– Ты взрослая, – напомнил. – Вот и прикинь, к чему его приспособить. Иждивенцы мне не нужны – сам лентяй. Это ясно?

Девочка серьезно кивнула.

– И еще, – сказал я. – Слышала про Синюю Бороду? Главные беды случались там, когда совались в запретную дверь. И лучше тебе не заступать на чужую территорию – не то как посыплются скелеты из шкафов!.. А когда затевают возню за спиной, я делаюсь подозрительным и угрюмым.

Если я пытался Настену напугать, вряд ли преуспел, судя по ее безразличному лицу. А уходить девочка не спешила, будто ждала от меня еще чего-то. И чего ж, интересно?

Вскинувшись с постели, я прошел к окну, распахнул его настежь. В спальню волной хлынули прибрежные ароматы, и будто придвинулся прибой, заполнив комнату рокотом. Сев на подоконник, я оглядел море, взбудораженное свежим ветром, и небо, затянутое бурлящей пеленой. Подходящая погодка для диверсий. Вспомнив «демона», показанного Калидой, я поежился. А если еще и в Защите? Пожалуй, такого не собьешь пулеметом – требуется бластер. Новый виток в гонке вооружений.

Настя тоже перебралась в проем, прислонясь спиной к боковине. Без особого интереса поглядела вниз, где, у подножия скалы, плескались волны. Теперь она и вовсе держала себя свободно, словно бы с Лехой. Экая распущенность… как у цветка.

– А моих родичей поможешь сыскать? – спросила тихо. – Ну, если это не очень сложно.

Вот вам – женская непоследовательность!

– Зачем тебе? Хлопот с ними не оберешься, еще и старые долги навесят. Друзья надежней – если повезет на них.

– А если нет?

Вопрос стоящий – я даже оживился.

– А вот тут интересней причины. То ли не встретилось достойных, то ли сам не стоишь преданности. Вообще дружба – большая редкость; поэтому многие тут кормятся иллюзиями. А после удивляются, откуда изжога. И ударяются в иную веру, и снова травятся. Такой характер, значит и судьба такая. Упаси бог от подобной наследственности! По мне, лучше жить одному.

– Но и тебе же нужны близкие?

– Друзья – да. Любимая… Но не суррогат.

– Может, и я на что сгожусь? – спросила девочка.

А теперь я не понял: то ли это шутка, то ли цитата из популярного некогда фильма. Который она вряд ли смотрела – за давностью.

– «Let's come together, – сказал я, засмеявшись. – Right now, in sweet harmony».

На сей раз Настя улыбнулась по-настоящему – дождался наконец. Зубы у нее оказались как на рекламе – верно, и костяк прочный. А сложение, рефлексы я уже оценил: благодатный материал для хорошего тренера.

– Но right now лучше иди спать, – прибавил я. – Леха, поди, с ума сходит.

Настя скользнула мимо меня, по пути неумело ткнувшись сухими губами в щеку, и растворилась в дверном проеме. А я остался восседать на окне, рассеянно озирая окрестности. Это в каком же качестве меня облобызали? Наверно, опять с кем-то спутали. Ладно, ерунда!..

А вот как быть с Настеной? По закону подлости могут подтвердиться худшие подозрения, и тогда всплывет Голова. Ничего себе, подарочек для сироты! Поди докажи ей, что от такого папеньки-деда, усеченного до лучшей своей части, пользы больше… во всяком случае, вреда уж точно меньше. Такое испытание выдержит редкая дружба, а мы ведь и не друзья. Не обернется ли Настя опять тигрёнком?

Со вздохом сожаления я закрыл окно, даже задернул наглухо шторы и вновь развалился на кровати. Вот на виду лучше не маячить – сейчас, когда я в состоянии войны с неведомыми врагами. Бог знает, откуда могут дотянуться до меня – с их-то оснасткой. Неплохо бы заслонить окна голографическими миражами, хотя дорогое это удовольствие.

Кошачьим призраком явился Пират, поглядел на меня с неодобрением. Затем задумчиво воззрился на портьеру. Схлопотав несколько взбучек, котенок больше не пытался карабкаться по мне, путая, верно, с деревом, а вот по шторам взбирался охотно. Правда, потом принимался орать, требуя, чтобы его сняли. Такая, понимаешь, противоречивая натура.

– Изыди, – сказал я. – Мало тебе других жертв?

Пират и ухом не повел, будто обращались не к нему. Позавидуешь такому нахальству. Уже на второй день после заселения он ощущал себя господином, а остальных принимал, видимо, за обслуживающий персонал. Но со мной такие фокусы не проходят.

– Брысь! – велел я, и теперь до него дошло. Впрочем, удалился Пират с достоинством. После Настиных откровений мне совершенно расхотелось спать, хотя ждать новых гостей вряд ли стоило. Похоже, они не балуют хозяев частыми посещениями – то есть не больше визита за ночь. Но обсудить эти дела хотелось, а потому, невзирая на поздний час, я послал вызов одному из своих знакомых. В самом деле, почему другие должны спать, если я бодрствую?

Сперва я увидал на экране громадное ухо, и хриплый со сна голос прошептал в самый микрофон:

– Капитан Нестеров у аппарата.

– «Взгляни ж на меня», капитан! – затребовал я тоже шепотом. – На фига мне твоя раковина?

На том конце линии тихо чертыхнулись, ухо отодвинулось. По дисплею замелькали темные углы и стены, увешанные дребеденью, быстро прошлепали ноги, скрипнула дверь. Затем вспыхнул свет, и я узнал комнату, где меня принимали совсем недавно. Что ж, студентке Гале, новой хозяйке того дома, теперь не страшно в чужом городе. Быстро же они сошлись! Вот в наше время… бывало и быстрей, да. Впрочем, Матвей мог остаться у соседки в ту же ночь.

– А-а, эт-ты, – пробурчал он, разглядев меня. – И сам собирался тебе звонить. Тут, понимаешь, такое деется!..

– Неужто опять чьи-то причиндалы скрутили в бантик?

– Да это-то ладно…

Хмыкнув, я спросил:

– Хочешь совет – для затравки?

– Ну?

– Не спи ночью, тем более с открытыми окнами.

– А че такое?

– Простудишься.

– В такую жару?

– Капитан, ты придуриваешься? Не переусердствуй, а то как войдешь в роль…

Помолчав, Матвей напомнил:

– Так у меня ж псы?

– Ты еще канареек заведи!

– А-а… да.

– Гляжу, место дислокации ты сменил…

С некоторым смущением он обозрел помещение, почесал грудь.

– Что, цыплят любишь?

– В каком смысле?

– Да в том самом.

С минуту подумав, Матвей сообразил.

– Вообще Галя славная, – сказал он. – Бестолковая малость… Так откуда ж в них толк?

– Смотри, не обижай. А то вдруг Мстительница вернется? Посмотрю тогда на твоих псов!

– Других пугай, – обиделся сыскарь. – У нас с Галей всё по-доброму. Глядишь, и ячейку создадим.

– Думаешь, обезопасит? Тут ведь не на штампы глядят, а в корень. Вот его – береги.