— Поэтому, прошу вас, в память об этом человеке не пытайтесь раскрыть тайну. Вы сделаете только хуже. И обесцените жертву профессора Моргана.

Что же такого ужасного может быть в воскрешении? Пусть Морган и не был тем некромагом, который с легкостью режет жертву во время ритуала, он в любом случае был взрослым разумным мужчиной, а не трепетной девицей шестнадцати лет. Вряд ли такого, как он, было легко довести до самоубийства.

Профессора Моргана напугало что-то поистине ужасное, чудовищное…

— Это моя работа — расследовать преступления и разгадывать загадки, — сухо произнесла я, чувствуя страстное желание выставить эльфа за дверь. Он же просит меня наплевать на свои профессиональные обязанности. — Я попросту не имею права бросить все как есть. Даже ради этого вашего Моргана. Уходите, лорд Лилэн. Я больше не желаю ничего слушать.

Эльф посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом и ушел, не проронив больше ни слова. Мне пришлось остаться наедине с собственными мыслями. Дом легко его выпустил. Слишком уж легко.

Лорд сказал, что его внучатая племянница заслуживала такой смерти. И он был фактически уверен в том, что Иллис убили те, с кем она работала… Я получила множество кусочков картинки, но собрать ее целиком не выходило. Не все части пока удалось получить. Одно только стало полностью ясно: я пошла правильным путем. Смерть Иллис Лилэн была напрямую связана с исследованиями профессора Моргана.

Что там говорил декан Флин о проклятии некромагов? Впору поверить ему. Проклятие сразило тех, кто был замешан в этой истории. Вот только явно не всех. Кто-то же убил эльфийку…

Когда я устроилась на кухне, чтобы разогреть свой нехитрый ужин, выяснилось, что этот день у меня стал днем приема гостей. Вот же странно: последние несколько лет только я переступала порог этого дома, а теперь целых два гостя подряд. Но если первый гость стал для меня полнейшей неожиданностью, то вот второго я, наверное, все-таки ждала, пусть сама себе в этом не признавалась.

Винсент.

Все-таки я хотела его увидеть снова… И не потому, что он был довольно привлекательным. Просто… спокойней с ним становилось.

Поэтому я и не смогла удержаться от улыбки, когда увидела его на своем пороге с пиццей, содовой и каким-то пакетом.

— Гостей принимаете, мисс Джексон? — весело осведомился он, явно не сомневаясь в том, что его пустят внутрь без особых протестов.

Выглядел мой незваный, но ожидаемый гость, как всегда, идеально. Даже стекла очков — и те не запотели. На фоне серой унылости вечернего Нивлдинаса Винсент выглядел особенно сногсшибательно. В голову забрела странная мысль: влюбиться в него. Вот так взять — и влюбиться, стать чуть ближе к нормальным людям. Это ведь нормально для молодой женщины — страдать из-за мужчины, а не из-за того, что не осталось близких, и жить приходится фактически в доме с привидениями.

К тому же, кандидат вполне подходящий.

— Ты… Вы?.. — не сразу определилась я с тем, как следует обращаться к этому человеку.

Улыбка на лице Винсента стала еще шире.

— Именно. Самое время перейти на «ты», не так ли? Так нам будет проще.

Лично мне не казалось, что это уместно… Но сама же оговорилась, поэтому спорить уже было глупо.

— Проходи уж, Винсент, — отступила я в сторону, пропуская мужчину внутрь. — А то сам знаешь, вокруг моего дома бродит сбрендившее привидение. Вдруг оно и на тебя накинется?

Стоило только чужаку оказаться под крышей дома, как все вокруг наполнилось еле слышным шепотом, словно бы каждая доска в паркете начала тихо говорить, но при этом ничего опасного не происходило.

— И все же стоит уехать отсюда, Ли. Этот дом не место для живых. Он лишь для духов и привидений, — со вздохом произнес Винсент, оглядываясь по сторонам.

Кажется, я уже готова была с ним в этом согласиться.

— Пока мне в любом случае некуда съезжать, — пожала плечами я.

Принимать этого гостя в гостиной повешенной мне совершенно не хотелось. Да и компьютер с телевизором давным-давно переехали в мою спальню. В любом случае, во всем доме я пользовалась, по сути, только спальней и кухней.

Ни про инцидент с такси, ни про нападение призрака Винсент упоминать не стал. Не пытался успокоить и не заявлял, что все будет замечательно и ничего такого не повторится. Просто вычеркнул эту тему из нашего разговора.

Слишком уж понимающий и тактичный, словно хороший психолог. Уж в представителях этой профессии я толк знала: чересчур долго приходилось посещать в свое время.

— Слушай, а чем ты все-таки занимаешься?

Вопрос вырвался едва ли не сам собой: просто захотелось узнать о человеке, который имел наглость разрушить мое одиночество. Сам он говорил, что работает в университете, но это звучало совсем уж расплывчато. Охранники в университете тоже, в конце концов, работают.

Винсент покосился на меня и, напустив таинственный вид, сообщил:

— Тебе не понравится эта история, поверь.

Ох уж эти мужчины и их попытка изображать из себя не пойми что. Чем больше они напускаются тумана, тем более обыденно все в конечном итоге.

— Ты сантехник?

Мой гость от изумления едва не выронил пиццу. Сумел спасти ее буквально в последний момент.

— Почему сразу сантехник? — не понял хода моих мыслей мужчина.

— Ну… Не знаю, кто может мне понравиться меньше сантехника, — пожала плечами я, сама не зная, почему озвучивала именно эту версию. Все-таки меньше всего Винсент походил на сантехника. Слишком уж холеный.

— Осторожней на лестнице. Она скользкая…

Иногда.

Ступени под ногами скрипели так, будто готовы были разломиться в любой момент. Один раз такое и случилось, когда я слишком уж сильно топала после рабочего дня. После этого я научилась невесомо порхать.

— Я работаю с безнадежными больными, умирающими. Помогаю… принять собственную судьбу, — все-таки решил открыть мне свою великую тайну мужчина.

Звучало более… респектабельно, чем сантехник и, если честно, куда страшней.

— И как тебе работа? — немного нервозно поинтересовалась я.

Совершенно не представляла, как именно можно помочь умирающим. Чем им уже поможешь? И как можно постоянно проводить время с теми, кто обречен? Так же и рехнуться недолго.

Винсент посмотрел на меня так, словно читал мысли. Хотя это и неудивительно, думаю, что все, кому он говорил о своей профессии, испытывали одни и те же чувства.

— Я помогаю тем, кому больше никто не может помочь, — отозвался он с мягкой улыбкой. — Подозреваю, ваш профессиональный путь тоже не выстлан розами. Трупы. Кровь. Мало кто выдержит подобное.

Как будто это одно и то же. На мертвые тела можно смотреть как на нечто абстрактное, просто часть головоломки. Что в них может быть пугающего? Ну, разумеется, если над ними не поработали некромаги.