— Что это значит? — Спросила я нерешительно, когда его губы начали медленно подниматься по моей шее жгучими поцелуями, пока не дошли до моего уха.

— Замолчи-и-и…, — ласково прошептал, добравшись до губ, потом коснулся их своими губами. Он вел себя совсем не так, как ночью. Мягко и нежно прикасался ко мне, как будто боялся сломать. Я закрыла глаза. Погладила его лицо и запустила руки в его волосы.

Он усадил меня на свои колени. Он ласкал мою спину, сначала нежно, а потом все сильнее и сильнее прижимая меня к своему крепкому телу. Мы слышали только друг друга. Весь мир сократился до этого места, этого мгновения, где не было места ничему, кроме нас.

Глава 27

Артём

2 недели спустя…

— Артём… Просыпайся и иди в свою комнату. Нас заметят, — трясёт меня слегка Ева.

— Попробуй меня разбудить другим способом, — прижимаю её к себе для поцелуя.

Я никогда не чувствовал себя таким счастливым, как за эти дни. Мы с Евой признали свои чувства и могли наслаждаться друг другом. Она была живой и лёгкой, мне в ответ хотелось её дразнить все больше. В конце концов, я завоевал все ее личное пространство, которое нас разделяло. Мы стали проводить много времени вместе. Если нас застают в ее комнате или в моей, мы сможем сказать, что вместо занимаемся. Иногда Ева готовилась со мной, пока я начинал приставать к ней.

Каждую ночь я пробирался к ней в комнату и закрывал двери. Мне нравилось засыпать, прижимая её хрупкое и нежное тело к себе. Дальше ласк мы не доходили, потому что Ева ждёт своего восемнадцатилетия, для неё это важно. Мне хотелось увезти ее подальше отсюда. Где мы можем открыто встречаться.

— Родители дома, надо торопиться, — бормочет она, пока я не накрываю её губы своими.

Видеть Еву в собственном доме и не сметь прикоснуться к ней было невыносимо. Я схватил ее и крепко потянул на себя. Мне нравилось чувствовать, как ее тело реагирует на мои прикосновения. Я хотел только одного — целовать ее. Все мое тело напряглось от мысли, что она может быть полностью в моем подчинении. Запустил пальцы в её длинные волосы и притянул ее к себе почти в исступлении. Я хотел заставить ее дрожать в моих объятиях, заставить её почувствовать то, что она никогда не переживала. Прижав ее к матрасу и зажав свое колено между ее ног, я прижался к ней всем телом. Прерывистый вздох, который вырвался с ее губ, вызвал у меня озноб, пробежавший по всему телу.

— Когда я вижу тебя, я не могу думать ни о чем другом, кроме как о том, чтобы касаться тебя и целовать, — мои пальцы осторожно отодвинули край её нижнего белья, и она издала прерывистый вздох. Она вся дрожала, я придерживал её одной рукой, одновременно лаская другой. Минуту спустя мне пришлось прикрыть ее рот своим, чтобы никто не услышал ее стона. Я безумно её хочу, но должен сдерживать себя. Хочу, чтобы ей было хорошо.

— Вот теперь можно идти. Встретимся за завтраком, — целую быстро в губы и встаю с кровати, оставляя её, чтобы приходила в себя. Надо пойти в свою комнату незамеченным, потом в душ. Мне необходимо охладиться. Я не хочу рассказывать о нас родителям. Пока не хочу. Неизвестно, как отреагируют на такие новости, особенно папаша.

За завтраком мы ведём себя как обычно, но моя рука так и тянется к её коленкам. Еве было трудно скрыть свои эмоции, это было видно по румянцу на ее щеках, когда моя ладонь поднималась все выше.

— Уже совсем скоро твой день рождения. Есть планы? ‐ спрашивает отец, попивая утренний кофе.

— Никаких планов не имеется, — отвечает уклончиво. После того, как я рассказал про своего отца, она изменила к нему отношение и старается держаться подальше. А я стараюсь защитить её.

— Устроим вечеринку тогда, — предлагает Аня, поднимая глаза на отца.

У нас с Евой есть свои планы в этот день, правда она про них не знает.

— Так много надо учить. Правда, не хочется этим заниматься. Можно обойтись простым ужином дома.

— Твой день, поэтому решать тебе, — улыбается он ей.

— Ева, нам пора, — встаю из-за стола. Она облегчённо вздыхает, как только выходим из дома.

— Этот день будет посвящён только нам, — сказал я, подтрунивая над ней.

— Точнее тебе, — сразу понимает мои намёки.

Цвет ее лица превратился из прекрасного розового в глубокий красный.

— Я тебе уже говорил, что ты выглядишь потрясающе.

— Нет, но я готова послушать, — подняла она подбородок с ноткой вызова.

Добрались до университета и стали снова сводными, а не парнем и девушкой. Только ревность моя никуда не исчезает, когда с ней разговаривают парни. А особенно разгорается при виде нашего препода. Хотя Ева утверждала, что Виктор просто пытался помочь, я все равно продолжал думать иначе.

Я подождал, пока все выйдут из аудитории и, когда появился шанс, схватил Еву за талию.

— Отпусти… Мы же в университете, — недовольно хмыкнула сводная. Только я отпускать не собирался. Весь урок ладони чесались от желания её потрогать.

— Будто это когда-нибудь меня останавливало. Ну, не будь такой занудой. Ты мучаешь меня, — выпалил я со страдальческим стоном.

— Как я тебя мучаю? — усмехается она, пытаясь убрать мои руки. Я чувствую, что ей нравятся наши игры.

— Быть так близко и не прикоснуться — это настоящая пытка для меня. Скоро я получу то, что по праву мне принадлежит, — шепнул я прямо у ее уха, легонько кусая мочку.

— Мечтай, Волков, — обернулась она ко мне и показала язык. Она была такая маленькая в моих объятиях, но мне это очень нравилось. Больше не стал терпеть и начал целовать.

— Хотя бы тут сдерживайте свои гормоны, — разорвал в клочья интимный момент голос Лизы.

— Канаева, вот тебе вечно надо влезать, — раздраженно бросил я, продолжая обнимать Еву. Она лишь смеялась.

— Я волнуюсь за свою подругу. Вдруг