Как будто подменили человека.

— Хорошо, договорились, — сказал я. — А сейчас мне надо идти, не прощаюсь. Я жду вас завтра вечером, нам надо поговорить о сенаторах Равенны и Рима, расскажете про расстановку сил.

Богач тоже поднялся и снова заулыбался.

— Мне нравится новый человек, что поселился в вас, доминус, — сказал он. — Если вы продолжите в таком же духе, мы можем заключить много прибыльных и выгодных сделок.

Мы распрощались и я вышел первым. У меня и в самом деле было полно дел, надо поскорее расспросить Критона, а также провернуть кое-какие мероприятия с моими новоприобретенными помощниками. Перво-наперво, я решил заняться своими питомцами, мой несостоявшийся убийца мог подождать.

Поднявшись снова на второй этаж дворца, я осмотрелся и поднялся еще выше, на третий. Здесь находились покои родителей, а еще выше проходы на башню и крышу. Мы продолжали подниматься и на третьем этаже я остановился перед дверью в небольшую комнату и сказал Марикку, идущему за мной:

— Оставайся здесь и никого не пускай. Даже если это будет Лакома или моя мать. Ты понял?

Великан встал перед дверью комнаты, в которую я вошел и сонно кивнул. Макушка его находилась на одном уровне с косяком двери. Я прошел по коридору, свернул в смежную комнату и оказался подле второй двери, недалеко от первой. Чуточку приоткрыв ее, я увидел в щель наружный коридор и Марикка, стоящего перед дверью. Сейчас начнется небольшое испытание, посмотрим, как он его пройдет.

Ждать пришлось недолго. Вскоре на этаж поднялся Лакома. Он подошел к своему собрату и спросил:

— Ну как, Дикий Медведь, стоишь здесь на часах, как простой зачуханный солдат? А мальчишка в это время лежит на очередной красотке? Тебе не обидно?

Марикк переступил с ноги на ногу и почесал в затылке. Сейчас он был вооружен огромной палицей, висящей у него на поясе и по размерам напоминающей бревно.

— Нет, чего уж там, — сказал он. — Кормит он хорошо, а это самое главное. Ты же знаешь, как я люблю пожрать, особенно, после того, как мои родители погибли от голода. А с ним я не останусь с пустым брюхом. Поэтому пусть развлекается.

Лакома огляделся и заметил меня, смотрящего на них через щелку. Не подавая виду, потому что он был предупрежден проверке, главарь разбойников, а ныне их официальный командир, заговорщицки прошептал:

— Слушай, Дикий Медведь, пойдем с тобой на первый этаж, перекусим. Там вот такие окорока принесли, ты даже их с одного присеста не съешь! А вино какое сладкое, само в рот течет!

Марикк проглотил слюну, но не двигался с места.

— Чего ты стоишь? — продолжал уговаривать Лакома. — Пойдем, император все равно лег спать, выйдет не скоро, никто не заметит. Ты быстренько покушаешь и вернешься сюда. Там все наши ужинают, одного только тебя нет.

— Не могу, Красная Борода, — сказал, наконец, бедный великан. — Рад бы, да не могу. Ты же видел, что сегодня случилось, его чуть было не зарезали. А ведь мы обещали его защищать.

Лакома сплюнул и сказал:

— Эх, ну что ты за глупец, Дикий Медведь. Ничего с ним не случится, я же тебе говорю. Ну, хочешь, я постою вместо тебя на часах? А ты иди пока, поужинай. И скорее возвращайся сюда, только не усни там.

— Правда? — обрадовался гигант. — А что, это действительно выход из положения! Какой ты умный, Красная Борода.

На самом деле это был вовсе не выход из трудной ситуации, а ее конец. Если он сейчас уйдет с поста, то значит, испытание не пройдено. Я старался внимательно наблюдать за Лакомой, чтобы он не подал великану тайный знак о том, что это проверка, но тот, судя по всему, ничего такого не делал.

— Да, иди, покушай, — сказал Нимерий. — И приходи поскорее.

Великан обрадованно обнял своего вожака и помчался по коридору. Я вздохнул. К сожалению, он не прошел испытания. Где была моя голова, когда я нанимал преступников и грабителей себе на службу? Конечно же, они готовы предать меня при первой же возможности. Глупец, какой же я глупец!

Но тут Марикк остановился. Затем понурил голову и вернулся назад. Мое сердце затрепетало от радости.

— Нет, Красная Борода, ничего не получится, — сказал печально великан. — Император просил стоять на страже именно меня. Он сказал, чтобы я никого пускал, даже тебя или его мать. А если я сейчас уйду, ты можешь спокойно войти к нему и нарушить запрет. И все из-за того, что я ослушался императора. Понимаешь?

— Понимаю, — сказал Лакома, улыбаясь. — Ты молодец, Дикий Медведь, и я прослежу, чтобы тебе оставили самые вкусные куски.

Он развернулся, незаметно подмигнул мне и ушел. Марикк глядел ему вслед с самым несчастным на свете видом и сокрушенно вздыхал. Я не мог больше глядеть на его страдания. Тихонько притворив дверь, я вернулся к себе и вышел снова в коридор.

— Слушай, Марикк, спасибо тебе за верную службу, — сказал я и вручил великану кошелек, полный солидов. — Ты наверное, устал, иди, поужинай и отдохни, а вместо себя пришли сюда Родерика.

— Спасибо, доминус! — обрадовался исполин, особенно, когда заглянул в кошелек. — Я побегу поскорее и пришлю сюда Родерика.

— Давай, давай, пусть он приходит поскорее, — сказал я и прикрыв дверь, услышал, как он побежал по коридору, грохоча огромными ногами.

Затем я подошел к окну комнаты. Сейчас я находился в одном из полузабытых помещений дворца. Раньше здесь кто-то жил, но сейчас комната стояла необитаемой. Судя по всему, здесь селили гостей, когда устраивали праздники. Здесь стояло ложе для сна и небольшой столик. В углу статуя и большая ваза.

С окна открывался восхитительный вид на окрестности города. Прямо под дворцом виднелся канал, а дальше виллы и многоэтажные дома инсулы. День уже, оказывается близился к завершению, скоро наступит вечер. Меня неудержимо клонило ко сну, но я изо всех сил сопротивлялся этому, зная, что увижу кошмар.

Сзади скрипнула дверь. Я резко обернулся, готовый защищаться от очередного покушения, но это был вовсе не убийца. В комнату вошла Новия в короткой тунике с широким разрезом на груди. Она была так соблазнительна, что у меня перехватило дыхание.

— Кажется, доминус, вы что-то хотели мне сказать, когда выходили из бассейна? — спросила она, подходя ко мне.

Я не стал ничего говорить, а просто подошел к ней навстречу и жадно поцеловал.

Глава 13

Дела насущные, покоя нет, ни днем, ни ночью

Сначала мы целовались, так поспешно и жадно, будто бы это были последние наши поцелуи на