— А эта Хазлитт откуда взялась? Откуда она черпает информацию?

— Это скорее спекуляции, чем информация, — вмешалась Кларк. — Она эту историю сто лет рассказывает. Единственная разница в том, что исчез еще один человек, и пресса за это уцепилась.

Пейдж обдумывал ее слова, не сводя глаз с Ребуса. Кларк тоже смотрела на Ребуса, мысленно приказывая тому не открывать рта.

— Надо вывесить в Интернете фото с телефона Аннет Маккай, — заявил Ребус, игнорируя сигналы Кларк. — Если публика хочет историю, дадим им ее, пусть они на нас поработают. Похоже, это наша единственная надежда выяснить, где снимали.

— И ты должен сделать заявление для прессы, — добавила Кларк, переводя взгляд на Пейджа. — На этот раз ты один. Нужно прояснить нашу позицию.

Пейдж старался не показать, что эта идея ему очень нравится.

— Ты так думаешь?

— Только так и не иначе, — подхватил Ребус. — Смягчить самые дикие домыслы, правильно расставить акценты.

— Без лишнего официоза, — продолжила Кларк. — Может быть, перед участком…

— Это не очень фотогенично, — возразил Пейдж. — А если в Управлении? Шивон, ты можешь связаться с прессой?

— Конечно.

— И покажите им фотографию, — гнул свое Ребус. — Они за нее ухватятся.

Пейдж, который, казалось, воображал себе эту сцену, задумчиво кивнул.

— Это нужно сделать сегодня, — подсказала Кларк. — Пока новость горячая.

— Введите меня в курс дела. Быстро и в полном объеме. — Ему пришла в голову еще одна мысль, и он посмотрел, во что одет.

— Костюм прекрасный, — заверила его Кларк.

После совещания в душном кабинете Пейджа Ребус поспешил на улицу выкурить сигарету. Он набрал номер Нины Хазлитт, но та не ответила. Он находился на парковке — практически невидимый для вездесущих журналистов. В памяти почему-то всплыли татуировки на пальцах Томаса Робертсона. Они в деле не упоминались, и Ребус решил, что Робертсон, очевидно, обзавелся ими в тюрьме. Когда исчезла Салли Хазлитт, Робертсону не было и двадцати, хотя это не означало, что он чист. Зоуи Беддоус исчезла незадолго до того, как он напал на девушку у ночного клуба. Это нападение было жестоким и глупым — его сразу же задержали люди, которые находились поблизости и услышали крики. Неужели такой человек мог убить четырех женщин, не оставив никаких следов? Ребус сильно сомневался в этом. Но все-таки Робертсон мог быть причастным к исчезновению Аннет Маккай. Увидел ее, напал, оставил где-то тело. Бывают и совпадения — та же дорога, фотографии, посланные с мобильников. Ему вспомнилась песня «Связь» — не в аранжировке «Стоунз», а кавер группы «Монтроуз». Он купил их альбом, решив, что они местные, но те оказались американцами. Связь против отсутствия связи. Случайные события, объединенные лишь материнской волей. Телефон зазвонил, как по заказу, и он поднес его к уху.

— Слушаю.

— Извините, — ответила Нина Хазлитт. — Мне пришлось выйти наружу. В библиотеке не жалуют телефоны.

— Занимаетесь своими изысканиями?

— Да.

— Но вам хватило времени поговорить с Би-би-си?

— Вообще-то, это было новостное агентство. Видимо, они передали информацию туда.

— Все то, что вы им сообщили, могло исходить только от меня.

— Ой. — Она помолчала немного. — У вас будут неприятности?

— А вам не все равно?

— Но… конечно же нет.

— Что-то я сомневаюсь, Нина.

Он ждал ответа, но слышал только дорожный шум на Джордж-IV-Бридж.

— Знаете, что я вынес из вашей книги? — осведомился он. — Я начал ее читать. Многое из того, во что люди верили, обернулось обычными выдумками.

— Можете потешаться надо мной сколько угодно, Джон, и не думайте, что вы первый.

— Я вовсе не потешаюсь.

— Вам кажется, что я сочиняю. — Она помолчала и продолжила: — У меня нет для этого времени. Через час агентство берет у меня интервью. Все должны быть в курсе происходящего, Джон. Кто-то знает, что случилось.

— Я на вашей стороне, Нина.

— Идите вы к черту — не нужен мне никто на моей стороне! Я худо-бедно протянула много лет без всякой помощи таких, как вы… — Она перешла на крик и в итоге сорвалась.

— Нина?

— Простите, не хотела. — Она глубоко вздохнула, беря себя в руки. — Вы знаете, что я не хотела.

— Забудем об этом.

— Если вы против того, чтобы я с ними говорила, так и скажите.

— Старший детектив Пейдж вот-вот выступит с заявлением для прессы. Послушайте, что он скажет, а там уже сами решайте. Договорились?

— Договорились.

— Вы по-прежнему намерены остаться на ночь?

— Передумала. Уезжаю шестичасовым поездом. — Она выдержала паузу. — Мне следовало хорошенько подумать, прежде чем говорить с этим журналистом. Надеюсь, вы все еще мне доверяете.

— Поживем — увидим.

— Вы обещали, что я первая узнаю, Джон. Я исхожу из того, что вы всегда держите слово.

— Передайте привет вашему брату.

— Надеюсь, мы еще увидимся, Джон. Не забывайте звонить.

Он отключился.

Он вернулся в кабинет — ни Пейджа, ни Кларк на месте не было. Ребус подошел к столу Кристин Эссон и спросил, не хочет ли она кофе.

— Я не пью кофе.

— Чай?

Она покачала головой:

— Горячая вода — вот что я люблю. Видели бы вы, как на меня смотрят в кафе.

Он приготовил себе кофе, а ей принес ее любимое питье.

— За вами выгодно ухаживать.

На мониторе у нее снова был «Твиттер».

— Как эта штука работает? — спросил он, придвинув стул.

Она показала, и он попросил выложить фотографию с телефона Салли Хазлитт.

— В «Твиттере», «Фейсбуке», на «Ютьюбе» — где только можно.

— Нет проблем, — сказала она. — И какой дать текст?

— Нам нужно знать, где сделали снимок. Больше ничего.

— Что-нибудь еще?

Ребус на секунду задумался, потом кивнул.

— Я могу посмотреть, как Сладкий Пирожок[42]будет просвещать чернь?

Она недоуменно посмотрела на него.

— Встречу Пейджа с прессой, — пояснил Ребус.

— Легко, — сказала Эссон.

— Со звуком, если не трудно.

— Конечно. — Она помолчала, прищурилась. — Сладкий Пирожок?