– У тебя не хватит на это сил.

– У меня не хватит сил это остановить!

– Он говорит правду, – сказал молчавший до сих пор Магнус. – Эверсоны хотят твоей крови.

– Пусть хотят. Мои братья идиоты.

– Но очень богатые и популярные идиоты, – поправил Император. – И вопреки тому, что ты, возможно, думаешь, я не просил их о поддержке. Это они пришли ко мне, еще до коронации. Спросили, что они должны сделать, чтобы достать тебя. Я ответил, что должны будут дать мне Империю, настоящую власть. И они сделали это. Они подняли все услуги и зацепки, которые твой отец собирал все эти годы. Растратили состояние на подарки и взятки. Все то, что должно было сделать Эверсонов самой влиятельной семьей в мире, внезапно было отдано в мое распоряжение. Они все равно использовали бы все это против тебя так или иначе. Ну я и подумал, что так, по крайней мере, из этого выйдет что-то хорошее.

– Я рад, что моя будущая смерть так полезна для тебя, друг, – саркастически заметил Натаниэль.

– Я не собираюсь тебя убивать. Когда подашь в отставку, Магнус изгонит тебя из Ордена, а я издам смертный приговор. Но тем временем ты успеешь сбежать к Гракху. И уж кто-кто, а ты точно сделаешь карьеру у этих дикарей.

– Ага, и проведу остаток жизни, опасаясь убийц, подосланных моими братьями. Интересное предложение. У меня есть встречное. Магнус сегодня же переводится в Командорию 18. Возьми что-нибудь теплое, потому что это далеко на Севере. А ты, – обратился он к Драконису, – немедленно прерви осаду, или уже я подниму каждую услугу и зацепку, что есть в распоряжении Ордена, и покажу тебе, насколько малую власть несет на самом деле твой титул.

– Угрожаешь мне гражданской войной?

– Угрожаю тебе последствиями твоих действий.

– Уж кто бы говорил. – Магнус поднялся со своего кресла. – Ты сам во всем виноват. Договаривался со склавянами, манипулировал магнатами Границы, делал все то, что сам считал нужным, игнорируя то, чего хотели другие. Ведь если ты считаешь, что должно быть так, то должно быть так. А если кто-то с тобой не согласен, то он близорукий глупец.

– Я сделал это для Стражи.

– Ты сделал это из-за своих амбиций, – прервал его император. – Я понимаю тебя, дорогой друг. В конце концов, если сильных властителей нет, нет централизованной Империи, то глава единственной организации, признаваемой всеми, становится самым влиятельным человеком в мире. От Вольных Городов до Великой Чащи, а может, даже и в степи за ней. Много языков, богов и культур, но общее знамя с Серой Башней везде, где только живут люди. На самом-то деле наши цели весьма похожи, вот только я вместе с получением власти ввожу мир, порядок и стабильность. А ты вносишь хаос и все больше конфликтов. – Император Аурелиус IV Драконис встал и взглянул на своего собеседника с полной серьезностью и авторитетом титулярного владыки большей части обитаемого мира. – А теперь у тебя есть две недели, чтобы отдать княгиню Ольгу и ее ублюдка, а потом уйти с должности, или мой маленький палаточный городок увеличится на несколько тысяч легионеров, и тогда осада командории где-то далеко, на Границе, станет наименьшей из твоих проблем.

* * *

Вильгельм в очередной раз выглянул за бойницы. Знал, что увидит то же, что и в прошлый раз, но какая-то внутренняя сила заставляла его делать это каждые несколько минут.

– Они все еще там, – сказал он вполголоса.

– Ты чего-то другого ждал? – От неожиданного голоса он даже слегка вздрогнул. Это насмешило хозяйку голоса. – Прости, я не хотела тебя испугать, – сказала Надя, приближаясь. – Княгиня Ольга велела спросить, изменилось ли что-нибудь. Она спросила бы лично, если б ты хоть иногда покидал стены.

– Утром пришло еще несколько сотен легионеров. – Он проигнорировал ее комментарий. – Сейчас там около четырех тысяч человек. Я так понимаю, они перебросили сюда отряды из-под Убежища, так что перед нами сейчас настоящий легион.

– Это которые из них?

– Вон те, с красивыми знаменами. – Он указал на удаленный всего метров на пятьдесят лагерь. Слышны были даже свистки офицеров, вызывающих солдат на прием пищи.

– Не похожи они на свои изображения на картинах и резьбе, – разочарованно сказала девушка. – Ни сегментной брони, ни прямоугольных щитов.

– Да, действительно, такого у них нет, – признал рыцарь. – Давно уже нет. Еще перед Катастрофой ребята перешли на кольчуги и овальные щиты. Нынешние не придерживаются больше принципов численности, обученности и даже номенклатуры. И это я даже не говорю о местных легионах с Границы, в которых обычно сотня пареньков, вооруженных тем, что под руку попало. И руководит ими обычно средней руки офицер, который просто получил от Императора разрешение использовать название «Легион» и номер, связанный с каким-то древним штандартом. Я говорю о знаменитых легионах с Центральных Территорий, что состоят из стольких солдат, на сколько хватает денег у князя, что их набирает. А когда-то каждый Легион состоял из пяти тысяч человек. Тут же мы видим штандарты трех легионов, и все вместе они столько не насчитывают даже и близко.

– Ну, значит, нам не о чем беспокоиться, – сказала Надя с юмором.

– Даже крестьяне с заостренными палками могут тебя убить, если их достаточно много. А это не крестьяне…

– Я пошутила, – прервала она его.

– Прошу прощения. Как я уже говорил, терпеть не могу осад. Вдобавок легионы меня раздражают. – Это и так было слышно в его голосе. – Вместо того чтоб выдумать что-нибудь новое, пробуют копировать устаревшую систему, потому что это напоминает им о старых добрых временах. И вот так вот все на этом проклятом континенте. И никому как-то не приходит в голову, что если б те старые времена и впрямь были такие добрые, то они бы не закончились.

Ветер принес запах солдатской каши, смешанный с запахом тысяч людей, вынужденно скученных на небольшом пространстве. Белые облака медленно ползли по небу. Надя огляделась, ища повода для смены темы.

– А в чем проблема с ним? – Она указала на стоящего на другой секции укреплений старца. – Он сходит со стен еще реже тебя, а все Стражники избегают его как прокаженного.

– Это из-за того, что его выперли из Ордена. Насколько я понимаю, после этого с его стороны очень невежливо вообще попадаться им на глаза. Его печать стала блеклой и расплывчатой.

– Печать?

– Это татуировка, которую ты получаешь, вступая в Орден, и говорят, она магическая. Благодаря печатям Стражники чувствуют друг друга. Но человек, которого изгнали, становится для них… Один Серый как-то сказал мне, что по ощущениям это напоминает ампутированную конечность, а парень уж в этой теме разбирался. Так или иначе выходит, что его присутствие для них не слишком приятно. Я удивляюсь, что его вообще пустили внутрь.

– А за что его изгнали?

– А ты не слышала этот рассказ, что ли?

– Слышала, – признала фрейлина. – Я их даже много разных слышала, по большей части совершенно дурацких. Начиная с того, что ему надоело убивать – что явно неправда, – и заканчивая тем, что он, наоборот, слишком полюбил проливать кровь. Я бы сказала, что вопрос довольно остро стоит сейчас, раз уж мы доверяем ему нашу безопасность.