Двое мужчин стояло к нему спиной и один боком. Градус беседы накалялся. Может прервать их сейчас? У всех троих висели короткие мечи. На вид лет по тридцать-сорок каждому. Он не понимал язык, но уже слышал такое наречие. Это горима — на нём разговаривали чужеземцы. Интересная ситуация.

Мужчина, что стоял к нему боком, отрицательно покачал головой и скрестил руки, продолжая слушать, что ему говорит короткостриженый, а третий стал мерить шагами закуток, скрестив руки за спиной. Марк старался дышать тише. Беседа шла дальше и скрестивший руки уже начал притопывать ногой и иногда перебивал говорившего. Короткостриженый опять спросил о чём-то, и сразу было понятно — ему отказали. Тогда мужчина, что вышагивал сзади, вынул незаметно меч и проткнул скрестившего руки. Тот дёрнулся, но короткостриженый тоже успел достать меч и быстро провёл им по горлу недавнего собеседника.

Марк в панике убрал голову. На уме крутилась одна матерщина. Он развернулся назад и стал медленно уходить, но нечаянно опёрся на больную ногу. Еле сдержал крик боли, но палка отчётливо застучала о камень. Сзади зашуршали. Пару быстрых шагов и пинок в спину.

— Я… я ничего не видел. Я никому не скажу, — лёжа на спине, Марк поднял руки вверх.

Мужчина убрал меч и подозвал второго. Они зажгли магический свет. О чём-то спорили. Бритоголовый сплюнул. Что делать? Может напоследок подпалить патлы и брови первому? Он может сделать четыре маленьких фаербола. А дальше что? Как клоун жонглировать ими?

Ему протянули руку.

— Иди за мной, — незнакомец переключился на фанза.

Марк не стал задавать тупых вопросов и просто заковылял следом. Мужик обернулся и увидел его хромоту.

— Что с тобой?

— Подвернул лодыжку.

Он допрыгал до мёртвого. Убийцы вытерли клинки о тело. Обшарили и забрали всё что можно. Марк не в первый раз видел трупы, но само убийство не доводилось. Бритоголовый выпустил струю огня в лицо почившему. Огнемёт? Чем-то похоже на использование воздуха в пневмодвижении. Послышался запах жареной плоти. В детстве мама опаливала так принесённую из деревни курицу на газовой плите. Это убирало остатки перьев и пуха.

Расплавив голову до неузнаваемости, бритый подошёл к Марку и ударил коленом под дых.

— Пикнешь, зарежем.

После этого его кинули в мешок.

* * *

Прошло часа три точно. Всё это время Марк трясся в мешке. Сначала его несли по очереди. Потом плашмя кинули на круп коня, привязали, и Марк где-то час вспоминал весь пантеон богов, будучи атеистом. Полученные раны и синяки отдавали болью, но если открыть рот, то добавится ещё одна — на шее.

Он не понимал, почему его не убили на месте, но был благодарен судьбе. Валяться в закутке с зажаренной головой не входило в план. Судя по звукам, рядом скакала вторая лошадь. Его похитители на протяжении всего пути ничего не сказали.

В таком состоянии он не одолеет не то что двоих — одного противника. Даже если бы Марк был в своей лучшей форме и с кристаллом за пазухой, его играючи уделал бы любой из похитителей. Получается, это конец?

Они приехали. Его сняли с лошади и потащили куда-то. Рядом журчала вода. Скрип ступенек, двери, вот они в доме. Из-за чёртового мешка Марк не чувствовал нормально запахов. Температура вдруг стала снижаться, и они шли вниз. Воздух стал затхлым. Марк приземлился на земляной пол. Кругом темнота, лишь наверху квадрат света, к которому двигался дружелюбный убийца — он так решил его окрестить. Добрый, протыкающий спины людей, человек.

Подвал был небольшим. Попрыгав на одной ноге вдоль стен, Марк сделал выводы, что единственный путь побега — наверх. Присев на задницу, он притянул к себе левую ногу и аккуратно пропальпировал[16]. Она всё так же горит и болит, но сильного отекания нет и по ощущениям боль не усилилась, как могло быть при переломе. Бегать он ещё долго не сможет.

Марк забрался по пологой вросшей в пол деревянной лестнице к самому люку и на шару попытался приподнять. Ничего не вышло. Он даже на миллиметр не приподнялся, зато нашлось пару трещин, через которые был приток свежего воздуха. Марк устроился поудобнее и стал ждать.

Через четверть часа дверь скрипнула и два спутника вошли внутрь. Скрип половиц дал понять, что они в соседней комнате. Может, он что-то услышит? Так и есть, говорят. Чёрт. Опять на другом языке. В такой важный момент он не может выяснить мотивы врага. Нужно успокоиться и извлекать информацию из того, что есть. Например, смачная рыгня. Они пьют сейчас. Надо думать, не лимонад.

А что, если подпалить люк теми остатками маны, что у него есть, когда они уснут? Вроде идея здравая, но, пока он будет полыхать, Марк задохнётся от угарного газа. Значит, отбой. Мужчины перекидывались репликами и над чем-то смеялись.

В животе заурчало. Сколько он уже не ел? Часов двенадцать? Перевернулся на другой бок. Рука замлела. Может, его продадут в рабство? А есть ли оно тут вообще? По крайней мере, в Ваабисе Марк не видел рабов, а побывать ему приходилось во многих грязных местах. Собственно говоря, из-за одного такого места он сейчас здесь и находится. Будь неладна эта мессалла.

Через час Марка уже начинало клонить в сон. Заснуть на ступеньках перед входом — не лучшая идея. Надо спуститься вниз и улечься там, чтобы его не сбросили пинком, когда откроется люк. Столько событий за день. Как же он устал. Щекой прислонился к руке и прикрыл глаза, вспоминая события дня и свою жизнь в этом мире.

Как его угораздило сюда попасть? Если он умрёт в этом теле, то всё? Перерождений больше не будет? Проверять было ссыкотно, но внутри какое-то ощущение, что это неправда. Мир — фальшивка. Может ли он относиться ко всем как к фальшивке? А если это так…

Марк встряхнулся. С глаз спало наваждение. Его внимание привлёк звон бьющегося стекла. Он прислушался. Кажется, была ссора. Повышенные тона бритоголового перекрывали спокойные возражения добряка. Это продолжалось минут десять. Потом кто-то из них побежал в сторону люка, где притаился Марк. Что происходит?

Второй мужчина сбил бежавшего с ног, и оба повалились на пол. Марк чуть приспустился, продолжая слушать звуки борьбы и пыхтения. Тела перекатывались по деревянному полу, иногда задевая люк в подвал. Марк следил за тенями. Наконец, одно тело легло спиной на люк и оседлавший стал избивать противника. Лежащий на спине почти прекратил сопротивление, но вдруг послышался грохот и звуки борьбы прекратились. С люка встали. Шаги неспеша проскрипели ещё несколько раз. Бормотание. Возможно, брань. Второго не было слышно.

Марк сидел и думал, как ему быть. Сквозь щель ничего нельзя было разглядеть. В комнате сверху нет источника света. Звук плюхнувшегося тела. В наступившей тишине он опять услышал отрыжку. Надо спускаться вниз. Марк пополз назад. Сидя на земляном полу, он думал, что это точно всё. Если один из них убил другого, избавившись от свидетеля, то ему точно не жить. Спать уже не хотелось. Его пробил озноб. Умирать невесть где… Он не может умереть! Почему так? Если погибнуть, то отдав жизнь за что-то стоящее или в блеске славы, но не в этом подвале. Он представил, как найдут его детские кости через несколько лет.