Драко улыбнулся. Да, это та самая Гермиона. Та самая, что и была прежде. Он опустил руку ей на тыльную сторону ладони и погладил тонкую кожу девушки. Гермиона открыла глаза и посмотрела на него. Улыбка не покидала её лица.

— Ты сделал это, — прошептали её губы, когда она подползла на коленях к нему.

— Как и обещал, — произнёс Драко, улыбнувшись. Обняв рукой девушку за плечи, он опустил подбородок на её макушку.

— Можешь сделать для меня ещё одну вещь? — тихо спросила она, выводя пальчиком какие-то рисунки на его ладони.

— Что угодно, — спокойно ответил аристократ. «Для тебя, ангел, всё, что угодно», подумал про себя Малфой, улыбнувшись собственным мыслям и наблюдая за её действиями.

— Мы можем вернуть Гарри память? — совсем тихо пробормотала Гермиона. И Драко задумался. Что будет, когда всё, что произошло за последние дни выплывет за пределы того борделя, с которого всё началось? Ещё тогда он не хотел никакой огласки и никаких слухов. Готова ли Гермиона читать газеты, в которых будут писать о ней, как о проститутке? Готов ли он согласиться с тем, что он полюбил грязнокровку? Он знал ответ на второй вопрос — конечно, готов. Но на первый — даже не догадывался. Но, если она просила — значит Поттер что-то значит для неё.

— Можем, — тихо ответил он и этим ответом возможно перечеркнул всё. Хотя, как знать. Ведь весть о пожаре в Мэноре разнесется со скоростью света по всему волшебному миру. Как и о трупах, которые сгорели вместе с ним. Вместе с его прошлым. Он готов был терпеть всё, лишь бы она была рядом.

— Спасибо, — сказала она, не убирая рук с его талии. Ради неё он был готов врать всему миру. Он был готов подниматься ввысь и падать вниз, разбиваясь на осколки. Он будет закрывать своей спиной её от Ада, который будет твориться после огласки.

Лишь бы она оставалась рядом.

Глава 20

Они проспали совсем немного. Буквально несколько часов. Но этого Драко было достаточно. Ему важно было знать, что она просыпается в его объятиях и ничего более его не интересовало.

Грейнджер же не терпелось отправиться к Поттеру, чтобы рассказать всё, что происходило с ней пять лет. Она была готова вспомнить об этом.

Но в том, в чём была Гермиона, она идти не могла. Поэтому Драко пришлось обратиться к Забини. Аристократ оделся в свою вчерашнюю одежду, струсил кусочки сажи с рукавов и груди, и, кивнув Гермионе, вышел за дверь. Как только она закрылась, перед ним всплыл и сам Забини. Красные глаза, воротник рубашки был оттопырен, а галстук и вовсе болтался на его плечах.

— Грейнджер в твоей постели? Как ты успел? — были первые вопросы Блейза, когда они немного отошли в сторону.

— Я просто быстрее решил наладить межфакультетские отношения, — с улыбкой сказал Драко.

— А то, что Мэнор горел, ты тоже знал?

— Странный вопрос, Забини, это, как бы, мой дом, так что, да. Я знал. Я его сжёг, — спокойствие аристократа не знало границ. Ему даже показалось, что Блейз готов его удушить за то, что он ничего ему не сказал вчера. — Просто решил не отвлекать тебя от тех милых дам, которые тебя сопровождали.

— Не уходи от темы, когда ты узнал, что Грейнджер это… Грейнджер? — с удивлением закончил свое умозаключение Блейз.

— Давно, Забини, давно.

— И что вы делать дальше будете?

— Пока что, мне нужна только одежда. Женская. С возвратом.

— У вас там что, ролевые игры? — в недоумении спросил Блейз и скривился.

— Ты идиот? Забыл в чём она была вчера? Нам надо уходить, а ей нечего надеть, — взбесился Драко, с искоса посмотрев на Забини.

— Ладно, я принесу. Кстати, о Мэноре уже вовсю пишут в «Пророке». Хочешь почитать? — спросил Блейз, протягивая Малфою газету. На первой полосе — горящий Мэнор. Такой, каким его Драко видел в последний момент. Обвалившаяся крыша, куски стен и огонь. Вокруг огонь. Аристократ принял газету и, кивнув Забини в знак благодарности, вновь вернулся в их комнату.

Гермиона сидела на кровати, поджав колени к груди. Её тело скрывало одеяло.

— Так быстро? — спросила она, рассматривая Драко, который увлечённо смотрел в «Пророк». Как быстро его брови поползли вверх от увиденного. — Что случилось?

— А я, оказывается, мёртв. Скиттер явно не знает, о чём пишет, — сказал аристократ и гневно швырнул газету на кровать. Пока девушка разворачивала её, он успел подойти к окну, чтобы рассмотреть поближе пейзаж за ним.

«Малфой-Мэнор превратился в пепелище.

В эту ночь сгорел старинный особняк в Уилтшире, принадлежавший старинному роду Малфоев. Его передавали из поколения в поколение с участком земли и парком, однако теперь от него остались лишь руины, сажа и высокие кованые ворота из чугунной решетки. Не осталось ничего, даже бедного белого павлина, который ранее разгуливал около изгороди особняка.

Международная Волшебная Полиция уже провела обыск в поместье. Они отметили, что внутри особняка находилось по меньшей мере восемь трупов. Все они обезображены до неузнаваемости.

Сотрудники полиции предполагают, что в самом особняке сгорел и единственный наследник из рода Малфоев — Драко. Он остался последним мужчиной из древнего рода. Экспертизы продолжаются.

Напоминаем, что неделей назад Драко Люциус Малфой был выпущен из Тюрьмы для нарушивших законы магического мира волшебников Азкабан. Ему вернули волшебную палочку и не лишили магии. Подробности расследования Риты Скиттер о Драко Люциусе Малфое и его семье можно прочесть на 7 странице.

Автор статьи: Рита Скиттер.»

Гермиона дочитала первую полосу и не стала заглядывать внутрь газеты. Вместо этого она откинула её в сторону и взглянула на Драко. Тот стоял молча, только лишь желваки на его скуле выдавали состояние аристократа. Он был зол. Очень сильно зол.

Гермиона откинула одеяло и подошла к нему.

— Тебе стоит одеться. Я не хочу, чтобы Забини видел тебя такой, — сказал он, даже не заметив нотку ревности, которая проскочила в его словах. Гермиона улыбнулась и подошла к стулу, где висело её платье. Драко немного развернулся, наблюдая за её действиями. Следил, как за тканью платья исчезает её тело. Такое прекрасное, как и в первую ночь. Хотелось подойти, разорвать его на части и оставить её такой… Такой настоящей. Такой естественной.

«Потом, Драко, всё потом», подумал он, когда она поправила рукав платья. Тот самый, который был разорван хлыстом Уизли. Аристократ отошёл от подоконника и медленно приблизился к Гермионе. Она обернулась. И он смог осмотреть то лицо, которое