То есть сначала в ту пору прекрасную страной правил Д.А.М., но потом все-таки В.В.П. Евреи, естественно, были встроены в общий порядок. Судя по запискам николаевских ветеранов-кантонистов, большого счастья они от этого не ощутили. Внутри общины шла обычная грызня: миснагиды воевали против хасидов. Местечковый кагал бился за сохранение собственного влияния. Правительство же давило на евреев с целью эмансипации. Причем чем больше давило, тем меньше преуспевало. В Сибири своим чередом росло число евреев-ссыльных.

И – апогей процесса, Крымская война. По результатам коей адмирал Нахимов навеки уходит в историю как символ героизма флота. А также евреев в русском флоте. Желающие могут ознакомиться с соответствующим рассказом Михаила Веллера. Который есть талантливая литературная обработка жизненной коллизии. Оный письменник М.И. Веллер действительно к автору, как к другу и президенту Российского еврейского конгресса, обратился с предложением, чтобы Конгресс взял шефство над Нахимовским училищем. Сопроводив эту буйную фантазию всеми теми аргументами и фактами о еврейском происхождении адмирала, которые позднее и расписал в своем рассказе. Однако же это паскудно-провокационное предложение было автором, как человеком, с детства лично причастным к отечественному ВМФ, отвергнуто на корню.

Внук инженер-полковника Льва Вагнера, который свой орден Ленина получил еще до войны за строительство сталинградского арсенала и на всех морях строил базы советских подлодок и военно-морские порты, флот любил. И любит до сих пор. И даже в ранней юности полагал, что средневзвешенный советский еврей – это офицер военно-морского флота в чине если не адмирала, то хотя бы каперанга. Но времена, когда в этом флоте тот, кто не был Вагнер, тот был Азаров, Кричевский или Земшман, к моменту создания РЕК прошли давно и безвозвратно.

Изложенную емко, но вкратце писателю Веллеру версию того, по какому адресу нынешние флотские начальники пошлют автора вместе с прочими олигархами-благотворителями, тот и расписал в художественных подробностях. Но что есть, то есть. История массового, хотя и не вполне добровольного участия российских евреев в вооруженной защите отечества начинается именно во времена Николая I. Ту самую пору, когда у Виленского генерал-губернатора в штатном расписании появляется прелюбопытная должность. Которая официально (!) называется «умный еврей при губернаторе». А?!! Сатрапы были губернаторы. Не чета нынешним. Но соображали.

Итак – продолжим о царях. Александр II. Царь-освободитель. Реформатор из реформаторов. Реформы у него были удачные, потому что был он умным. Если не лучший, то один из лучших правителей страны за всю ее историю. Хотя, пожалуй, все же лучший. Которого благодарные подданные в расцвете сил и прикончили. Революционные герои, понимаешь. Борцы за идею. Детей в школах всю советскую власть учили на их примере. Правда, убийство царя открыло дорогу мрачнейшей реакции. Естественно, включая еврейские погромы. Но рассказывать про это в средней школе было как-то не принято. Наверное, в программу не вместилось.

Евреи-то царя не убивали. Но кто-то должен был ответить за цареубийство. Тем более что наследник и сын наследника евреев не любили. Александр III вообще любил мало что из того, что делал его отец. Николай II в этом был достойным сыном своего батюшки. Но в отличие от него слабохарактерным. Амбициозным, хотя и безвольным. Сомневавшимся, когда нужно было действовать решительно. Рвавшийся в драку, когда единственное, что от него требовалось, отсидеться и не подставлять страну. Первый из них позволил массовые погромы. Второй их приветствовал. Это ему, в ответ на сообщения об убийстве евреев, принадлежит фраза: «Хорошо, что евреев. Плохо, что убивают».

В результате всей этой политики потакания погромам и погромщикам и возникли в своем сегодняшнем виде еврейские общины США, Канады, Аргентины, Уругвая и британских колоний – от Австралии и Канады до Южной Африки. А также ишув в Палестине. Минимум два миллиона еврейских эмигрантов. Что патриотической общественностью в ту пору крайне приветствовалось. Это только теперь называется утечкой умов. А тогда казалось идеальным выходом. Чем давать евреям права и допускать их в общество, лучше, чтобы уезжали. Ну, и тем, которые ехать не хотят, чуть-чуть помочь.

Погром вообще сильно помогает осознать свое место в отечестве. Как и изгнание из сельской местности в переполненные местечки, где нет ни работы, ни жилья. А также прочие запреты и ограничения. Что в качестве побочного следствия происходящего породило великую идишскую литературу конца XIX – начала ХХ века. Шолом-Алейхем с его Тевье-молочником, Мойхер-Сфорим, Шолом Аш и прочие. Слабое утешение.

Вследствие его управленческих «талантов», помноженных на гиперактивность где не надо и торможение там, где оно смерти подобно, Николай II добил страну. Две ненужных войны. Вследствие их – две революции. Ссора с армией. Дрязги при дворе. Распутин. Потеря верховной властью остатков уважения и легитимности. При надувании щек, самолюбовании и самоуспокоенности, достойной удивления. И все. Конец трехсотлетней империи. И после всего этого не его дед, а он – царь-мученик?!

Царь-идиот – да. Которого нужно было не на престол сажать, а держать от власти как можно дальше. Ни Столыпин, ни Витте ему не помогли. И не могли помочь. При этом честолюбив он был до крайности. Почему на переписи в графе «профессия» и начертал собственной императорской рукой без малейшего чувства юмора: «хозяин Земли Русской». Вскоре после чего был благодарным народом свергнут безо всяких потуг масс подняться на защиту самодержца и самодержавия.

Отечественному руководству вообще, как правило, не везло с управляемой страной. Причем вместо того, чтобы подобрать себе другую страну или другую профессию, оно вечно на Россию жаловалось. Разве что фразы типа исторического «гов-ный попался расклад» цари не произносили. Родной город у них был в точности тот же самый, но воспитание другое. А в остальном никакой разницы.

Евреи, которые призваны были за все ответить, к 1917 году после почти трех десятилетий воспитательной работы со стороны черносотенцев и патриотической шпаны прочих разборов, если не состояли в революционерах, то им сочувствовали. Как, впрочем, и вся более или менее приличная российская публика. Поскольку правительство все, что могло сделать для подрыва авторитета власти, сделало. Отношения с образованными слоями общества похоронило. Авторитет православной церкви, превратившейся в идеологический департамент режима, обнулило. Национализм и шовинизм в худших формах разожгло.

Сначала по отношению к евреям. Потом к японцам и китайцам. Наконец, к немцам. Вот все это по ним по всем, начальствующим, в конце концов рикошетом и ударило. Закон бумеранга. За что боролись, на то и напоролись. Хоть в тогдашней Северной Пальмире. Хоть на сегодняшней Рублевке. После чего причитания современных патриотов о геноциде русского народа от рук сионских мудрецов звучат странно. Если человеку давать возможность безнаказанно преследовать, грабить и убивать одних, почему он на них должен останавливаться? Вот никто и не остановился. О чем хорошо было бы вспомнить нынешним. Но куда там…

В 1917 году государственная машина рассыпалась на шестеренки. Царь отрекся. Временное правительство оказалось слабым, болтливым и недееспособным. И было снесено на раз: защищать его было некому. В дальнейшей борьбе за власть победили самые жесткие, не останавливавшиеся ни перед чем – большевики. После чего во внутренней борьбе взял верх самый коварный и жестокий. Сталин. Который никому не верил. Ничего не стеснялся. Ни перед чем не останавливался. Поэтому, что бы ни говорили его поклонники, для своих его режим был хуже, чем гитлеровская оккупация. За вычетом геноцида евреев и цыган.