работы – шедевры. Я надеюсь, тебе удастся уговорить моего сына переехать. Ты бы могла работать со мной. Подумай об этом.

– Я бы с радостью. Думаете, мне нравится то, чем я занималась последние три года? Отнюдь. У меня не было выбора. Аренда дома, еда и постоянные побои, если денег не приносила. Мой отец – худший человек на земле, а я люблю его. По-своему, но люблю. Родителей не выбирают.

– Не нравится мне твоё настроение. Молли, запиши мой номер. Если вдруг тебе понадобится помощь, позвони. Неважно, что произойдёт, я примчусь к тебе. А теперь ступай собирать вещи. Шон сказал, вы уедите на рассвете. Я рада, что именно тебя выбрал мой сын. Всё будет хорошо, детка. Выше нос.

Но я знала, что хорошо не будет. А если и будет, то только после того, когда станет очень плохо. Я поднялась в спальню и, собрав две сумки вещей, сунула туда подарки для Хизер. Как только я вспомнила мулатку, настроение стало улучшаться.

Шон лежал в кровати совершенно голый. Закинув руки за спину, он смешно поиграл бровями. Я стащила с себя пижаму и забралась на него сверху, усаживаясь на огромный пульсирующий член. Шон накрыл ладонями мою грудь и играл с затвердевшими сосками. Выгнув спину, я подняла вверх волосы, закусила губу и закрыла глаза. Громкий стон разорвал звенящую тишину. Шон был нежен. Осторожно скользя внутри влажной плоти, он подстраивался под мучительно медленный темп.

Дыхание, стоны, сплетённые тела, запах похоти и секса. То, что сейчас было необходимым. Движения Шона стали быстрее. Он вонзался в меня, сжимая руками круглые ягодицы и оставляя следы на нежной коже. Сейчас он был грубым и требовательным, но мне это нравилось. Сжав его член, я вскрикнула и упала на его мокрую от пота грудь. Шон издал какой-то гортанный звук, насадил меня на себя еще раз и кончил, изливаясь внутри тёплого тела.

* * *

Солнце лениво показало первые лучи, окрасив осеннее небо в оранжевый цвет. Я обняла Лору, пообещав ей, что позвоню, как только мы переступим порог нашего дома. Шон закинул сумки в багажник, поцеловал мать и завёл мотор.

Пару часов мы ехали молча. Каждый думал о чём-то своём. Вдалеке показалась красная заправочная станция. Шон свернул с пустой трассы и направился именно туда.

– Кофе хочешь?

– Было бы не плохо.

– Молли, я не люблю, когда ты грустишь. Было проще, когда ты делала пакости.

– Шон, молчи! Беду накличешь!

– И то правда!

Доехав до заправки, я оставила Шона в машине, а сама пошла покупать кофе, оставив рюкзак на пассажирском сиденье.

Весело напевая песню Рианны "Diamonds", я, улыбаясь, шла к машине и вдруг услышала вопль Пейтона.

– Молли, я удавлю тебя!

Рюкзак упал на пол, и сейчас из него высыпались гайки, болты и другие детали, которые мы с Лорой открутили от старого Форда.

Я попятилась назад, поставила кофе на багажник и ломанулась в поле. Шон бежал за мной и хохотал.

– Я не убью тебя только потому, что мне нравится новая тачка! – поймал он меня, поднял и, зарывшись лицом в мои волосы, стал кружить.

Сзади послышалось мычание. Шон поставил меня на ноги и обернулся. Рядом стояла огромная пятнистая корова. Схватив меня за руку, Шон побежал к внедорожнику не переставая ржать.

Глава 25

Шон

К полуночи мы остановились возле хижины. "Мотель у Роя" был очень хорошо мне знаком. Около двух лет я постоянно пересекался здесь со своим информатором Джонни. Когда-то я помог ему избежать тюремного заключения в обмен на информацию. Джонни знал всё и обо всех и охотно делился со мной новостями.

Выгрузив из багажника, сумки я взял за руку Молли. Девушка пыталась понять, где мы находимся, потому что последние несколько часов пути она сладко спала на пассажирском сидении новенького внедорожника. На улице стало еще холоднее. Чем ближе мы подъезжали к Нью-Йорку, тем сильнее менялся пейзаж за окном. У мотеля было неестественно тихо. Стоял лишь байк Джонни, который жил тут в обмен на услуги. Парень занимался мелким ремонтом, прочищал забившиеся унитазы и чинил краны.

Ветер завывал, словно стая волков. Молли крепче схватилась за мою руку и поёжилась.

– Страшное место. Хотя внутри довольно уютно. Нам опять придётся самообслуживаться?

Чем больше времени я проводил с ней, тем сильнее погружался в пучину чёрных сверкающих глаз. Я не верил, что она моя. Не верил, что скоро женюсь на ней. И в тот же момент я был безумно счастлив, понимая, что жизнь изменилась благодаря этой хрупкой розовой фее. Дверь скрипнула, и на пороге появился Джонни.

– Доброй ночи, Пейтон. Поговорить бы. Есть новости, но думаю, что, девушке это будет неинтересно.

Парень закурил сигарету и, прищурив глаза взглянул, на Молли.

– Сегодня на тебе гораздо больше одежды, чем в нашу последнюю встречу, крошка. Надеюсь, ты не станешь бросаться на меня и давить сервировочной тележкой?

Молли гордо вскинула подбородок.

– Не станешь крутиться рядом, останешься целым и невредимым.

Я улыбнулся и приобнял её за плечи.

– Джонни, это Молли, моя невеста. Мы пока не начали планировать свадьбу, но ты будешь включён в список приглашённых. Через часик разыщи меня, договорились? Тогда и побеседуем.

Джонни странно посмотрел на меня. Как будто чего-то боялся.

За стойкой стояла всё та же брюнетка. Протянув мне ключ, она весело улыбнулась, кивая в сторону кухню. Снова самообслуживание. На этот раз я сам отправился за закусками и вином, отправив Молли в номер. Девчонка с трудом волочила две тяжеленные сумки и еле передвигала ноги.

Загрузив тележку, я вошел в номер. Молли сидела на кровати, странно улыбаясь. Поманив меня, она указала на пустое место рядом с ней. Я с готовностью плюхнулся на кровать, издав громкий и отвратительный пердящий звук. Подпрыгнув, я взглянул на Молли, широко распахнув глаза. Девушка давилась беззвучным смехом. Заливаясь краской, я снова присел рядом и опять услышал мерзкий звук. На этот раз Молли не стала сдерживаться. Громко захохотав, она упала на кровать и начала колотить кулачками по подушке.

– Миледи. Я дико извиняюсь, но, видит Бог, я не пердел.

Услышав последнее слово, девушка снова залилась звонким хохотом. Лёжа на спине, моё милое солнышко дергало ножками и корчилось от смеха.

– Шон, это подушка-прикол. Я её просто тестировала.

– На мне? Замечательно, Молли. И для кого предназначено сие безобразие?

– Для Хизер, – Спокойно ответила Молли и поднялась с кровати.

Скинув с себя одежду, она вытащила из сумки малиновое полотенце