Но на следующее утро в кабинет директора нас не вызвали. И потом тоже. Я уже расслабилась и решила, что на ковер нас так и не позовут. Но все вернулись с «Вызова», и когда я шла на урок истории, меня остановил доктор Флайт и сказал, что меня хочет видеть доктор Макки.

И снова я сижу перед директором рядом с Флорой.

На этот раз мы в ее в кабинете, а не в часовне. Флора была уверена, что ее мама приедет, но свиты видно не было.

Только мы.

И доктор Макки.

Она сидит за столом и смотрит на нас, слегка нахмурившись.

– Леди, – начинает она, затем замолкает и качает головой. – Простите, но я даже не знаю, с чего начать. То, что мне рассказали мисс Уорсингтон и мисс Грэм, сбивает с толку, и в их рассказе фигурирует олень.

Флора кивает:

– Да, на нас напал олень. Так мы и потеряли вещи. Кошмарный был стресс. Да, Квинт?

Несмотря на мое отношение к дурацкому плану Флоры, я вдруг закивала.

– Олень. Стресс тот еще, – подтверждаю я слова Флоры. Доктор Макки вздыхает.

– Мисс Квинт, – она смотрит на меня. – Вы бы не солгали, если бы не принцесса, так ведь?

Как она узнала? Она что, мысли читает? Или я совсем не умею врать?

Она перекладывает бумаги на столе и продолжает:

– Мисс Макферсон, подруга мисс Бэйрд, настаивает, что две недели назад мисс Бэйрд призналась ей, что планирует уехать из Грегорстоуна до конца осени, и что у нее был новый план по возвращению домой. Это правда?

Флора замерла, а я чувствую, что напряглась так, словно сейчас заскриплю.

– Нет, не может быть… Я не… это не план, – выдавливаю я. Доктор Макки еще сильнее хмурится и морщится.

– Мисс Квинт, – начинает она, но тут Флора выпрямляется и прокашливается.

– На самом деле, Кэролайн сказала правду, доктор Макки. Это было безответственно, опрометчиво и эгоистично. Милли понятия не имела о моем плане до самого последнего момента. Это я попросила ее соврать ради меня и пригрозила отчислением, если она этого не сделает.

Последнее совершенно неправда. Я с удивлением уставилась на Флору. Неужели несколько часов на холоде так изменили ее? Или за стервозностью все-таки скрывается порядочность?

Доктор Макки тоже не отрывает взгляд от Флоры, сложив руки на столе. Когда она вновь обретает дар речи, то спрашивает:

– Вам что, настолько здесь не нравится, мисс Бэйрд?

Флора сглатывает и ерзает на стуле. Наконец, она отвечает:

– Раньше, думаю, да. Но все… все не так плохо. Девочки, которые помогли нам, Сакши и Элизабет, были… милыми, – она неловко пожимает плечами. – А Милли… мисс Квинт, была так добра ко мне, хотя я этого не заслуживаю. Так что я не знаю, – на ее лице появляется привычное скучающее выражение, которое я столько раз видела. – Наверное, вам удалось нас «сплотить».

– Было бы более убедительно, если бы вы сказали это, не показывая пальцами кавычки, но спасибо, мисс Бэйрд.

Она переводит взгляд то на меня, то на Флору. Доктор Макки выглядит совершенно молодо. Ей, наверное, за тридцать. Может, здесь учился ее брат, бойфренд или еще кто-нибудь. Может, она тоже мечтала приехать сюда.

У меня появились теплые чувства к ней. Она заключает:

– В качестве наказания обе работаете в прачечной весь следующий месяц.

– Что? – переспрашиваю я. – Но я ничего не…

– Вы солгали, – поясняет доктор Макки и снова перекладывает листы. – Я понимаю, что вы хотели защитить подругу, но это все равно неприемлемо. А теперь идите.

– Но… – пытается возразить Флора. Директор подняла палец.

– Идите. Или к прачечной добавится уборка туалетов.

Мы так шустро выскочили из кабинета, что, наверное, пыль за нами поднялась столбом.

Мы с Флорой встречаемся взглядами, но поблагодарить ее за правильное решение мне не удалось, она выпалила:

– На математику опоздаю. Увидимся позже, Квинт.

И ушла. Стоило ей повернуть за угол, как ко мне подлетает Сакши с Перри на хвосте.

– Они тебя исключили? – спросила она. Я качаю головой.

– Что, ее исключили? – подключается Перри.

Я снова качаю головой:

– Нет, никого не исключили. Работа в прачечной, что бы это ни было.

Они морщатся.

– Да уж, довольно противно, – говорит Перри. – Меня так наказывали в прошлом году за курение на территории школы. Узнаешь… много интересного об одноклассниках, стирая их бельишко.

– Прекрасно, – отвечаю я. – Жду с нетерпением.

Мы поднимаемся по лестнице. Перри уходит в свою комнату, а я поворачиваюсь к Сакс:

– Она назвала нас подругами. Доктор Макки.

– Вас с доктором Макки? – уточняет Сакс, поворачивая голову так, что ее темные волосы падают на плечо.

Я закатываю глаза и легонько толкаю ее плечом.

– Нет. Нас с Флорой.

– О, – засветилась Сакс. – Ну, может, вы с ней наконец подружитесь.

Сама не знаю, что я по этому поводу думаю.

Ближе к вечеру я возвращаюсь в комнату. Флора не смотрит на меня. Она улыбается, наклонившись, чтобы вытереть волосы полотенцем. Я смотрю на нее, стоя посреди комнаты, разделенной пополам скотчем вплоть до верхушки шкафа.

– Мы что, теперь подруги? – восклицаю я.

Флора удивленно поднимает брови. Полотенце падает на кровать.

– Полагаю, что да, – говорит она. – Мы вместе прошли через кошмарный стресс. Такое обычно сближает.

– И этот кошмарный стресс из-за тебя, – напоминаю я. Она элегантно пожимает плечами. Узнаю привычную Флору в этом жесте.

– Происхождение стресса не релевантно, – беззаботно сообщает она.

Я не могу сдержать смешок:

– Происхождение не релевантно? Серьезно, кто так говорит вообще?

Да, глупый вопрос. Кто так говорит? Принцесса, конечно. Королевская особа. Именно ей Флора и является, даже если она сидит в пижаме и выглядит так… непринужденно.

Она встает с кровати, подходит к шкафу и дергает за скотч, разделяющий мою коллекцию камней от ее милых свечек.

– Вот, – заявляет она, сматывая скотч и кидая его в мусорку. – Начнем все сначала.

Не уверена, что прекрасная дружба может начинаться с отдирания скотча, но все равно киваю:

– Да. Начнем.

Наказание началось. могло быть куда хуже.

Не знаю, имели ли они право отправлять нас на склад или еще куда – меня может быть, а вот Флору точно нет. Но кто знает, каких еще странностей они тут в горах напридумают. Может, отправили бы нас пасти овец или убирать каменные завалы с горных троп. Идея с камнями мне даже нравится, но все же…