас от бед.

– Но я бы хотела знать, кто ходит ночью здесь, в правом крыле, я дважды видела свет в окнах со своего балкона. Это Сергей Михайлович?

– А если я скажу вам, что это я? Это успокоит вас, и вы пойдете в свою спальню? – улыбнулась старушка, и ее глаза стали ласковыми.

– Наверное.

– Что ж, тогда ступайте.

– Хорошо, извините меня, – тихо ответила девушка и уже направилась обратно к лестнице, но вдруг обернулась. – Но отчего вы здесь ходите в такой час?

– Проверяю, все ли комнаты в порядке и не надо ли где убрать, – пояснила старушка.

– А… – протянула Надя, окончательно помрачнев, опешив от такой явной лжи.

Она даже на секунду не поверила словам Велины Александровны, а уж Сергея она видела довольно отчетливо, не могло ей это привидеться. Но, похоже, бабушка графа не желала ей рассказывать правду и строго говорила, указывая, чтобы она немедля шла в свою спальню. Не желая показаться неблагодарной и невежливой, ведь эти люди столько сделали для нее, девушка, опустив плечи, поплелась обратно в центральную часть дворца. Спустя полчаса, немного всплакнув, она уснула в ароматно пахнущей постели и проспала как убитая до утра.

Молчание за завтраком угнетало Надю. Поутру они сидели в столовой втроем с графом и его бабушкой, экономка опять была занята, а Аркадий уехал ни свет ни заря, именно так доложил Велине Александровне слуга. Граф Сергей, как и обычно, находился во главе стола, по правую руку от него восседала старушка, место слева пустовало. Еще в первый день ей объяснили, что это стул графа Никиты, брата-близнеца Сергея Михайловича, второго хозяина дома, который нынче находился в Петербурге. И единственный раз на этом месте сидел Аркадий в тот вечер, когда ссорился с Сергеем. После Аркадий не трапезничал со всеми и постоянно отсутствовал дома, иногда даже не приходя на ночь.

Надя занимала место рядом с пустым стулом графа Никиты и чувствовала себя несчастной.