– Откуда такие познания? – удивилась я.

– В Интернете прочитала. Так вот, утверждают, что золото – редкий металл. А вокруг нас его в последнее время – как грязи… Ой!

Она подпрыгнула на сиденье, будто ее кольнули булавкой, и испуганно округлила глаза:

– Мы совсем забыли про грязь!

– Какую грязь? – Я и вправду забыла.

– Тамбуканскую, лечебную! Курс нельзя прерывать, надо делать процедуру хотя бы дважды в неделю, а мы с тобой только один раз намазались – и все!

– Я не пойду заголяться на речку, когда рядом в парке толпа придурков фестивалит!

– Не надо на речку. Намажемся в нашем съемном жилище. – Подруга приняла решение и полезла из машины. – Идем, не будем терять время на посиделки в чужой машине, баклажка с грязью у меня в багажнике…

– Ку-да? Сидеть! – Очень вовремя появившийся Серега перехватил беглянку, затолкал ее обратно в салон и сел за руль. – Блин, да что ж вы неугомонные такие, во все вам нужно вляпаться!

– Не клевещи на нас, – обиделась я.

Хотя, строго говоря, мы как раз намеревались конкретно вляпаться, но не во все, а исключительно в лечебную грязь.

– А в чем вообще дело? – с претензией спросила Ирка. – Мы тихо-мирно ведем расследование, которое ты сам нам поручил…

– Тихо-мирно? – неподдельно изумился полковник, развернувшись к нам с водительского места. – Да вокруг вас народ ложится пачками!

– Какой еще народ? Если ты имеешь в виду бабушку Зину, то у нее был инфаркт, – напомнила я. – А если дедушку Анатолия, то он неудачно упал. А если дяденьку Ахиллеса, то его уложил налетчик, и он точно не был кем-то из нас – и у меня, и у Ирки на тот момент алиби. Можешь Женькины съемки посмотреть, проверить по таймеру видеозаписи: когда Шишова грабили, мы честно болели за землян в эпической битве «Наши против Чужих»!

– Вот именно, всюду успели! – вздохнул Лазарчук. – Сами-то в драку не лезли, надеюсь? Хоть к этому убийству непричастны?

– К какому еще убийству? – не поняла я.

– К такому… – полковник витиеватым жестом изобразил что-то непонятное и замолчал, потирая лоб.

– Кто-то пал в войне миров? – смекнула я.

– Ну!

– Совсем или понарошку? В режиме фантастической реконструкции?

– Увы! Так пал, что дальше некуда! На минус два метра в почвенный слой планеты Земля.

– Эх, рано мы ушли, самое главное пропустили, – расстроилась Ирка.

– И кто жертва? – спросила я.

– Какой-то малый в черном костюме.

– Люди в черном тоже сражались на стороне землян? – я оглянулась на Ирку.

Она неопределенно пожала плечами.

– Не в таком костюме, – полковник помотал головой. – В таком! – Он возложил ладони себе на грудь и с нажимом провел ими до бедер.

Выглядело это неуместно сладострастно. Мы с Иркой растерянно заморгали.

– Да в комбезе из обтягивающей синтетики! – досадливо объяснил Лазарчук, сообразив, что мы не поняли его пантомиму.

– А! С большущей зубастой башкой? – смекнула я. – Значит, Чужой.

– Нормальная у него башка была, – неуверенно возразил Серега. – Пока по ней не двинули тяжелым тупым предметом, конечно.

– То есть пришелец тоже был без шлема! – Ирка сокрушенно поцокала, сожалея, как широко распространились нарушения правил безопасности. Прямо-таки на всю Вселенную!

– А чем его двинули? – спросила я, вспоминая впечатляющее межгалактическое побоище.

По всему выходило, что вариантов множество. Недостатка в тяжелых тупых предметах обитаемые миры не испытывали.

– Пока не ясно. – Полковник воздержался от традиционной отговорки «вскрытие покажет».

Ирка попыталась конкретизировать:

– Помнится, там были топоры, мечи, дубины, латные рукавицы, просто кулаки…

– Вскрытие покажет, – перебил ее Лазарчук.

Не удержался все-таки.

– Оно вам покажет, а ты нам расскажешь, да? – Подруга хотела заручиться обещанием дальнейшего сотрудничества, но вышло только хуже.

– Вам это ни к чему, – твердо сказал полковник и проехал мимо поворота, который привел бы нас к нужной улице на дамбе.

– Но ты обещал нам помощь! – возмутилась я. – В самом начале, когда мы договаривались…

– В самом начале, когда мы договаривались, речь шла исключительно о гипотетическом золоте гражданки Колобовой. – Лазарчук добавил газу. – Вас попросили разобраться – было оно или нет. Если было – по возможности прояснить его судьбу.

– И мы прояснили! Золото действительно было, бабка прятала его в бачке унитаза, иногда доставала, чтобы отполировать. А в один из таких моментов его и украл неизвестный грабитель, сделав это прямо на глазах у Колобовой!

– Мы даже восстановили картину преступления, – вмешалась Ирка. – Бабка чахла над златом за столом у окна, а преступник разбил стекло, схватил кольца и скрылся в зарослях тростника у реки, вот!

– Молодцы, – похвалил нас полковник и лихо зарулил на стоянку, где дожидалась хозяйку Иркина машина. – С заданием справились, объявляю вам благодарность. Всем спасибо, все свободны.

– В смысле – справились? Мы не нашли само золото! – напомнила я, быстро закипая. – И не вычислили его подлого похитителя! Кстати, надо еще разобраться, куда подевались чистое золото деда и драгоценный шлем Ахиллеса! Как-то подозрительно мне это – столько разного золота пропало, похоже, это фрагменты одной мозаики!

– Никакой мозаики! – Лазарчук перегнулся назад и открыл мне дверь. – Все, выходим на заслуженный отдых!

Я посмотрела на каменную морду друга-предателя, поняла, что спорить бесполезно, и с ворчанием полезла из машины:

– Вот так всегда…

– Мы тебе это припомним, Сереженька, – зловеще-ласково молвила Ирка и выбралась из авто, не дожидаясь персонального приглашения.

Дверцами мы хлопать не стали, хотя хотелось. Встали бок о бок, дожидаясь, пока Лазарчук отъедет.

– Держим лицо, – шепнула я подруге.

– Улыбаемся и машем, – согласилась она.

Нам не нужно было озвучивать то, о чем мы думали.

Пусть на заслуженный отдых куда подальше отправляется сам полковник.

Не отступимся, пока во всем не разберемся.

Мы не полиция, у нас висяков не бывает!

Уже на подходе к нашему временному пристанищу – домовладению покойной бабки Колобовой – мы услышали отчаянный визг. А кто его издавал – не увидели, потому как двигались вдоль высокой глухой стены соседской крепости.

– Поросенка режут, что ли? – встревожилась Ирка и перебросила стеклянную банку с грязью из левой руки в правую, словно готовясь отбивать поросенка у его обидчиков подручным тупым предметом.

Я ускорилась и первой выскочила на перекресток.

– Почти угадала!

Резаного поросенка убедительно (Станиславский поверил бы) изображал знакомый нам пацан – соседкин внук Петька. Но визжал он, как я поняла, не от боли, а в знак протеста и с целью привлечения внимания неравнодушной общественности. Только в середине буднего дня наплыва публики на шоу одного актера ожидать не стоило, разве что с нами повезло. Ирка, увидев открывшуюся картину, мигом присоединила к монотонным поросячьим воплям свой звучный голос:

– А ну отпусти