— Тогда что он тут делает? — не поняла принцесса. — До Барсины ехать и ехать.

— Я не поехал в Барсину, — торопливо сказал Дик. — Мы… Я отпустил Удо за Креша.

— То есть — уточнила Ее Высочество, — ночью на пиру спал не ты?

— Матильда, — устало повторил Альдо, — ночью на пиру не было не только Дика, но и тебя.

— Ты не танцевал с Айнсмеллером, — удовлетворенно кивнув головой принцесса, — а Берхайм не воскрес. Что ж, мертвым его терпеть можно. А Дуглас где?

— Темплтона я отправил по делу — зевнул сюзерен, — к вечеру вернется.

— Вот и xoрошо, — кивнула принцесса, — он мне нужен, но сначала я должна тебе кое-что сказать… Мне твоя столица надоела.

— Понимаю, — устало сказал Альдо, — на Сакаци она и впрямь не похожа.

— Именно — Матильда что-то стряхнула с плеча. — Щенок — это хорошо, но к нему нужен охотничий замок. Гор поблизости днем с огнем не сыщешь, но леса есть, хоть и плохонькие.

— Ты решила пожить за городом? — Альдо еще раз переложил бумаги. — Что ж, я тебя понимаю.

— А раз понимаешь, отдай мне Тарнику. Там, говорят, неплохая охота, а выходцев я не боюсь. Да и не полезут они ко мне, я их не убивала.

— Хорошо. — Альдо провел ладонью по столу. — Тарнику я тебе подарю.

— Дари, — подалась вперед принцесса. — Бери перо, чего тянуть.

— Вижу, ты спешишь. — Альдо улыбнулся и придвинул бумажный лист.

— Спешу. — Принцесса тоже улыбалась, но губы у нее были бледные и лицо тоже. — Дайту привезли, чего ждать? Давай, пиши, ты это умеешь, Дикону особняк подарил, а мне замок нужен.

— Изволь. — Альдо взялся за перо. — Надеюсь, тебе там понравится.

— Твою кавалерию! — зачем-то выругалась принцесса и откинулась на спинку стула, прикрыв глаза. Под глазами были мешки, такие же, как у графини Ларак.

Смотреть на одетую в багряный бархат Матильду было неуютно, и юноша повернулся к сюзерену. Альдо торопливо писал, тикали часы, горели свечи, а дома лежал покойник. Его нужно вынести, но как? Ведь для всех Удо уехал. Остается дождаться Джереми и сделать это вдвоем.

— Готово. — Альдо посыпал дарственную песком. — Тарника твоя. Довольна?

— Спасибо. — Матильда глубоко вздохнула и раскрыла глаза. — Завтра я туда съезжу. С капитаном Надем.

— Поезжай, — быстро сказал Альдо, — только щенка не застуди.

— Щенок останется в заложниках. — Принцесса странным жестом поправила волосы, хотя это же парик, наверное, с ним так и надо. — Ты же любишь брать заложников.

— Не люблю, — огрызнулся сюзерен, — но приходится. Быть королем непросто.

— Ну и оставался бы принцем, — тихо сказала Матильда и поднялась. — На приеме я буду. Я даже на сома согласна, Тарника стоит жертв.

— Сомов не будет, — рассмеялся Альдо, и принцесса ушла. Альдо зевнул и потер переносицу. — Хорошо, что она уедет. Есть вещи, которые женщинам не понять, тем более чужеземкам.

— Альдо, — неуверенно начал Дик, — его надо похоронить. В доме тепло и вообще…

— Конечно, надо. — Сюзерен забарабанил пальцами по столу. — Твой Джереми из вояк?

— Капрал… Он был ординарцем Симона…

— Тогда справится. Тело придется разрубить и вынести в мешках по частям.

Разрубить? Взять и разрубить, как коровью тушу? А потом что? Сжечь? Бросить в Данар? Закопать?

— Альдо! — Сюзерен обернулся, его взгляд не предвещал ничего хорошего, но Дик все-таки сказал: — У человека должна быть могила, и потом… Удо — брат Рихарда… Ты сам говорил, эориев мало. Лучше мы с Джереми его вынесем в подвал. Там холодно, а со слугами что-нибудь придумаем.

— Помолчи, — прикрикнул сюзерен, меряя шагами ковер, — я еще не все сказал. В Агарисе меня пытались отравить. Меня и Матильду. Погибла собака. Та самая Мупа, про которую ты столько слышал, а у Борна нашли яд.

— Ты думаешь, это Удо? — Ричард с ужасом взглянул в спокойное невеселое лицо. — Он хотел вас убить?

— Не он, а его. — Альдо прекратил ходить и остановился, засунув руки за пояс. — И не хотели, а убили. Чтобы молчал. Я сделал ошибку, послушав Матильду и Левия; в Багерлее Удо был бы жив.

Удо отравили?! В доме Окделла? Ноги подогнулись, и Ричард, ничего не соображая, плюхнулся на королевский стул.

— Вот-вот, — махнул рукой Альдо, — только и остается, что упасть…

Дик смотрел перед собой, но ничего не видел, вернее, видел осеннюю Эпинэ, дождь, мчащегося рядом Удо, его крик: «Держись, Окделл! За мной!» Они врубились в грязные шеренги, все смешалось, потом из холодного месива вновь вынырнул Удо. Он искал Дика, и это было спасением…

— Убийца, кто бы он ни был, боялся признаний Борна. — Ровный голос сюзерена прервал воспоминания. — Бедняга так и не сказал, как докатился до измены. Чем больше я думаю, тем больше склоняюсь к мысли, что Удо пошел против нас не своей волей.

Конечно! Борн не мог продать, но его могли запутать, обмануть, запугать, наконец. Не смертью, нет, есть вещи пострашнее, но великодушие Альдо могло развязать Удо язык. Наверняка бы развязало, и Сузу-Музу заставили замолчать.

— Ваше Величество, — твердо сказал Ричард, — Удо Борн умер под моей крышей, и я обязан его похоронить.

— И похоронишь, — столь же твердо ответил сюзерен. — Представишь, что его разорвало ядром, и похоронишь. Дикон, никто не должен знать, что случилось с Удо. Это наш шанс схватить убийцу за руку. Мерзавец наверняка примется расспрашивать, в том числе и тебя, так что будь настороже. Суза-Муза, нападение на Робера, убийство Борна — звенья одной цепи. Поймаем отравителя, распутаем весь клубок.

— Конечно, — рука сама собой сжалась на цепи Найери, — конечно, Альдо. Мы его найдем.

— Ты уже начал игру, — рука сюзерена легла на плечо вассала, — нам остается только продолжать… Джереми придется расчленить тело, поверь, другого выхода нет. Я мог бы тебе приказать, но хочу, чтоб ты понял: иначе нельзя. Мы не можем терпеть во дворце отравителя.

— Во дворце? — задохнулся Ричард. — Во дворце!

— Другого ответа нет. — Альдо присел на краешек стола, глядя в расписной потолок. — У тебя Борн ничего не ел, с тобой все в порядке. Значит, его отравили здесь. Убийца понял, что другой возможности не будет, и всыпал отраву в алатское пойло. Хорошо, его было мало, мне не хватило.

— Ты же не стал пить с Борном, — пролепетал юноша, — и Мевену запретил.

— С Борном не стал, — король по-прежнему глядел куда-то вдаль, — но с Матильдой, когда вы ушли, выпил бы, если б осталось. А так мы просто болтали, вернее, ссорились, а потом она уснула. Прямо в кресле. Как это ни смешно, ее опять спасла дайта. У меня в голове крутились щенки, я вспомнил про Мупу и про то, что сказал лекарь о сонном камне. Этот яд усыпляет, Дикон. Просто усыпляет. Дашь человеку выспаться, и с ним ничего не будет, но если разбудить… Хотя чего тебе рассказывать, ты видел.