- Это ущелье внизу непроходимо, - ответил Эолад, присевший рядом на камень, чтоб не мешать своим спутникам рассматривать цитадель. – Да если б и удалось по нему пройти, то подняться по стене до верха стен невозможно. Но дальше ущелье становится всё уже, и возле ворот оно не такое уж широкое. Через него перекинут мост. А если можно перекинуть мост, то можно перебросить и лаги. Главное сколотить щиты, под прикрытием которых ваши люди будут подбираться к воротам, потому что сверху на вас обрушат дождь стрел, кипящую смолу и кипяток, а также камни и подожженную паклю. Однако насколько я знаю Ареса, он не будет обороняться. Он выведет своих людей на дорогу, чтоб принять бой и грудью закрыть от вас Алмазное Сердце. На дороге вы сомнёте его отряд, как боевой конь – бешеного барсука. А потом возьмёте цитадель, потому что там останутся только слуги и караульные, которые не смогут обеспечить достойное сопротивление.

- Неужели Арес так глуп, что попытается остановить армию двумя сотнями рыцарей? – обернулся к нему Ла Моль.

- Он не глуп, и понимает, что это – самоубийство. Но его цель не сохранить цитадель и гарнизон, а защитить Алмазное Сердце. Или умереть, защищая его. Вы бы поступили иначе?

- Не знаю, - внезапно растерялся Ла Моль.

- Уходим, - проговорил Марк, бросив последний взгляд на цитадель. – Темнеет, и обратная дорога становится всё опасней. Будем ли мы осаждать эту крепость, пусть решает король. Его цель - захватить Алмазное Сердце, а не брать приступом цитадель. Мы сообщим ему, что видели, и на этом наша миссия пока будет завершена.

- Подождите, - поднялся со своего места Эолад и подошёл к нему. – Посмотрите туда. Видите над горами вдалеке чёрное облако, в котором сверкают искры? Когда я уходил, там был высокий чёрный пик, торчащий, как зуб дьявола. Но теперь там ещё страшнее. Это и есть Грозовая гора. Я отведу вас туда следующим светлым днём. А после мы вернёмся в ваш лагерь, я получу свои деньги и уйду из этих проклятых гор навсегда.

Он развернулся и медленно пошёл по тропе обратно к стоянке, но его спутники стояли, глядя туда, где в вечерних сумерках клубился над горами чёрный клубок плотно сомкнутых грозовых туч, в которых непрерывно сверкали молнии. И даже если с такого расстояния можно было разглядеть их свет, то, что же творилось там, на самой горе? Этот зловещий клубящийся мрак на горизонте выглядел ещё более пугающим и неприступным, чем высокие крутые стены цитадели.

Наконец, Марк смог отвести взгляд от этой странной картины и, обменявшись тревожными взглядами с Карначом, повернул к стоянке. Обратно шли молча. Даже на гвардейцев эта фантасмагорическая картина произвела впечатление. Только когда они дошли до временного лагеря, где уже был разведён костёр и расстелены походные постели, Игнат высказал то, что мучило их всех:

- Как он это сделал?

- Технически это несложно, - пожал плечами Валуев. – Только техника здесь не работает.

- А вот я почему-то вспомнил, как на небо набегали тучи, когда Сан Саныч Азаров был не в духе, - пробормотал Карнач. – И от этого воспоминания мне как-то не по себе.

Его друзья переглянулись, но обсуждать увиденное им как-то расхотелось. Долгая ночь выдалась беспокойной не столько из-за того, что их кто-то потревожил, - напротив, было тихо, даже ветер стихал, опускаясь в маленькую лощину, давшую им приют, - сама близость Грозовой горы и чего-то страшного и непонятного, затаившегося там, не давала им спокойно спать. И ночью они несколько раз снова в темноте карабкались по узкой крутой скале на перевал, чтоб добраться до той площадки и опять стоять в тишине, глядя на освещённую огнями неприступную крепость и далёкое мерцание молний во тьме, сгустившейся над Грозовой горой.

Наконец утро снова вступило в свои права, и Эолад,поймав своего коня, оседлал его. Вслед за ним и остальные собрались, и отряд двинулся в путь. Проезжая вдоль гребня скалы по узкой звериной тропе, они ещё раз на какой-то момент увидели цитадель, и Эолад, указал им, где проходит дорога, по которой может пройти войско. Она стелилась узкой серой полосой под склоном горы как раз у подножия крепости, отделённая от неё естественной широкой трещиной горного ущелья.

После этого они опять углубились в горы. На сей раз их путь был не таким лёгким, как раньше, он, скорее, напоминал их первую вылазку, когда приходилось пробираться по дну узких каньонов и балансировать на карнизах, проходящих по краю горного хребта. Через несколько часов они увидели впереди клубящуюся чёрную тучу, парящую над вершинами скал, становившихся всё более мрачными и тёмными. Эта туча, в которой постоянно вспыхивали зарницы ярких молний, нависала над головами, и люди тревожно смотрели на неё, невольно ожидая, что одна из огненных белых стрел вдруг вырвется из чёрной массы и вонзится в скалу над их головами, вызывая роковой камнепад. Но ничего такого не происходило, только крепчал ветер, налетающий с разных сторон и рвавший плотные плащи за их плечами, да вскоре с неба посыпалась холодная морось, постепенно переходящая в ледяной дождь.

Промокшие насквозь скалы истекали потоками воды, блестящие камни, покрывавшие тропу, хрустели под копытами, но этот звук заглушали раскаты грома, следовавшие один за другим. Всадники уже промокли насквозь, плащи тяжело обвисли, пропитавшись дождевой влагой, ливень становился всё сильнее, и кони тревожно вздрагивали, переходя через потоки воды, то и дело пересекающие тропу. Через какое-то время им начало казаться, что они попали в самый эпицентр шторма, таким сильным был ветер, круживший вокруг них. Он пронизывал насквозь, заставляя их дрожать от холода в сырой одежде.

Вокруг стало темно, как ночью, над головами клубились тяжёлые тучи, и теперь молнии действительно били вниз, в обломанные вершины окрестных скал. Отряд с трудом пробирался по узкой тропе, огибая тяжёлые валуны, и ноги коней скользили на осыпях мелких камней. Грохот грома и шум нескончаемого дождя заглушал все звуки. Было ясно, что цель их путешествия совсем рядом, и всё же появление впереди, в расщелине между скалами странной каменной громады вызвало в их душах панический ужас. Это было странное сооружение на изрытой потоками дождя и избитой молниями горе, сложенное из огромных кривых валунов, бесформенное и столь непрочное на вид, что казалось ещё