– Ты – на…, я – домой.

– В таком состоянии за руль собралась? И не мечтай.

– Такси вызову. Где мой телефон?

– Это ты мне скажи.

– Драган! – я шагнула к нему, прекратив опираться на косяк – и это было ошибкой, потому что гравитацию никто не отменял. Он подхватил меня в последний момент, тело взмыло в воздух. – Куда летим? – ворчливо осведомилась я, обхватив его за шею.

– В кровать. – В глазах санклита отжигали черти.

– В твою не полечу.

– Поздно, уже на посадку идем. – Он осторожно уложил меня на постель и накрыл пледом.

– Улечу завтра. Первым же рейсом!

– Спи, родная, не бузи. Ругаться будешь утром.

– Буду. – Я кивнула и закрыла глаза.

– Не сомневаюсь.

– Не хочу, чтобы было вот так… без вариантов, казнить… Нельзя так, Горан!

– Ты права, жизнь моя.

– И уйди, видеть тебя не хочу!

– Куда я уйду, – прошептал он, – если дышать не могу без тебя, любимая…

Когда я проснулась, еще была ночь. Драган сидел на полу у кровати и спал. Затаив дыхание, мне удалось практически бесшумно подняться. Но стоило на цыпочках дойти до двери, как сзади раздался голос главы клана:

– И куда ты босиком собралась, интересно?

Ч-черт. На ногах, и правда, только носки. Я обернулась. Этот гад достал мои сапоги из-под задницы и пояснил:

– Так мягче было. – В глазах веселились чертенята.

– Думаешь, поверю?

– Нет, конечно. – Он вздохнул и встал. – Мы можем поговорить, родная?

– Все, что мне нужно было знать, рассказал Ковач. Но это ничего не меняет.

– И… что теперь будет? – мужчина напрягся.

– Не знаю.

– Что сделать, чтобы ты простила? Только скажи, родная!

– Сейчас – оставить в покое. Даже видеть тебя не хочу. А в перспективе – стать тем, кем я считала тебя до… Коцита.

– Понял. – Он кивнул, протягивая сапоги. – Я стараюсь, любимая, но быть милосердным к тем, кто хочет тебя убить, не могу.

– А я не могу находиться рядом с жестоким убийцей, каким бы хорошим он ни был со мной.

– Знаю, что недостоин тебя, родная. – Он опустил глаза.

– Не смеши. – Фыркнула мисс Хайд, натягивая сапоги. – Меня вообще Ангелом Губителем нарекли, влекущим на человечество апокалипсис. По сравнению со мной ты – агнец божий!

– Не уходи, пожалуйста, Саяна! – взмолился Горан, подойдя ближе. – Одну ночь вдали от тебя еле пережил! Умоляю!

– Прости. – Я отвела глаза и вышла из номера. С каждым днем все запутывается еще сильнее. И выход, похоже, только один.

Глава 6 Снеговик в огне

Проявив солидарность со мной, погода выключила режим «ура, весна!» и врубила на полную «озверевшую зиму» – с жуткими морозами, катком на дорогах, очередями в травмопункты, метелями, злющими, как обманутые жены, расстроенными дворниками и озадаченными продавцами цветов, что в огромном количестве повылезали накануне 8 марта на улицы с мимозой и тюльпанами. Но даже эта погодная свистопляска не помешала Горану третью ночь сидеть на лавочке с торца дома.– И долго он собирается держать оборону, интересно? – пробормотала я, грея руки о чашку с чаем.

– Драган – мужик упорный. – Сеня пожал плечами. – С его силой воли он там и месяц просидит. У него тот еще характерец! Это только ты можешь из него веревки вить, а все остальные от одного имени вздрагивают.

– Ты ходил к нему?

– Ясен пень. – Санклит отправил в рот ложку варенья. – Он меня послал. Далеко.

– Ты сказал…

– Передал все, как ты просила, большеглазая. – Перебил Сеня.

– Идиот.

– Я или он?

– Оба. – Я вздохнула и поставила чашку в мойку.

В спальне работал обогреватель, но даже это, вкупе с теплой одеждой, слабо помогало. Как говорится, отдыхаю по системе «все включено» – работают все приборы, что способны повысить температуру воздуха. Остается только костер разжечь. Ночью столбик термометра опустится до –30. Если Драган опять просидит на скамейке до утра, то превратится в ледяную скульптуру. А мое сердце разорвется.

Я ходила по комнате до полуночи. Потом не выдержала и, признав поражение, оделась и вышла к нему. Горан не шевелился. Днем на него хлопьями падал снег, и теперь он был весь покрыт им.

– Ты скоро превратишься снеговика, останется только морковку в тебя воткнуть. – Он молча поднял на меня глаза – казалось, даже они превратились в льдинки. – Вставай, снеговик, пойдем. – Я протянула ему руку. Мужчина сжал ее ладонью. Впервые на моей памяти она была наощупь, как айсберг. – Раздевайся, шантажист. – Велела мисс Хайд, когда мы вошли в квартиру.

Хорват попытался расстегнуть пуговицы одеревеневшими пальцами, но не вышло. Пришлось помочь ему снять пальто.

– Бегом под одеяло!

– Я санклит, что со мной будет, мы же бессмертны! – в подтверждение своих слов Горан громко чихнул.

– Ты все бессмертие себе уже отморозил, придурок! В кровать, быстро, я сказала!

– Как прикажешь, госпожа моя. – Он хлюпнул носом. Мы поднялись в спальню.

– И как у тебя еще пальцы не отвалились! – сняв с Драгана ботинки, съязвила я. – Чего ты хотел добиться таким поведением?

– П-прощения. – Пробормотал он, содрогаясь в ознобе.

– А с чего ты взял, что получил его?

– Если ты не простила, я пошел обратно. – Он отстранил меня и начал обуваться.

– Совсем с ума сошел?

– Наверное. – Санклит нетвердой походкой направился к двери.

– Стоять. – Отчеканила мисс Хайд. – Кру-гом! – мужчина развернулся. – Хорошо. Будем считать, что простила.

– Не пойдет. – Он упрямо помотал головой.

– Драган, сволочь ты этакая, хватит уже!

– Так простила или нет?

– Простила. Марш под одеяло! Но если будешь пытаться и дальше воздействовать на меня шантажом, посылкой к белым медведям отправлю, уяснил, террорист?!

– Уяснил, не буду, – он нежно улыбнулся, залез под одеяло и натянул его до подбородка.

– Надо же быть таким упертым! – фыркнула я, положив пальцы на его запястье. – Пульс меньше 40! …!

– Ты красивая, даже когда материшься! – хрипло прошептал хорват.