Они ждали. Они были умелыми, они знали ее привычки и что она несла. Она их не заметила. Ну конечно, она их не заметила. Если бы она их заметила, они бы не смогли ее ударить. Первый кулак пришелся в середину спины. Из темноты, по почке, он вышиб из нее дух и мысли, и она рухнула на сетчатый пол.

Потом пинок. Она видит его сквозь красный туман боли и успевает отпрянуть. Он попадает в плечо, не по голове.

– Хетти, – хрипит она. Но никого нет. Она отключила фамильяра, уступая данные Ариэль для ее консультаций.

Рядом с ее головой опять поднимается ботинок. Она тянется к нему, пытается оттолкнуть, прежде чем он раздавит ее череп о титановую сеть. Ботинок опускается на руку. Марина кричит.

– Нашел, нашел, – вопит кто-то. Нож срезает ее пояс с деньгами.

– Я хочу ее убить.

– Оставь ее.

Марина еле дышит, у нее течет кровь. Ботинки на пешеходной тропе. Она не может разглядеть, женские они или мужские. Она не может их остановить. Она не может к ним прикоснуться. Они забрали ее деньги, ее лапшу с карри и ее лунные пироги.

Она не смогла к ним прикоснуться. Это испугало ее сильней, чем кровь, побои, мучительная боль в почке, треснувшие ребра, почерневшие пальцы. Когда-то она расшвыряла пылевиков «Маккензи Металз» в шлюзе обиталища Бэйкоу, словно они были игрушками. Двое грабителей в поперечной трубе в полночь – и она не смогла тронуть их даже пальцем.

* * *

– Я бы предложила вам джин, но он закончился. Я бы сделала вам чай, но не занимаюсь такими вещами, и я заняла единственный стул, – говорит Ариэль Корта. – Простите. Есть гамаки, или вот можете опереться о что-нибудь.

– Обопрусь, – говорит Видья Рао. Э устраивается на краешке стола Ариэль. Э прибавилэ в весе с их последней с Ариэль встречи в поблекших декорациях Лунарского общества. Э теперь человек-луковица; походка вразвалочку, движения неуклюжие, одежда многослойная. У э брыли и мешки под глазами.

– Жаль видеть вас в стесненных обстоятельствах, – говорит Видья Рао.

– Я радуюсь тому, что просто дышу, – говорит Ариэль. – Вы все еще работаете на «Уитэкр Годдард»?

– Консультирую, – говорит Видья Рао. – У меня свои клиенты. И я по-прежнему погружаю пальцы в рынки – достаю, что могу. Я следилэ за вашими недавними делами. Понимаю, почему вы избрали своей специализацией семейное право. Этому развлечению нет конца.

– Это развлечение – надежды, сердца и счастье людей, – говорит Ариэль. Джин. Ей нужен треклятый джин. Где ее джин, где Марина? Ариэль вкручивает капсулу в вейпер и резко бьет ногтем по кончику. Загорается нагревательный элемент, она вдыхает облако изготовленного на заказ спокойствия. Ее легкие заполняет безмятежность. Почти джин.

– Репутация по-прежнему вас опережает, – говорит Видья Рао. – Мой софт по распознаванию образов соответствует последнему слову техники, но, по правде говоря, он мне не понадобился, чтобы разыскать вас. Для женщины в бегах вы демонстрируете особенный шик. Весьма театрально.

– Ни разу не встречала законника, который не мечтал бы втайне быть актером, – говорит Ариэль. – Суды и сцены: это все представление. Помню, вы говорили, когда я была членом вашего маленького и веселенького политического клуба, что ваш софт определил меня как инициатора движения и сотрясателя основ. – Она взмахивает вейпером, и завиток дыма огибает все три с половиной комнаты ее империи. – Луна так и не вздрогнула. Извините, что разочаровала Троих Августейших.

– О нет, она сотряслась, – говорит Видья Рао. – Теперь мы переживаем сейсмические последствия.

– Сомневаюсь, что меня можно считать причастной к тому, что случилось с «Горнилом».

– Но есть закономерности, – говорит Видья Рао. – Сложнее всего заметить те, которые настолько велики, что выглядят, словно пейзаж.

– Не стану утверждать, что меня слишком уж расстроило, когда Боб Маккензи принял душ в тысячу градусов, – говорил Ариэль, взмахнув вейпером. – Жить под миллионом тонн расплавленного металла – значит искушать если не Провидение, то какого-нибудь злого шутника. О, не смотрите на меня так.

– Ваш племянник был там, – говорит Видья Рао.

– Ну, с ним явно все в порядке, иначе вы бы этого не сказали. Закономерности. Какой племянник?

– Робсон.

– Робсон. Боги… – Она не думала о своем племяннике с той поры, как через старые юридические знакомства получила известие о том, что мальчик теперь под опекой Маккензи. Лукасинью, Луна, кто угодно из детишек, выжившие. Она не думала про волка-Вагнера или про Лукаса, жив он или мертв. Она не думала ни о чем, кроме себя, собственной жизни и выживания. Ариэль резко затягивается, чтобы скрыть, как от потери и угрызений совести у нее вздрагивает лицо. – Его родительский контракт все еще принадлежит Маккензи?

– Он под опекой Брайса Маккензи.

– Я должна его оттуда вытащить. – Ариэль стучит кончиками пальцев друг о друга. Контракты Маккензи всегда можно отличить от других. Неряшливая работа.

– Что еще важнее, после Железного Ливня земные сырьевые рынки лихорадит, – говорит Видья Рао. – Цены на гелий-3 и редкоземельные элементы вчера достигли рекордных отметок за все время и сегодня установят новый рекорд. G10 и G27 призывают к стабилизации цен и производства.

– В вакууме никто не услышит твой крик, – говорит Ариэль.

– Луна и Земля связаны не только гравитацией, – говорит Видья Рао. Ариэль выдыхает длинный завиток пара.

– Зачем вы сюда пришли, Видья?

– Чтобы принести вам приглашение.

– Если на фестиваль, я лучше проткну себе глаза иголками. Если это политическое, Корта политикой не интересуются.

– Это приглашение на коктейльный прием. «Кристалайн», мохалу, 13:00 по времени квадры Ориона.

– «Кристалайн». Мне потребуется платье, – говорит Ариэль. – Настоящее коктейльное платье. И аксессуары.

– Разумеется.

Бейжафлор шепчет: «Безналичный перевод». Денег хватит на платье и аксессуары, на новое кресло, на моту. Джин. Прекрасный, прекрасный джин. И превыше всего остального: данные. Бейжафлор заново подключается к сети. Ощущение мира, входной поток информации, сообщения, чат, слухи и новости одновременно, и ее любопытство спешит вовне, как ребенок на утренний свет, и все это несет мощный чувственный заряд.

– Бейжафлор, найди мне Марину, – командует Ариэль. Бейжафлор уже открывает каталоги и книги узоров. – Мне надо, чтобы она забрала заказ из принтера.

– Вы можете себе позволить доставку на дом, – говорит Видья Рао, стоя у двери. – Не любопытно, с кем вы встречаетесь?

– Не имеет значения. Я все равно устрою спектакль.

– С Орлом Луны.

* * *

Марина ковыляет километр по поперечной трубе до квадры Ориона. Она жмет кнопку вызова лифта и вскрикивает от жуткой боли, которая пронзает почерневшие от синяков пальцы. Пока она едет в клетке лифта с крыши города, на память ей приходят все люди, которые умирали на Луне у нее на глазах; она думает о том, какими внезапными и случайными были их смерти. Голова, проломленная алюминиевым брусом в тренировочном ангаре. Горло, рассеченное лезвием ножа. Череп, пронзенный серебряным штырем вейпера. Она так и не выбросила из головы эту смерть. Она так и не выбросила из головы момент, когда глаза того мужчины из живых стали мертвыми. Она так и не выбросила из головы миг, когда он понял, что жить ему осталось долю секунды. Эдуард Барозу. Он искалечил Ариэль, убил бы ее, если бы Марина не схватила единственное оружие, которое было под рукой, и не воткнула в мягкое место под его челюстью так, что оно вышло через его мягкую макушку рожденного на Луне.