истории ВКП(б)», проанализировал материалы стенографического отчета XVIII съезда партии[56].

«Японцы активно использовали Люшкова и в пропагандистской войне против СССР. Подготовка антисоветских пропагандистских материалов и документов концентрировалась в 8-м секторе разведывательного отдела японского Генштаба. Сотрудники этого сектора привлекали в качестве эксперта Люшкова. При его участии было подготовлено несколько радиовыступлений, которые в дальнейшем японцы распространяли с передвижных радиостанций и громкоговорительных установок на территорию СССР. В конце 1942 – начале 1943 г. по просьбе японского командования Люшков неоднократно выезжал в районы действия Квантунской и Корейской армий. Здесь он участвовал в разработке разведывательных и контрразведывательных операций, направленных против советских спецслужб.

К этому времени уже мало кто знал, что этот эксперт по Советам, работающий в «Това кенку дже», в недалеком прошлом бывший чекист, комиссар госбезопасности 3-го ранга и орденоносец Генрих Самойлович Люшков. Благодаря японской разведке Люшков получил новые документы на имя некоего Маратова, обзавелся несколькими квартирами в разных районах Токио, постоянно переезжая с одной на другую. Маратова-Люшкова постоянно сопровождала вооруженная охрана (японцы всерьез опасались за жизнь перебежчика). Обустроена была и личная жизнь бывшего начальника УНКВД. Его познакомили с вдовой-японкой, которая в прошлом жила во Владивостоке и немного говорила по-русски. Теперь все свободное время Люшков проводил в окружении этой женщины, четырех полицейских охранников и личного переводчика. Если приходилось выезжать на материк, то, как правило, Люшкова снабжали документами на другое имя. Так, во время своей командировки в 1944 году в Харбин он проживал в гостинице «Нью-Харбин» под видом японского служащего Като Тадаси»[57].

Расследование обстоятельств смерти Люшкова. Органы Смерш в период Великой Отечественной войны, после оккупации Маньчжурии, предприняли поиски изменника Родины Люшкова.

В ходе допроса арестованного японского гражданина Такеоки Юсаки было установлено, что 26 ноября 1941 г. он встречался с Люшковым в Дайрене. С его слов о нем много писали в японских газетах и журналах, как о перебежчике из Советского Союза. Он занимал в СССР большой пост и имел высокое военное звание. Вместе со статьями в газетах и журналах помещались его фотографии.

Такеока рассказал, что в середине января 1945 г. на его имя от старшего офицера Харбинской военной миссии Асады поступило распоряжение, согласно которому он должен был прибыть в Порт-Артур и подобрать подходящую квартиру для жительства некоего Маратова, связанного со 2-м отделом штаба Квантунской армии. С этой целью им был подобран отель «Огонзан». В конце июня 1945 г. по делам службы в Дайрен приехал офицер 2-го отдела штаба Квантунской армии подполковник Нахара, во время встречи он рассказал, что Маратов – это вторая фамилия Люшкова.

В середине июля 1945 г. Такеоке поступила телеграмма от 2-го отдела штаба Квантунской армии, в которой сообщалось о том, что 2-й отдел хочет использовать Маратова в своих целях, при этом указывалось, что с целью засекречивания места пребывания Маратова необходимо разместить его в Порт-Артуре. При этом предлагалось все расходы, связанные с его устройством, Дайренской военной миссии взять на себя. Было обещано, что эти затраты будут компенсированы дополнительным ассигнованием. Подчеркивалось, что содействие в устройстве Маратова окажет начальник штаба обороны Квантунского полуострова генерал-лейтенант Янагита Тендзо.

6—7 августа 1945 г. от 2-го отдела штаба Квантунской армии была получена вторая телеграмма, предупреждающая о том, что 7 или 8 августа Маратов прибудет из Чанчуня в Дайрен в сопровождении сотрудника Харбинской военной миссии японца Такая.

8 августа утром Маратов вместе с Такаем на пассажирском поезде приехал в Дайрен. Встретив сотрудника Дайренской миссии Ивато Каици на вокзале, направились в миссию. Такая во время пребывания в миссии, рассказал, что Люшков-Маратов имеет еще и японскую фамилию Като Тадаси и что в Чанчунь он прилетел из Токио на самолете. После двухдневного пребывания в Чанчуне они выехали в Дайрен. Во время встречи Такеока рассказал Люшкову, что в Порт-Артуре подобрал для него хорошую квартиру в отеле «Огонзан» и что за ее благоустройство и конспиративность может не беспокоиться. Кто он такой и с какой целью следует в Порт-Артур, Такеока у Люшкова не спрашивал, желая подчеркнуть тем самым серьезность конспирации в разведывательной работе.

Примерно через час Люшков вместе с Такаем в сопровождении сотрудника Дайренской военной миссии Уэно Кэнтаро выехал в Порт-Артур. В тот же день Уэно вернулся обратно в Дайрен и доложил руководству, что разместил их в отеле «Огонзан» в ранее подобранном отдельном домике.

10 августа, через три дня, Люшков с Такаем вернулись обратно. Это было сделано по настоянию Люшкова, так как он узнал, что начались военные действия СССР с Японией, и, не желая рисковать жизнью, не захотел более оставаться в Порт-Артуре. Будучи возмущен самовольными действиями Люшкова, Такеока в день их возвращения из Порт-Артура направил Такая в Чанчунь с задачей связаться со 2-м отделом штаба Квантунской армии и доложить о самовольном выезде из Порт-Артура Люшкова. Самого Люшкова временно решили поместить в Дайрене в отеле «Ямато». Такай из Чанчуня не вернулся, а телеграфная связь тем временем была прервана. В связи с этим никаких указаний от 2-го отдела штаба Квантунской армии о Люшкове получить не удалось.

16 августа Такеока встретился с начальником штаба обороны Квантунского полуострова генерал-лейтенантом Янагитой. Штаб обороны Квантунского полуострова находился на улице Хигаси-Коэн-Це.

Кабинет Янагиты представлял ближнюю комнату с тремя широкими окнами. Обстановка кабинета: три прямоугольных стола, поставленных в форме буквы Ж, за которыми он работал, один из них был покрыт зеленым сукном, а другой имел форму бюро. На левой стороне при входе в кабинет стояли две ширмы, справа в углу помещался несгораемый шкаф, там же стояла и вешалка. В левой части кабинете стоял еще круглый стол, покрытый белой скатертью и обставленный пятью стульями.

В беседе с Янагитой Такеоке необходимо было выяснить вопрос об отправке на пароходе в Северный Китай атамана Семенова и решить вопрос о том, как поступить в дальнейшем с Люшковым. Указав при этом на 4 возможных варианта решения этой проблемы, а именно:

1) дать ему возможность бежать в Китай;

2) в случае требования правительства СССР выдать его им;

3) убить его или же предложить покончить жизнь самоубийством;

4) бросить на произвол судьбы.

Несмотря на то, что Такеока настаивал на первом варианте, Янагита Тендзо предложил убить Люшкова, если он сам не захочет покончить жизнь самоубийством. Рекомендовал отравить его ядом. Каким образом поступить с трупом, вопрос не поднимался.

Янагита знал Люшкова плохо, именно поэтому он предложил его уничтожить, в то же время как к атаману Семенову проявил большую заботу и предпринимал все меры к тому,