— Это все не для меня, мой милый. В Лайме теперь столько суеты, к тому же я не хочу путаться под ногами.

— Ты и не будешь путаться.

— Но ведь ты встретишься с той милой девушкой!

— Кого ты имеешь в виду? — насупился Адам.

Нана Крейг хлопнула в ладоши:

— Сам знаешь! С той милой девушкой, которую ты привозил ко мне.

— Кей? Да, она, возможно, тоже там появится…

— Вот! Ты заболтаешься с ней, и тебе некогда будет приглядывать за старенькой бабушкой.

Адам удрученно покачал головой:

— Боюсь, она на меня и смотреть не станет. Если и придет, то ради совсем другого человека…

— Значит, твоя задача — добиться, чтобы она смотрела только на тебя! — заявила Нана.

Адам помог ей распаковать покупки, положил малиновое мороженое в крохотную морозилку, банки расставил по полкам буфета, предварительно ослабив на них крышки, чтобы бабушке в его отсутствие удалось их открыть.

— И как же мне этого добиться? — поинтересовался он, отпрянув от банки с консервированной свеклой, брызнувшей ему на руку бордовым соком.

Нана сунула руки в карманы лимонно-фиолетового кардигана:

— Она тебе нравится?

— Конечно нравится!

— Очень?

— Не понял…

— Она тебе очень нравится?

— Очень! — не выдержал Адам. — Очень-преочень!

— Вот и хорошо. Значит, придумай как. У мужчин обычно получается добиться своей цели, хотя ты, скажу честно, любишь тянуть резину. Только не тяни до того, что тебя кто-нибудь опередит.

Адам вытаращил на нее глаза, но Нана была непоколебима:

— Вот тебе мое мнение.

Припарковывая машину в Лайме, Адам вспомнил ее предостережение. Бабушка права — он сам это знал, но что поделать, если Оли уже вскружил Кей голову? Мало того, она почему-то решила, будто сам он неравнодушен к Джемме!

Приближаясь к Коббу, Адам увидел всю съемочную группу, собравшуюся вокруг актеров, а поодаль — толпу зевак.

«Как же! Оли Уйэд Оуэн приехал! Слухи мигом облетели весь Лайм», — с досадой думал он, проталкиваясь мимо визжащих девиц, которые фотографировали на телефон все, что происходило на молу.

А потом он увидел ее. Она стояла у самого Кобба и наблюдала за актерами. Ее длинные волосы медового оттенка развевались по ветру, а на губах играла восхищенная улыбка.

«Только не тяни до того, что тебя кто-нибудь опередит». Адам словно наяву услышал предупреждение Наны, вздохнул поглубже и направился к Кей:

— Здравствуй.

Она взглянула на него — «Привет!» — и тут же отвернулась. Адаму не обязательно было следить за направлением ее взгляда — он и так знал, на ком сосредоточено ее внимание.

— Как здесь интересно! — воскликнула Кей.

Ее глаза возбужденно поблескивали.

— Поверить не могу, что это правда! Это один из моих любимых эпизодов!

Адам заметил, что она в летнем платье с короткими рукавчиками и вся дрожит.

— Ты замерзла.

— Ерунда! Я даже не замечаю холода. Тут слегка продувает…

Адам, не раздумывая, снял куртку:

— Вот, держи.

Кей оглянулась.

— О! — удивилась она. — А я думала, что мужчины уже разучились так поступать!

— Я не разучился.

Адаму хотелось как можно дольше удержать на себе взгляд ее чудесных глаз.

— Спасибо, — обронила она, быстро сунула руки в рукава и снова переключилась на Оли.

«Ну, что ты скажешь о моих успехах, Нана?» — подавив вздох, подумал Адам.

После целого века ожидания, как показалось съемочной группе и сторонним наблюдателям, приступили к съемке прославленного эпизода. Под Коббом растянули огромный синий мат — именно на него Бет Дженкинс в образе Луизы Мазгроув должна была приземлиться после прыжка. Тереза сразу исключила самый известный подъем на мол, который прозвали «Зубы старухи», как слишком рискованный для трюка, хотя Бет уверяла, что ей он вполне по силам. Однако по современной лестнице гораздо легче было взобраться в платье эпохи Регентства, к тому же у нее имелось ограждение.

Джемма наблюдала за Бет с Нижнего Кобба и не переставала благодарить судьбу, что не ей выпало исполнять столь опасный трюк.

— Как ты думаешь, она и правда решится? — шепотом спросила ее Софи.

— Не знаю, — задумчиво ответила Джемма. — Кажется, она сильно нервничает.

Все остальные сцены на Коббе были уже готовы — оставалось снять сам прыжок, и все взгляды в этот момент были устремлены на Бет, стоявшую на верхней ступеньке, а капитан Уэнтуорт, Энн и Генриетта взирали на нее снизу.

— Обалдеть! Здесь гораздо выше, чем я думала, — пролепетала Бет с неуверенной улыбкой, вытаращив глаза на мат, куда ей предстояло приземлиться.

— Ну, давай, Бет! — подбодрила ее Софи. — Ты же сама говорила, что для тебя это пара пустяков!

— Но я не говорила, что обязательно спрыгну, — возразила Бет, упершись руками в бедра.

— У нас в резерве есть Керри, — напомнила ей Тереза, кивнув на каскадершу, слонявшуюся без дела поблизости.

— Я же сказала, что свои трюки выполняю сама! — огрызнулась Бет.

Все замерли в ожидании. Наконец она решительно кивнула и, крикнув: «Я же знаю, что смогу!» — ринулась вниз с Кобба. Время словно остановилось, а Бет на целую вечность будто застыла в воздухе, пока не шлепнулась на мат. Вся съемочная группа громко зааплодировала. Зеваки тоже захлопали в ладоши как ошалелые, заглушая стоны Бет.

— У нее травма! — неожиданно крикнул кто-то.

— Бет! — рванулась к ней Софи. — Что с тобой?

— Нога! — заохала та. — Нога!

— Что случилось? Что такое? — подбежала к ним Тереза.

— Подвернула лодыжку, когда приземлялась, — пояснил Лез Отверженный.

— Как больно! — завопила Бет, пытаясь встать.

— Пусть кто-нибудь отвезет ее в гостиницу, а мы вызовем врача, — распорядилась Тереза, озираясь в поисках подходящего человека. — Адам!

Тот поспешно подошел:

— Обхвати меня руками за шею, Бет. Встать можешь?

— Не знаю, — поморщилась она, пытаясь сделать шаг.

— Какая нога болит?

— Правая!

Адам помог ей сойти с мата на твердую землю.

— О-ой! — завопила Бет.

— Ладно, — понял Адам, — так не получится.

— Расступитесь-ка, парни, — вдруг приказал кто-то, и все, обернувшись, увидели протиснувшегося вперед Оли.