— Простите, Борис Иванович, мне пора, — встал Славецкий.

— Я вас подожду. После отправлюсь в столицу.

Анатолий Викторович кивнул.

Вот и моя заготовка с вампами сработала. Осталось узнать, что там решит его величество.

Глава 12

Пока сидел и ждал, окончательно обнаглел. Подошел к столу, взял бутылку Славецкого, поставил ее рядом и продолжил наливать. После всего могу позволить себе немного отдохнуть.

Время тянулось. Наконец-то у меня полностью восстановилась магия. Посмотрел на свою руку, разжал и сжал пальцы.

— Что-то не так… — пригляделся получше.

Достал из артефакта магический кристалл, самый маленький из тех, что были. Надавил пальцами, и он раскрошился. Комната, в которой я находился, словно ожила. Песок от моего камня понесло к стене, а потом его вдохнули.

Покрутил головой, глянул на бутылку.

— Это алкоголь? Да не… — продолжил смотреть на пальцы.

Сила, ощущения изменились. В голове перебирал варианты, почему это случилось. Остаток от способностей Каина?

— Нет, господин, — ответила основа.

Тогда… Твою мать! Хлопнул себя по колену. Как сразу не догадался?.. Это же из-за Краснова. Точнее, его части, которую я сожрал. Каким-то образом кровь вампов, а может, и плоть подействовали на меня.

Тосты придумывать не нужно, долил себе остатки из бутылки. Пододвинул журнальный столик и закинул ноги. Стало так тепло и хорошо, что закрыл глаза.

— Борис! Боря! — звали меня.

— Что? — открыл глаза. — Я только чутка покемарить…

— Уже вечер, — улыбнулся Анатолий Викторович.

— Просто насыщенные дни были, — посмотрели мы на пустую бутылку коньяка.

Славецкий вернулся за стол и достал еще одну, выпил пару бокалов залпом, а потом выдохнул. Аристократ молчал.

Потянулся, пора возвращаться в род. Я же не был ни разу в особняке матери.

Прервал тишину Анатолий Викторович:

— Император… Он недоволен. Крайне.

— Правда? — удивился почти искренне. — Что случилось?

— Его величество не сильно вдавался в подробности, только приказывал. Георг под домашним арестом, пока ведется расследование. Ему ни с кем нельзя видеться и общаться. За любую попытку покинуть дворец — остановить любой ценой…

Один заперт. Я еле сдержал улыбку. Ну что, сыночек жрущей мамаши, посмотрим, как ты сейчас будешь себя вести?

— Еще кое-что. Мариус… Совет вампов. Его приказали схватить и, если он не сдастся, то убить.

Второй. Придется постараться, Рафаэль. Из образа выходить нельзя, это нарушение твоих же правил.

— Об остальном я не могу тебе рассказать. Государственная тайна, — сделал паузу немного растерявшийся аристократ.

Понимаю… Только что для него верхом невероятности было нападение измененных на его же соплеменников. Теперь событий прибавилось, и они обросли деталями. Поймал себя на мысли, что снова подсобил Славецкому и Трутню.

— Ну, раз так, то я, пожалуй, пойду, — пожал плечами, будто расстроился.

— Постой! — привстал аристократ. — У меня для тебя хорошая новость!

— Да? — теперь уже искренне удивился.

— Весемир Константинович выставил тебя в своих докладах крайне полезным и важным сотрудником.

— Вот же козел, — буркнул я.

— Что? — улыбнулся Анатолий Викторович, хотя расслышал. — Я тоже рассказал о твоем вкладе в улаживание конфликта между Его Величеством и вампами…

— Зачем?

— Страна должна знать своих героев, государь тоже. Это поможет твоему роду.

— Что вы сделали? — почти по слогам спросил я.

— Ничего сверхъестественного, — пожал плечами Славецкий. — Лишь предложил вознаградить тебя.

— У меня все есть. Найти бы время со всем разобраться.

— Давай поднимем бокалы, — кивнул на мою пустую емкость Анатолий Викторович.

Я взял и поднес к столу. Аристократ налил себе и мне, встал и с ехидной улыбкой, которая свойственна Трутню, сказал тост.

— За Бориса Ивановича Солнцева! Верного подданного Русской империи.

Выпили. Нехорошее предчувствие проснулось внутри меня, отчего стало даже как-то неуютно.

— Не переживай, после встречи с императором я связался с Трутнем. Все уже улажено… Теперь ты майор секретной службы Его Величества. Тебя вывели из запаса, твой род под защитой. Самый молодой офицер с таким званием. Ты рад? — уставился на меня Славецкий.

— Бе-зум-но! — сдержался, чтобы не высказать все, что я о них думаю.

— Вот и отлично! — кивнул Славецкий. — Тебя встретят военные и сопроводят к Трутню. Не переживай, потом отвезут в твой особняк. Ступай, майор Солнцев.

Кивнул и направился к двери. Стоило мне взяться за ручку, как она засветилась. Вышел я в лавке, где уже встречала Катя. Волосы лежали на ее платье черного цвета, она улыбалась мне.

— Борис! — бросилась Славецкая в объятия. — Я так скучала! — начала она целовать. — Переживала. Ой, прости! — остановилась. — Испачкала тебя.

Екатерина взяла платок и стала тщательно вытирать губную помаду, оставленную ей.

— Ты же поедешь к своим девушкам. Не думаю, что будет правильно, если они заметят… — оправдывалась Катя.

Вообще как-то странно себя ведет. Огляделся, лавка ничем не отличалась от других.

— Поздравляю тебя с повышением! — улыбнулась девушка.

— Откуда ты знаешь? — поднял бровь.

— Да все уже знают, — ее глаза блеснули. — Столица только об этом и говорит: самый молодой майор за всю историю. Среди аристократок уже обсуждаются возможности с тобой завести знакомства. Ты стал больно выгодной кандидатурой, особенно когда сам император благоволит. А еще у тебя всего одна официальная жена, так что скоро прохода не дадут.

Настроение портилось с каждым новым словом Славецкой. Старые псы! Суки! Вы чего же, твари, придумали? Какой, в жопу, майор⁈ Сдерживался от того, чтобы не выругаться при даме.

— Надеюсь, ты не забудешь меня и то, что было… — робко произнесла Екатерина. — Я… не прошу и не требую. Тем более не претендую. Просто…

Не заметил, как начал пыхтеть. Злость пульсировала в голове. Трутень, по-любому это твоя идея! Да на меня словно красную тряпку повесили для всех моих врагов и заявили, что я готов к встрече.

— Борис! — отвлекла меня Катя от того, как я представлял, что выскажу Весемиру. В голове смаковал каждое крепкое словечко и фразу.

— Что? — улыбнулся.

— Ты мне нравишься. И я рада, что ты принял меня такой, какая я есть.

— Как и ты, — кивнул и направился на выход.

Нужно подышать свежим воздухом. В голове — каша, только что из моего