– Пустите, я тоже хочу посмотреть! – инородная скандинавская богиня растолкала всех, влезла в шатер и уже оттуда вопросила: – А что, у древних греков были ролевые игры со связыванием? Я думала, их изобрел маркиз де Сад в каком-то другом веке…

– В восемнадцатом, – машинально подсказала я и тоже шагнула в шатер, присматриваясь к Брисеиде. – Милочка, вас не развязать?

– Му-му-му! – задергалась лежащая на голых досках красавица.

– Развязать, – уверенно перевела с коровьего Ирка и сдернула с уст прекрасной девы широкую полосу скотча.

Брисеида взревела и, настойчиво демонстрируя спутанные тем же скотчем запястья и щиколотки, плаксиво провыла:

– Какого хрена, вашу мать, это что за подстава?!

– Ей не понравилось, – понял главное Женька и наставил камеру на Ахиллеса. – Интересно, а ему?

– Да он по башке получил, кому бы это понравилось?! – не унималась дева.

– Ну зачем же вы так, дорогая, мы не договаривались, что вы будете бить клиента! – встревожился Слава и тоже полез в шатер, где уже стало тесно, как в трамвае в час пик. – Александр Иванович, дорогой, что с вами? Как вы себя чувствуете? Позвольте, я вас… Вот так…

Он перевернул Ахиллеса на спину, похлопал его по щекам и вдруг заметил растерянно:

– Странно, у него тоже скотч…

– Был кто-то третий? – сообразил многоопытный Женька и завертел головой, осматриваясь.

Хр-р-русь! Ирка решительно избавила физиономию героя от закрывавшей его рот липкой ленты, а заодно от значительной части модной щетины.

Ахиллес Поверженный застонал с отчетливо вопросительной интонацией. Над ним предупредительно склонился Слава:

– Да, Александр Иванович! Что, Александр Иванович?

– Шлем… – пролепетал герой.

– О защите верхних полушарий надо было раньше думать, – попеняла ему Ирка. – До того, как вам по ним дали.

– Шлем… Где…

Я огляделась, поворошила ногой меховые шкуры на ложе, но искомого шлема не обнаружила. Зато увидела люк в полу, вернее, выпиленный в досках открытый лаз!

– А это что такое? – я присела и заглянула в дыру.

– Удобства? – предположила Ирка. – Древнегреческий аналог клозета?

– Фу. – Я отодвинулась.

А Слава с чувством произнес:

– Вот дерьмо! – И сразу стало понятно, что это он не о клозете. – Вызовите кто-нибудь полицию! Скажите – у нас тут нападение и ограбление, жертва – известный бизнесмен Шишов.

– И я! – напомнила неугомонная Брисеида.

– И ты, – согласился Слава и картинно схватился за голову. – О боги, боги!

– А можно поинформативнее? – сердито прошипела я, прикрыв ладонью трубку, в которой уже прорезался бесконечно усталый голос дежурного по городу. – Что пропало-то? Бутафорский шлем Ахиллеса, так?

– Не так! – голос Славы неожиданно окреп. – Пропало уникальное ювелирное изделие в виде гладиаторского шлема из золота!

– Из какого еще золота?! – я вытаращилась на Ахиллеса Ограбленного.

А Ирка неоригинально резюмировала:

– Вот дерьмо! – и потянулась за своим мобильным, чтобы вызвать кавалерию.

Кавалерия прискакала тремя отдельными мини-отрядами.

Первой подоспела штатная охрана Шишова – два громоздких дядьки. В летних серо-стальных костюмах из какой-то блестящей ткани они солнечным днем здорово походили на зеркальные шкафы-купе.

Самоходные шкафы выгнали всех, кроме горе-Ахиллеса, из шатра и встали на входе в него в позе защитников футбольных ворот.

– Где ж вы раньше были, когда вашего босса били и грабили, – сверля громил недобрым взглядом, пробурчал Слава, но озвучивать этот вопрос громким голосом не рискнул.

Слава – он такой. Лавры срывать любит, а шишки собирать – нет.

Вторым номером явились незнакомые нам служивые. Физиономии у них были пасмурные, движения порывистые, приоритеты другие – не забота об интересах нашего мебельного короля. Нетерпеливо выслушав лопотание Славы, который в красках, с заламыванием холеных рук, описал ситуацию, они отбрили:

– Понято, принято, но, ей-богу, не до этого сейчас, – и тут же удалились в глубь фестивальной территории, с кем-то озабоченно переговариваясь по рации.

– Видали? – оглянулся на нас с Иркой шокированный Слава. – Наша история полицейских не интересует! Что им какое-то украденное золото? Важнее оштрафовать побольше пьяных за употребление алкоголя в общественном месте!

Третьим прибыл персонально полковник Лазарчук. Мы с подругой на его материализацию не рассчитывали, думали, гражданин начальник пришлет по нашему вызову подчиненных, кого не жалко, и чуть не прослезились – так растрогались. Но Серега только глянул – и слезы умиления на наших глазах мигом высохли, как утренняя роса под грибочком ядерного взрыва.

– Что? – я не поняла, отчего наш полицейский друг так зол.

– Все! – припечатал он. – Ты и ты! – полковник указал на бодигардов Шишова. – Охраняйте место происшествия, чтобы ни одна муха… Эксперт освободится, осмотрит здесь все.

Шкафы кивнули и сдвинулись, полностью закрыв собой вход в шатер.

– Дальше. Ты и ты! – Лазарчук ткнул в режиссера и оператора. – Сели в сторонке, ручки сложили, ждете, пока вас опросят. До тех пор – ни с места.

– Ах, боже мой, так хорошо начинался день, и вот уже мы жертвы полицейского произвола! – Слава возмутился, но предусмотрительно сделал это шепотом, так что полковник его даже не услышал.

– Дальше… – Лазарчук огляделся, уперся взглядом в жмущихся друг к другу красоток в легких воздушных платьях, вздохнул. – Ты и ты… Пока свободны. Советую поторопиться на выход, по прогнозу во второй половине дня усиление ветра и дождь.

Те, спотыкаясь и оглядываясь, устремились к выходу из парка.

– А ты и ты… – Серега наконец одарил вниманием меня и Ирку. – В машину!

– В какую еще машину? – с подозрением прищурилась я.

Воображение с готовностью нарисовало мне полицейский «воронок» с зарешеченным окошком.

– В машину времени, блин! – психанул полковник. – Будь проклят тот день, когда я попросил вас… Жаль, нельзя отыграть все обратно!

– Фарш невозможно провернуть назад, – с большим достоинством подтвердила Ирка.

– В машину, – повторил Серега. И вместо ответа на вопрос – в какую именно, бросил мне ключи от своего «Лексуса» с уместным предостережением: – Без меня не уезжать!

Мы нашли за поворотом аллеи машину нашего друга, открыли ее и скромно сели сзади, решительно отринув соблазн угнать авто у полицейского полковника.

– А мы-то в чем виноваты? – сосредоточенно помолчав и недовольно посопев, заговорила Ирка. – Не мы же стырили это золото! И то, другое, тоже не мы. И третье…

– А как ты нумеруешь пропажи? – заинтересовалась я.

– Очень просто. Третье, которое хронологически первое, – это золото бабки Колобовой. Второе – драгметалл, добытый ее дедом. И первое, на самом деле третье, – это шлем Ахиллеса.

Подруга еще немного подумала и выразила неудоумение:

– Вот говорят, что золото – редкий металл. Каждый час в мире отливается больше стали, чем было добыто золота за всю историю человечества! Его современные мировые запасы оцениваются примерно в тридцать две тысячи тонн – если выплавить из всего этого металла куб, его сторона